Лиза Уингейт - Пока мы были не с вами

— Работаю. Завтра до судебное представление доказательств. Отмывание денег и мошенничество с использованием почты. Крупное дело. Они наняли Брэкена и Томпсона.

— Ого... серьезные ребята,— болтовня на юридические темы переносит меня домой, в Балтимор. Вся та ерунда, что заполнила мою бедную голову в доме Трента, исчезает, чему я очень рада.— Расскажи, что там у вас с ними.

Я шагаю по пляжу и слушаю Абби, которая охотно углубляется в подробности расследования. Все мои чувства обострены, и не потому, что сейчас глубокая ночь, а Трент — как я выяснила, бросив краткий взгляд через плечо,— все еще наблюдает за мной. Просто я ужасно скучаю по своей прежней жизни.

И это неоспоримый факт.

Мисс Додд, открывая дверь в нашу подвальную комнату, говорит:

— Проснись и пой! Посмотрите-ка, сегодня наконец выглянуло солнышко!

Мисс Додд тут новенькая: работает всего два . Она моложе остальных работниц и гораздо добрее. Если я застану ее одну, спрошу о Камелии. Никто не говорит, куда подевалась моя сестра. Миссис Пул ник велела мне заткнуться и больше не приставать к работницам.

Дэнни-бой говорит, что Камелия умерла. Дескать, он проснулся и услышал, как миссис Мерфи давала распоряжения Риггсу насчет Камелии, которая умерла в чулане. Дэнни-бой говорит, что Риггс отвез ее тело в грузовике и сбросил его в болото. Он видел все это своими глазами. Он сказал, что моей сестры больше нет. Что невелика потеря.

Я не верю ни единому слову Дэнни-боя. Он — гниль до мозга костей.

Мисс Додд расскажет мне правду.

Сейчас ее больше волнует вонь в комнате. Когда идет дождь, здесь растет плесень и капает вода, да к тому же

Ферн мочится в постель каждую ночь с тех пор, как забрали Камелию и Габиона. Я прошу Ферн, чтобы она прекратила, но все бесполезно.

— Господи, ну и запах! — мисс Додд бросает на нас обеспокоенный взгляд.— Нельзя детям жить в таких условиях.

Я загораживаю собой мокрую постель. Я накрыла ее покрывалом, потому что не знала, как еще ее быстро спрятать.

— Я... опрокинула ночной горшок.

Она смотрит в угол. Цементный пол под горшком сухой.

— Кто-то намочил постель?

У меня на глазах выступают слезы, а Ларк забивается в угол вместе с Ферн. Я хватаюсь за фартук мисс Додд и сразу отдергиваю голову, ожидая удара. Все равно я должна удержать ее, чтобы она не пошла наверх к миссис Пулник.

— Не говорите никому.

Коричневые ресницы мисс Додд трепещут над ее добрыми серо-зелеными глазами.

— Но почему, во имя святого Франциска? Мы просто вытрем лужу, и все будет в порядке.

— У нас будут неприятности,— думаю, мисс Додд пока еще не знает, что происходит в этом доме с детьми, которые писаются в постель.

— О, святые небеса. Конечно же нет.

— Пожалуйста,— внутри, словно приливная волна, меня захлестывает страх.— Пожалуйста, никому не говорите! — я не могу потерять Ферн и Ларк. Я не знаю точно, что произошло с Камелией, и спустя четыре дня после показа мне ясно, что те люди не отдадут обратно Габиона. Я потеряла брата. Камелия исчезла. Все, что у меня осталось, — это Ларк и Ферн.

Мисс Додд берет мое лицо в ладони и держит его очень нежно.

— Тссс. Тише, успокойся. Я присмотрю, чтобы все прибрали. Не волнуйся, горошинка. Это останется нашим секретом.

Слезы льются еще сильнее. Никто не держал меня так после Куини.

— А теперь успокойся,— мисс Додд беспокойно оглядывается через плечо.— Лучше нам пробраться наверх, пока никто не надумал нас искать.

Я киваю и выдыхаю:

— Да, мэм,— нет ничего хуже, чем подвести мисс Додд под беду. Я слышала, как она рассказывала одной из кухонных работниц, что ее отецумер в прошлом году, а мама болеет водянкой, и у нее еще четверо маленьких братьев и сестер, которые живут на ферме в северной части округа Шелби. Мисс Додд автостопом доехала до Мемфис^ чтобы найти работу и отправлять домой деньги.

Мисс Додд нужна эта работа.

А нам нужна мисс Додд.

Я беру за руки Ферн и Ларк, и вместе мы выходим из двери, а за нами — мисс Додд. Риггс возится возле котла, шумный, словно собака у кухонной двери. Как и всегда, я низко опускаю голову, но слежу за ним краем глаза.

— Мистер Риггс,— произносит мисс Додд, перед тем как мы начнем подниматься по лестнице.— Скажите, пожалуйста, не могли бы вы сделать мне одолжение? И никому об этом не рассказывать,

— Конечно, мэм.

Прежде чем я успеваю ее остановить, она просит:

— Как думаете, сможете ли вы смешать немного «Хлорокса» с водой и замочить в ней ту раскладушку рядом с дверью? Просто оставьте мне ведро, когда закончите. Остальное я потом постираю.

— Да, мэм. Конечно, я п-помою ее ддя вас. Разумеется,— он улыбается, обнажая кривые зубы, длинные и желтые, как у бобра. — Думаю, этих детей скоро п-переведут наверх, — он показывает на нас черенком лопаты.

— Чем быстрее — тем лучше,— мисс Додд даже не подозревает, как она ошибается. Как только мы окажемся наверху, между нами и Риггсом больше не будет запертой двери.— Комната в подвале — не лучшее место для детей.

— Вы правы, м-мэм.

— И если в доме начнется пожар, они окажутся в ловушке.

— Если н-начнется п-пожар, я выломаю д-дверь, мэм. П-просто выломаю.

— Вы хороший человек, мистер Риггс.

Мисс Додд не знает всей правды. Просто не знает.

— Сп-пасибо, мэ-эм.

— И не стоит никому рассказывать про уборку, — напоминает ему она. — Пусть это останется нашей тайной.

Риггс улыбается ей и наблюдает за нами: глаза у него белые и безумные, как у медведя-шатуна. Если вы увидите медведя зимой, держитесь от него подальше. Он голоден и пытается найти что-нибудь, что утолит его голод. Он не слишком разборчив.

Я чувствую на себе его взгляд весь завтрак и даже потом, после обеда, когда двор высыхает и нас выпускают погулять. Я прохожу по крыльцу, смотрю на его угол, вспоминаю Камелию и гадаю: соврал Дэнни-бой или нет? Неужели моя сестра мертва?

Нели так, то это моя вина. Я самая старшая. Мне нужно было следить за всеми. Последние слова Брини, прежде чем уплыть на лодке на другой берег, были: Следи за малышами, Рилл. Заботься обо всех, пока мы не вернемся».

Даже настоящее имя мне кажется странным. Здесь меня называют Мэй. Может, Рилл действительно все еще где-то на реке с Камелией, Ларк, Ферн и Габионом? И они дрейфуют с ленивыми летними течениями на мелководье и наблюдают, как мимо проплывают корабли и баржи, а ястребы Купера описывают над ними большие круги, готовясь нырнуть за рыбой?

Может быть, Рилл — это всего лишь девочка из книжки, которую я читаю, вроде Гека Финна и Джима? Может, я совсем не Рилл и никогда ею не была?

Я поворачиваюсь и бегу вниз по ступенькам через двор — платье облепляет ноги. Я вытягиваю руки в стороны, запрокидываю голову и бегу навстречу вотру — всего на минуту я снова Рилл. Я — Рилл. Я на «Аркадии», в нашем маленьком райском уголке.