Наташа Ридаль - Проклятье Адмиральского дома

Стаффорд угрюмо смотрел под ноги, а Уолш не смог отказать себе в удовольствии мимоходом полюбоваться очертаниями собора Святого Павла и неоготической башни шикарного «Мидленд Гранд Отеля», расположенного в здании железнодорожного вокзала Сент-Панкрас. Когда Джозефу было десять, отец привез его в Лондон и, чтобы впечатлить мальчика, потратил, вероятно, значительную часть своего месячного жалования на ночь в этом отеле. Здесь Джозеф впервые увидел фаянсовый унитаз и гидравлический лифт. Прогрессивные удобства, которые в те времена могли позволить себе лишь обеспеченные люди, впоследствии всегда ассоциировались у него с первой поездкой в Лондон.

Хайгейтское кладбище входило в «Магическую семерку» – другими словами, являлось одним из семи кладбищ, созданных в XIX веке за пределами города, так как неуклонно растущее число захоронений на церковных дворах начало грозить вспышкой эпидемий. Кладбище близ деревушки Хайгейт быстро сделалось популярным среди богатых лондонцев. Джозеф не удивился, когда Уильям свернул к воротам его западной части – более старой, с готическими надгробиями. Возросший интерес к Египту в викторианскую эпоху нашел отражение в постройке некрополя с соответствующей тематикой и оформлении Египетской аллеи и Ливанского круга. Над последним возвышался огромный ливанский кедр. Следуя за другом по извилистым дорожкам мимо гробниц и склепов, Уолш ощутил почти такой же трепет, как во время спиритического сеанса покойной Оливии Стаффорд.

Засмотревшись на каменное изваяние дога, стерегущего могилу боксера Тома Сэйерса, Джозеф чуть не налетел на внезапно остановившегося Уильяма.

– Пришли, – выдохнул тот, но глядел он вовсе не на свежую могилу брата, а прямо перед собой – на застывший за кустами стройный силуэт в кремовом платье.

– Проклятье, – пробормотал Джозеф, высматривая среди надгробий кратчайшую траекторию до женщины, лицо которой, как и накануне вечером, скрывала вуаль.

При свете дня ее фигура не светилась и, хоть и имела сходство с Хезер, определенно не являлась астральной сущностью. Развернувшись, она начала удаляться. Молодые люди бросились за ней. Мраморные мавзолеи, кресты и обелиски, как нарочно выраставшие на пути, не позволяли им сократить расстояние до женщины в кремовом платье. Она словно дразнила преследователей, то исчезая, то вновь возникая в отдалении за очередным покосившимся памятником. Миновав Ливанский круг, студенты окончательно потеряли ее из виду.

– Я придушу тебя собственными руками! – крикнул Стаффорд, в отчаянии озираясь по сторонам.

Воцарившуюся тишину нарушила прошмыгнувшая под кустом лисица. На лице Уолша читалась крайняя озабоченность, он внимательно осматривал окружающие надгробия, бормоча себе под нос:

– Зачем ты привела нас сюда? Что ты хотела показать?

И тут его взгляд упал на эпитафию на одной из могильных плит: «Здесь покоится тело Луизы Грант, дочери Джулиана Гранта, умершей 23 декабря 1892 года в возрасте 18 лет». Заметив, как стоявший позади надгробия Уильям вдруг изменился в лице, Джозеф обошел памятник. Неровные буквы темнели на сером камне: «Отомщена». Надпись была свежей, студент дотронулся до нее и, растерев липкую субстанцию между пальцами, безошибочно определил:

– Кровь.

– Она оставила послание собственной кровью? – ужаснулся Уильям. – У меня от этого мурашки по коже.

– Давай вернемся к могилам твоих родных.

Когда они в третий раз обогнули Ливанский круг с мавзолеями, расположенными ниже уровня земли, Уильям возбужденно повернулся к Джозефу:

– Значит, это была Ирэн? Она превратила свою месть в любительский спектакль?

– Если до этого момента у меня оставались сомнения, то теперь я абсолютно уверен, что Ирэн не причастна к убийствам, – мрачно ответил молодой человек.

– Позволь узнать, что именно подкрепило твою уверенность?

– Ирэн не смогла бы незаметно вернуться в дом за платьем Хезер.

– Разве она не ушла в нем после вчерашнего сеанса?

– Нет. Костюм для этого маскарада остался в «кабинете», я сам нашел его в сундуке прошлой ночью.

– Но тогда выходит, что убийца это… – потрясенный догадкой, Уильям не закончил фразы.

– Выходит, что так, – вздохнул Джозеф. – С представлением на кладбище явно вышел перебор.

У могилы Дональда друзья надолго замолчали, потом Уильям немного постоял перед надгробным памятником в виде поникшего ангела, похожего на маленькую девочку. «В память об Анне Офелии Стаффорд, возлюбленной жене и матери», – прочел Джозеф и вдруг побледнел.

– О нет, – простонал он. – Как же я был слеп!

Появление полицейской кареты на улочках Хэмпстеда было явлением столь редким, что по эффекту, произведенному на местных жителей, могло, пожалуй, сравниться с визитом королевы Виктории. Уильям и Джозеф, провожаемые взглядами любопытных прохожих, пересекли Адмиралс-уок и торопливо зашли в дом. В прихожей их поджидала Эмили.

– Где вы были? Констебли обыскивают комнаты, а Джонс с загадочным видом уже полчаса сидит в гостиной. Все ждут только вас!

Братья Стаффорды мрачно взглянули на вошедших. Их мать и миссис Андервуд в траурных платьях воскресили в памяти Уолша образ суровой гувернантки его старшей сестры, прослужившей в семье недолго, но неизменно наводившей ужас на впечатлительного мальчика.

– Дамы и господа, – полицейский оглядел присутствующих с видом человека, который, зная страшную тайну, тем не менее не торопится удовлетворить любопытство остальных, – сегодня я намерен закрыть дело об убийствах в Адмиральском доме.

– Вы задержали мисс Грант? – поинтересовалась старая леди.

– Мы располагаем сведениями, что она едет в Эдинбург, и в свое время обязательно побеседуем с ней, чтобы получить дополнительные свидетельские показания.

– Свидетельские? Но ведь она напала на Эмили! – воскликнула Джейн.

– Очевидно, она испугалась, что фотография, обнаруженная мистером Уолшем, может послужить уликой против нее. И что ей оставалось, когда даже лучшая подруга усомнилась в ее невиновности?

– То есть, вы не предъявите мисс Грант обвинение? – недовольным тоном констатировала Виктория Стаффорд.

– Нет, мадам. Человек, которого я собираюсь арестовать, находится сейчас здесь.

Бабуля пожевала губами и снова обратилась к Джонсу:

– Понимаю, старший инспектор, вы хотите обвинить Чарльза на том основании, что он держал нож, которым закололи Оливию. И, вероятно, горничная успела сболтнуть вам, что Хезер приняла из его рук пузырек, когда они пили чай после возвращения из участка. Так вот, смею вас заверить, что это была настойка лауданума, прописанная Оливии доктором Стэнли. Я знаю, что Чарльз прятал ее от жены.