Лиза Уингейт - Пока мы были не с вами

Я не останавливаюсь, пока не добегаю до ворот, где старшие мальчишки прокопали туннель, Сейчас они заняты — издеваются над ребятами, которые приехали во время вчерашнего дождя. Думаю, они братья. Но мне все равно. Если

Дэнни-бой попытается меня остановить, я кулаком собью его с ног, как сделала бы Камелия, чтобы он повалился на спину возле ограды, вскочу на него, оттолкнусь, переберусь через прутья и сбегу.

Я не остановлюсь, пока не окажусь на берегу реки.

Не сбавляя скорости, я огибаю старую уборную и с разбегу прыгаю на железные прутья, пытаясь вскарабкаться повыше, но у меня не получается.

Я забираюсь всего на несколько футов в высоту, йотом соскальзываю и больно грохаюсь об землю, Я хватаюсь за прутья, тяну за них, кричу н вою, будто дикий зверь, попавший в клетку.

Я сжимаю прутья, пока они нс становятся совсем скользкими от пота и слез, пока они чуть-чуть не окрашиваются кровью. Ограда не поддается. Она вообще не двигается. Прутья остаются на месте. Я сползаю на землю и даю волю слезам.

Где-то за своими рыданиями я слышу, как Дэнни-бой говорит:

— Симпатичная девчонка убежала за угол, вон туда.

Я слышу, как ревут Ферн и Стиви — они пытаются пройти через ворота, а мерзкие парни дразнят их и толкают; Ферн зовет меня. Мне нужно идти. Нужно помочь им, но больше всего на свете я хочу исчезнуть. Остаться там, где меня никто не найдет. Где тех, кого я люблю, не смогут у меня украсть.

Дэнни-бой — я не вижу, но догадываюсь, поскольку знаю приемы этого ублюдка, — заламывает Стиви руку за спину и заставляет его произнести «дядя». Он продолжает издеваться над малышом, пока крик Стиви не отзывается острой болью у меня в животе. Он бьет по месту, которое я хочу сделать твердым, как камень, но, словно меч короля Артура, крик Стиви пробивает его.

Я даже не успеваю обдумать, что делаю, когда перебегаю через церковный двор и хватаю Дэнни-боя за волосы.

— Отпусти его! — я дергаю изо всех сил, и голова Дэнни-боя откидывается назад.

— Ты его отпустишь! И даже не вздумай снова его обидеть. Я тебе шею сверну, как цыпленку,— без Камелии, которая вечно дралась за всех нас, я внезапно становлюсь ею. — Сверну тебе шею и утоплю в болоте!

Другой мальчишка отпускает Ферн и пятится от меня, его глаза выпучены от страха. Глянув на свою тень, я понимаю почему. Волосы у меня торчат во все стороны. Я похожа на Медузу из греческих мифов.

— Драка! Драка! — кричат дети и бегут к нам посмотреть на представление.

Дэнни-бой отпускает Стиви. Он не хочет, чтобы его вздули на глазах у всех. Стиви падает лидом в грязь и поднимается, набрав полный рот земли. Он отплевывается и плачет, а я отшвыриваю Дэнни-боя в сторону и беру за руки малышей. Мы добираемся до холма, и только потом я понимаю, кого не хватает.

Мое сердце пропускает удар.

— Где Ларк?

Ферн сует в рот кулак, она очень испугана. Может, она боится меня — после того, что сейчас увидела?

— Где Ларк?

— У еди,— лопочет Стиви, и это первые слова, которые я слышу от него с того дня, как нас сюда привезли. — У еди.

Я опускаюсь на колени на мокрую траву и смотрю им прямо в глаза.

— Что за «леди»? Какая леди, Ферн?

— Леди подняла ее на крыльцо,— шепчет Ферн сквозь пальцы. Глаза ее наполняются слезами.— Вот так,— она берет Стиви за руку, поднимает ее и тянет малыша за собой. Стиви кивает — подтверждает, что он видел то же самое.

— Леди? Не Риггс? Риггс ее не забирал?

И Ферн, и Стиви выразительно мотают головами.

— У еди, — подтверждает Стиви.

В голове все еще туман от остатков ненависти. Глаза чешутся от пролитых слез. Неужели Ларк попала в беду? Она заболела? Не может быть. Когда мы шли на завтрак, она чувствовала себя хорошо. Они забирают детей в комнату для больных, только если те пылают от жара или их сильно тошнит.

Я показываю Ферн и Стиви на детскую площадку.

— Идите поиграйте. Садитесь на качели и ни за что с них не слезайте, пока я не приду за вами или вы не услышите звонок. Понятно?

Они до смерти напуганы, но послушно кивают мне и берутся за руки. Я смотрю, как они топают к качелям- доске, затем иду к дому. У ворот я напоминаю Дэнни-бою, что если он их тронет, то будет иметь дело со мной.

По дороге храбрость покидает меня так же быстро, как и пришла. Я смотрю на дом в надежде увидеть мисс Додд. В ушах будто молот стучит, когда я на цыпочках поднимаюсь на крыльцо и иду в умывальную. Вне зависимости от того, кто меня тут застукает, я могу попасть в большую беду. Кто-нибудь может подумать, что я хотела стащить еду.

Я прохожу мимо прачечной и гладильной, где трудятся чернокожие работницы. Может, они знают, что случилось с Ларк? Но разве они мне расскажут, даже если знают! Обычно мы делаем вид, что не замечаем друг друга. Они не поднимают глаз, а я не спрашиваю.

В кухне никого нет, я быстро пробегаю мимо плит и котлов, чтобы меня тут не поймали. Выглядываю в коридор перед кабинетом миссис Мерфи; дверь, открываясь, громко скрипит. Я чуть не попадаюсь: слишком поздно слышу ее голос и вижу, что дверь кабинета распахнута.

— Думаю, вы найдете ее очаровательной,— мисс Танн тоже там. Голос у нее приторно-медовый, так что я понимаю: она разговаривает не с миссис Мерфи.— Превосходна во всех отношениях. До Депрессии ее мать начала учиться в колледже. Очень умная молодая женщина, считалась первой красавицей. Очевидно, девочка унаследовала красоту матери. Посмотрите сами — малышка просто копия Ширли Темпл, ей даже не нужна завивка! Она тихая, очень воспитанная и послушная. В публичных местах от нее не будет никаких проблем, а я знаю, как это важно для вас при вашем роде деятельности. Я думала, что вы разрешите нам привезти ее вам на квартиру. Обычно мы не приглашаем новых родителей в наши детские дома.

— Я благодарен вам за то, что вы сделали необходимые приготовления,— голос у мужчины низкий, он говорит, будто командует целой армией. — Нам трудно съездить куда-нибудь, не привлекая к себе внимания.

— Мы полностью понимаем вашу ситуацию — я никогда не слышала, чтобы миссис Мерфи говорила настолько дружелюбно.— Что за честь принимать вас в нашем замечательном доме!

— Вы остановили свой выбор на одной из лучших наших воспитанниц,— мисс Танн подходит ближе к двери.— И ты будешь самой лучшей, правда, Бонни? Ты будешь делать все, что скажут тебе твои новые мама и папа. Тебе очень повезло, малышка! И конечно, ты за это очень благодарна, правда?

Бонни — это новое имя Ларк.

Я пытаюсь услышать ее ответ, но не могу понять ни слова.

— Тогда, полагаю, нам незачем тебя задерживать! Но мы будем очень по тебе скучать, — говорит мисс Танн.

В коридор выходят мужчина и женщина, а вместе с ними — Ларк. Мужчина красив, словно принц из волшебной сказки. Женщина тоже очень хороша, у нее прекрасная прическа и яркая помада. Ларк в белом платье с оборками. Она похожа на маленькую балерину.