Юрий Зеленин - Шпионка Нимфа из Измайловского гарема

Третьей собеседницей русского посла была дочь Михри-шах — Хадиджа-ханум, прекрасно образованная женщина, сторонница прозападных реформ Селима III. Кутузов говорил долго и сумел очаровать своих собеседниц. Богатые подарки, выбранные с учётом вкуса, возраста и внешности каждой из женщин, тоже оказались весьма кстати. Так или иначе, но три влиятельные дамы были с русским послом приветливы, внимательно выслушали его, сделали выводы в пользу русской торговли, и все вопросы были улажены без обычной для турецкой администрации медлительности. Весть о визите русского посла в гарем султана потрясла османскую столицу. Константинополь замер в ожидании, в кофейнях шло бурное обсуждение возможных кар для виновных, и зеваки надеялись, что смогут увидеть украшенные головами осуждённых Камни Назиданий у ворот султанского дворца. Но начальник охраны гарема, получивший щедрую мзду от Кутузова, оказался чрезвычайно находчив. Он сообщил, что русский посол — главный евнух царицы Екатерины! Селим III сделал вид, что поверил, и никто наказан не был. Напротив, султан вручил Кутузову для передачи «чариче Катерине» великолепный набор для верховой езды, украшенный драгоценными камнями.

Деятельность генерала М.И. Голенищева-Кутузова на посту чрезвычайного и полномочного посла России в Оттоманской империи закончилась в марте 1794 года и была высоко оценена императрицей Екатериной II. Сам же он отзывался о своей службе просто:

«Дипломатическая кариера сколь ни плутовата, но, ей богу, не так мудрёна, как военная, ежели её делать как надобно…»

В то утро пасмурное небо укрыло дымкой Севастопольский рейд. Брюнет шестнадцати лет отроду смотрел как матросы с посольского корабля совершали последние приготовления перед отплытием и наслаждался морским воздухом и криком чаек. Благодаря родственным связям, его ждала работа в русском посольстве в Стамбуле. Хоть юноша и был мальчиком на побегушках, но он был уверен, что впереди его ждала блистательная карьера. От умиротворительной картины юного члена посольской делегации отвлёк стук лошадиных копыт.

И.К. Айвазовский «Севастополь в 1852 году»

Карета Дмитрия Измайлова прибыла в Севастопольский порт. Когда мужчина вышел на свежий воздух, он поднял голову к серому небу, а затем оглядел матросов, собирающихся в дорогу. Юноша склонил голову перед дворянином в знак почтения. На долю секунды позже барина из кареты вышла Нимфодора. Девочка с задумчивой грустью смотрела на землю. Оценив обстановку, граф хотел подойти к юноше, но внимание мужчины привлекла Нимфа.

— Барин, я о матушке, волнуюсь — полушёпотом сказала девочка.

— О, господи! — закатил глаза Граф, — Лучше о себе и о своей миссии подумай. Несколько лет хорошей службы, и вы вместе с матушкой получите вольную. Хотя… Тебя может ждать и более лучшая участь.

— Что вы имеете в виду?

Дмитрий, ничего не ответив крепостной, подошёл к юноше.

— Отличное утро! — обратился к юнцу барин, — Не правда ли, Митя? Ты не забыл, что отныне ты — греческий юнга Димитрус Тодоракис?

— Не могу не согласиться, сударь. — с улыбкой ответил Дмитрий, почесав затылок, спасибо деду, что научил меня греческому ещё в детстве, в нашем одесском имении. Нимфодора, наконец, решилась поднять голову и взглянуть на юношу. Оливковая кожа с едва заметными веснушками, прямые волосы, завязанные в хвостик, и маленькая родинка под нижней губой. Когда Митя обратил внимание на неё, девочка смутившись снова опустила взгляд. Юноша хотел спросить у Измайлова про неё, но барин успел пресечь этот вопрос, велев ему и Нимфе подниматься на корабль. Наконец, швартовы были сброшены, якорь поднят, и корабль тронулся в путь. Всё морское путешествие Нимфодора просидела в маленькой каюте, смотря из иллюминатора на бесконечное море. Пока она наслаждалась этим спокойным мгновением, ведь дальше её ждала другая и, возможно, опасная жизнь. Те часы, которые девочка просидела в каюте казались бесконечными. Она вряд ли бы смогла подсчитать сколько прошло времени с тех пор, как зашла в каюту, и до того момента, как к ней, по приказу барина, пришёл Митя с похлёбкой.

— Благодарю, сударь. — приняла Нимфодора еду, — Вы, будете работать в посольстве? — Как видишь? — после краткой улыбки, Митя, немного посомневавшись, спросил, — И ты тоже? — А-а… Я… — не зная, что ответить, Нимфа съела ещё несколько ложек супа, а затем тихо молвила, — Мне запрещено говорить об этом. — Что ж, я всё понимаю. — снова улыбнувшись, Митя протянул руку, — Не знаю, единственная ли эта встреча или Богу будет угодно снова нас свести, но представлюсь. Меня зовут Дмитрий Нелидов. А теперь я юнга-грек Димитрис. — Нелидов? Так значит, вы дворянин? — Нимфа робко протянула руку в ответ, — Нимфодора Хорошковская Вместо ответа Митя, вспомнив этикет, поцеловал её руку. Девочка залилась краской. С ней впервые обращались не как с крепостной, а как с благородной дамой. — Прости, если я тебя смутил. — Дмитрий подошёл к двери, — Я не знаю, какое задание приготовил тебе Дмитрий Львович, но я желаю удачи.

Оставшись в одиночестве, Нимфа, закончив с супом, снова взглянула в окно. Небеса окрасились в оранжевый цвет. Солнце катилось вниз, отеняя берега Босфора, которые были ещё очень далеко. Также как и её судьба.

Корабль приплыл к берегам Стамбула, когда маленькие и яркие огни освещали вечерний порт. Когда Нимфодора, выйдя из каюты, увидела город, у неё перехватило дыхание. Впервые она находится так далеко от дома. Она много читала о разных городах мира, в том числе и о Константинополе, но девочка никогда не думала, что увидит столицу мусульманской империи, как и любой иностранный город, своими глазами.

И.К. Айвазовский. «Ночной Константинополь»

Ей трудно было поверить, что этот город, наполненный турецкой речью, был когда-то очень давно центром православной империи. Впечатление было настолько сильным, что, когда граф, подойдя сзади, дотронулся до плеча девочки, Нимфодора вздрогнула от неожиданности.

— Мы отправимся на встречу с Хюсейном эфенди. Он тебя и привезёт в дворцовый гарем. — объяснил Дмитрий Львович, — Будь послушной. В гареме тебе дадут новое имя, и, возможно, тебе даже придётся принять ислам.