Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

Мэтью подумал об еще одной причине для этого: ее экзотической красоте. Вряд ли когда-либо на улицах Фаунт-Ройала появлялась более миловидная женщина. Ее смуглая кожа и черные волосы наверняка вызывали отторжение у многих — если не большинства — в здешней бледнолицей общине, но оборотной стороной тех же недостатков была привлекательность запретного плода. Ему в жизни не доводилось видеть никого ей подобного. В ней было больше от горделивого дикого зверя, чем от страждущего человека, и он подумал, что это свойство также могло распалять мужскую похоть. Или раздувать угольки женской ревности.

— Но изобличающие… — начал он и тут же поправился. — Обвиняющие вас показания кажутся очень убедительными. Рассказ Бакнера может грешить неточностями, но сам он явно верит тому, что говорит. То же касается и Элиаса Гаррика. Он твердо уверен в том, что видел вас во время… скажем так… интимной связи с Сатаной.

— Выдумки, — сказала она.

— Вынужден не согласиться. Не думаю, что они это все выдумали.

— Значит, вы верите в то, что я ведьма?

— Я не знаю, во что верить, — сказал он. — Возьмем тех же кукол. Они были найдены под половицей у вас на кухне. Женщина по имени Кара…

— Грюнвальд, — подхватила Рейчел. — Как-то раз она вцепилась ногтями в ухо собственного мужа только за то, что он обменялся со мной парой слов. Причем это было задолго до всех обвинений против меня.

— Миссис Грюнвальд увидела тайник с куклами во сне, — продолжил Мэтью. — Как вы это объясните?

— Очень просто. Она сама смастерила этих кукол и подкинула их мне.

— Если она так сильно вас ненавидела, почему она покинула Фаунт-Ройал? Почему не осталась, чтобы дать показания в суде? Почему не захотела потешить свою ненависть, наблюдая за вашей казнью?

Теперь уже Рейчел опустила взгляд, покачивая головой.

— Если бы я сделал этих кукол и спрятал их у вас под полом, я бы уж точно находился среди зрителей в тот день, когда вы покинете бренный мир. Нет, я не думаю, что миссис Грюнвальд приложила руку к созданию этих кукол.

— Николас Пейн! — вдруг выпалила Рейчел и вновь посмотрела на Мэтью. — Он был одним из троих мужчин, которые вломились в мой дом тем мартовским утром, связали меня по рукам и ногам и бросили в фургон. И он же был среди тех, кто нашел кукол.

— А кто были двое других, бравших вас под стражу?

— Ганнибал Грин и Эрон Уиндом. Никогда не забуду то утро. Они вытащили меня из постели, а Грин сдавил мне горло согнутым локтем, чтобы я перестала кричать. Тогда я плюнула в лицо Уиндому и за это получила оплеуху.

— Кукол обнаружили Пейн, Гаррик, Джеймс Рид и Кельвин Боннард, — вспомнил Мэтью рассказ Гаррика за ужином в день их прибытия. — Есть ли у вас предположения, почему Пейн или еще кто-то из этих людей мог подстроить всю историю с куклами?

— Нет.

— Что ж, ладно. — Мэтью заметил еще одну темную тень, скользнувшую по полу камеры, и проследил за тем, как крыса взбирается по стенке ведра и пьет воду. — Давайте допустим, что Пейн по какой-то неведомой нам причине смастерил кукол и спрятал их под половицей. Но почему этот тайник увидела во сне миссис Грюнвальд? Почему не сам Пейн, если уж ему так хотелось предъявить вещественные доказательства вашей вины?

И почти сразу он сам нашел вероятный ответ.

— А не состоял ли Пейн… э-э… в близких отношениях с миссис Грюнвальд?

— Не думаю, — ответила Рейчел. — Кара Грюнвальд жирная как свинья, и ее нос наполовину изъеден дурной болезнью.

— М-да… — Мэтью поразмыслил еще немного. — Но тогда ей нет резона уезжать из Фаунт-Ройала, если это она подкинула кукол и знала, что ложное обвинение падет на вас. Нет, сделавший это по-прежнему находится здесь. В этом я не сомневаюсь. Человек, способный на такой обман, уж точно не откажет себе в удовольствии лицезреть вашу смерть. — Он взглянул на нее сквозь решетку. — Извините за откровенность.

Рейчел помолчала, и какое-то время слышались только писк и возня крыс у стен.

— Знаете, я действительно начинаю верить, что вас заперли здесь не для слежки за мной.

— Так и есть. К несчастью, я наказан за преступление.

— Чем-то навредили кузнецу, да?

— Я без разрешения вошел в его сарай, — пояснил Мэтью. — Он напал на меня, а я в борьбе рассек ему лицо, после чего он потребовал удовлетворения. Так мне назначили трехдневный срок и три удара плетью.

— Сет Хэзелтон — очень странный тип. Меня не удивляет, что он на вас набросился, но по какой причине?

— Я наткнулся на спрятанный в сарае мешок, а кузнец не хотел, чтобы я увидел его содержимое. По его словам, там хранились вещи его покойной жены. Но я думаю, там было что-то совершенно другое.

— Что именно?

Он покачал головой:

— Не знаю, но я намерен это выяснить.

— Сколько вам лет? — вдруг спросила она.

— Двадцать.

— Вы всегда были таким дотошным?

— Да, — сказал он. — Всегда.

— Судя по тому, что я сегодня здесь видела, начальство не ценит вашу любознательность.

— Судья ценит истину, — сказал Мэтью. — Иногда мы добираемся до нее разными путями.

— Если он готов поверить всему, в чем меня обвиняют, ваш судья блуждает в дебрях невежества. Скажите, как получилось, что вы — простой секретарь — относитесь к моему делу с меньшим предубеждением, чем ученый служитель закона?

Мэтью задумался, не торопясь с ответом.

— Возможно, дело в том, что я никогда прежде не встречал ведьм.

— А судья встречал?

— Он никогда не судил ведьм, но знаком с теми, кто это делал. И еще я думаю, что его сильно впечатлили Салемские процессы, тогда как мне в ту пору было лишь тринадцать и я жил в сиротском приюте.

Мэтью уткнулся подбородком в свое поднятое колено.

— В своей области судья владеет всем комплексом знаний, накопленных английским правом, — сказал он. — Некоторые из этих знаний основаны на средневековых догмах. А я всего лишь младший клерк и не настолько проникся правовыми принципами, чтобы следовать им безоговорочно. Но вы со временем убедитесь, что судья Вудворд — очень либеральный юрист. Будь у него полностью средневековый склад ума, от вас теперь осталась бы лишь кучка пепла.

— Тогда чего он тянет? Если меня все равно сожгут, зачем выслушивать всех этих свидетелей?

— Судья хочет дать вам возможность ответить на все обвинения. Таковы процедурные правила.

— К черту ваши правила! — сердито бросила Рейчел, вставая со скамьи. — К черту обвинения! Это все ложь!

— Если будете чертыхаться, это не улучшит вашего положения, — спокойно заметил Мэтью. — Советую избегать этого в суде.

— А что может улучшить мое положение? — Она подошла к решетке. — Должна ли я пасть на колени и раскаяться в преступлениях, мною не совершенных? Отписать кому-то землю моего мужа и все мое имущество и поклясться на Библии, что впредь не буду наводить порчу на жителей Фаунт-Ройала? Скажите, что я могу сделать, чтобы спасти свою жизнь?