Наташа Ридаль - Проклятье Адмиральского дома

Когда вернулся камердинер, отправленный Артуром за сыном, слова «молодой господин мертв» вызвали вполне объяснимую панику. Нотариусы бросились в студию, Джозеф последовал за ними, по пути заглянув в гостиную, чтобы позвать Уильяма, однако его там не оказалось. Найджел тоже порывался увидеть место преступления, но Джейн велела ему оставаться за столом. Впрочем, об ужине теперь не могло быть и речи, и застывший в дверях дворецкий огорченно думал о том, сколько прекрасных блюд приготовлено напрасно.

За месяц, проведенный в Адмиральском доме, Джозефу несколько раз довелось бывать в студии Дональда, и он не переставал удивляться тому, как вера юноши в собственную гениальность уживалась в нем с полным и очевидным отсутствием художественного таланта. Тем не менее сама студия, остекленная с трех сторон подобно веранде, залитая солнцем в течение всего дня, нравилась Уолшу, как и всё в этом доме, в котором воплотились смелые фантазии архитектора прошлого века.

С первого взгляда стало ясно, что Дональда закололи: он лежал перед своим мольбертом, полы пестрого халата, надетого поверх рубашки, распахнулись, отчего убитый стал похож на пришпиленную булавкой бабочку. С незаконченной картины смотрели темные глаза Ирэн, хотя девушка на холсте выглядела моложе, а в окне за ее спиной угадывались фасады кирпичных особняков Мэйфера. Вероятно, юный художник считал, что состоятельным господам, живущим в самом сердце Лондона, такой антураж придется по вкусу больше, чем пасторали северного пригорода.

– Невероятно, – пробормотал Чарльз, и, проследив за его взглядом, Джозеф сообразил, что необычный предмет, торчавший из груди Дональда, – не что иное, как штык от винтовки, которую он сам совсем недавно держал в руках.

– В такой час будет лучше съездить за старшим инспектором лично, – заметил Артур, пытаясь сохранять самообладание.

– Ты прав. Я возьму кэб, – кивнул Чарльз и попятился к двери.

Между тем Уолш наклонился над Дональдом, рассматривая что-то на полу у его правой руки. В пальцах покойного была зажата кисть: умирая, он успел нарисовать на забрызганном краской паркете маленький круг.

– Разрази меня гром! – воскликнул Уильям, внезапно появившийся за спиной друга. – Он действительно мертв!

В ожидании старшего инспектора Джонса все сидели в столовой, куда по распоряжению старой леди подали чай и печенье. Джозеф хмурился, переводя взгляд с одного члена семьи на другого и не испытывая ни малейшего сомнения в том, что убийца – один из них.

Пожилой полицейский, уже введенный в курс дела Чарльзом, заглянул в столовую, чтобы поздороваться, и сразу поднялся на второй этаж в сопровождении братьев Стаффордов. Джозеф направился было за ними, но в задумчивости остановился у лестницы. Кто-то потянул его за рукав. Обернувшись, молодой человек увидел Найджела.

– Когда умер мистер Лоусон, старший инспектор опрашивал слуг в гостиной, – тихо сказал подросток. – Вам интересно, о чем он будет говорить с дядей Артуром? Хотите узнать, кого он подозревает?

Джозеф коротко кивнул и прошел за Найджелом в пустую гостиную. Сын Джейн юркнул за японскую ширму, которая уже много лет не выполняла иных функций кроме эстетической. Уолш едва успел устроиться рядом, как в коридоре раздались приближающиеся голоса, а несколько мгновений спустя Стаффорд-старший предложил Джонсу присесть на диван, стоявший всего в трех шагах от места, где затаились новоявленные сыщики.

На следующее утро полицейский появился в Адмиральском доме сразу после завтрака. Найджелу не удалось улизнуть от Джейн, зато Джозеф, заранее спрятавшийся за ширмой, устроился даже с большим комфортом, чем накануне. Он дал себе слово во что бы то ни стало вычислить убийцу, имея на то два веских основания: собственное неуемное любопытство и желание оградить Эмили от переживаний. Разве не мучительно думать, что кто-то из близких людей совершил преступление? Терзаться подозрениями, перестать доверять тем, кого любишь? Чем скорее откроется правда, тем лучше. Именно поэтому Джозеф Уолш приготовился услышать показания и личные соображения каждого из свидетелей.

Первой была приглашена Виктория Стаффорд. Бабуля опустилась в кресло, ее суровое лицо сообщило Джонсу о крайнем неодобрении происходящего, которое тем не менее она не стала выражать вслух.

– Мои сыновья к этому не причастны, – холодно сказала она. – Почему вы не рассматриваете версию о проникновении в дом постороннего?

– По одной простой причине, мадам, – охотно ответил старший инспектор. – Ваш внук был заколот в грудь, следовательно, убийца стоял перед ним. Если бы это оказался посторонний, Дональд бы поднял шум, как только заметил его в студии. К тому же маловероятно, чтобы чужой человек пришел и ушел совершенно незаметно. Да и зачем ему убивать молодого художника? Нет-нет, мотив и возможность были у кого-то из живущих в доме, поэтому очень прошу вас, мадам, рассказать, как вы провели вчерашний вечер.

– Надеюсь, вы не подозреваете меня? После пятичасового чая я дремала в этом же кресле. Около шести спустились Хезер, Уильям и мисс Грант, и мы сели играть в лото. Эмили и мистер Уолш тоже были здесь, обсуждали какую-то книгу. Примерно без четверти семь Хезер и мисс Грант поднялись к себе, чтобы переодеться к ужину. Да, и Эмили выходила отнести книгу. Около семи нас пригласили пройти в столовую.

Полицейский отметил про себя, что миссис Стаффорд была из тех старых леди, что отличаются великолепной памятью и могут в мельчайших подробностях описать свой первый бал или, скажем, свадьбу кузины, имевшую место лет сорок назад. Джонс пожевал губами.

– Если я правильно понял, вы перешли в столовую с мистером Уолшем и вашим старшим внуком?

– Не совсем так. Уильям остался, чтобы выкурить сигарету, – буркнула Виктория, сердясь, что ей приходится об этом говорить.

– Благодарю вас, мадам, – сказал Джонс с почтительным поклоном и пригласил Оливию Стаффорд.

Оказавшись в кресле напротив старшего инспектора, Оливия выплеснула на него бурный поток бессвязных восклицаний, общий смысл которых сводился к тому, что высшее правосудие свершилось, покарав Дональда за его грубость и неблагодарность.

– А ведь его предупреждали! – горячо воскликнула Оливия.

– Кто предупреждал? – насторожился Джонс. – Вы хотите сказать, что он получал угрозы?

– Разумеется. Вчера утром Хезер нашла записку от Анны, она предназначалась Дональду.

– От Анны? – переспросил полицейский, не понимая, о ком идет речь.

– Первой жены Артура. «Страшись возмездия!» – так там было сказано.

– Простите, мадам, но я думал, что мистер Стаффорд был вдовцом, когда женился во второй раз.