Дмитрий Ольшанский - Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход

Иоанн ступил на вымощенную каменными плитами дорожку, которая едва проглядывала из-под разноцветного ковра опавшей листвы. Вопреки ожиданиям, он не увидел здесь ни единой живой души и, обуреваемый недобрыми предчувствиями, быстрым шагом направился к хижине. Дверь дома оказалась заперта, и на настойчивый стук никто не отозвался. Простояв некоторое время у порога и надеясь услышать хотя бы слабый шорох за стеной, Иоанн вновь заколотил в дверь. Но все было напрасно – в доме явно не было ни единой души.

Медленно спустившись с крыльца, Иоанн присел на стоявшую в саду деревянную скамью и уткнулся лицом в ладони. Что делать дальше, он не знал, и мрачные мысли, одна хуже другой, постепенно овладевали его разумом. В своих размышлениях Далматас не заметил, как кто-то отворил калитку и проскользнул в сад, остановившись в двух шагах от скамьи.

– Напрасно ждешь, – раздался скрипучий голос. – Никто уже сюда не придет.

Иоанн очнулся от оцепенения и поднял глаза. Перед ним стояла пожилая женщина, закутанная в темные одежды, чем-то похожие на рясу монахини.

– Где же хозяйка этого дома? – с надеждой в голосе спросил Далматас.

– Уже десятый день, как схоронили ее. Хорошая была женщина, но сильно болела в последнее время…

В горле Иоанна пересохло.

– Ты, видимо, ее брат? – догадалась старуха. – Все ждали, что ты приедешь проститься с ней. И она ждала, хотя и не говорила никому об этом.

Далматас медленно поднялся и несколько секунд простоял молча, глядя куда-то в пустоту. Затем поднял на старуху затуманенный печалью взор и прошептал только один вопрос:

– Где?

– Ступай отсюда прямо через пролесок, – указала женщина. – Там кладбище, она с самого краю лежит, могилка свежая, увидишь сразу.

Иоанн рассеянно кивнул, вышел со двора и медленно побрел по дороге. Старушка глядела ему вслед до тех пор, пока он не скрылся в тени деревьев. Затем, покачав головой и начертав в воздухе крестное знамение, тихонько пробормотала:

– Пусть бережет тебя Господь, Иоанн. Тяжел будет твой путь и твое бремя…

Иоанн тем временем миновал небольшой пролесок и оказался на маленьком кладбище, где в беспорядке теснились друг к другу каменные да деревянные кресты и надгробия. Могилу сестры он нашел точно в том месте, на которое ему указала женщина – на самом краю рядом с высокой раскидистой елью. На свежевскопанной земле лежали полевые цветы и разноцветные камушки. Было видно, что за могилой кто-то старательно ухаживает.

Оглядевшись по сторонам, Иоанн опустился на колени и аккуратно провел рукой по холодному камню.

– Вот мы и встретились, – прошептал Иоанн, и несколько скупых слез скатились по его щекам. В жизни Далматаса это была далеко не первая потеря, но теперь он как никогда чувствовал свое одиночество. Никто больше не улыбнется его возвращению из долгих странствий, никто не обнимет и не выслушает, не проводит любящим взглядом и не станет ждать у окна, вглядываясь в синеву океана.

Иоанн долго сидел вот так, неподвижно и сосредоточенно вглядывался в каменный крест – в то, что осталось от его недавнего прошлого, к которому он так спешил, но так и не смог догнать. Перед его мысленным взором одна за другой пролетали счастливые картины детства, когда он был беззаботным мальчишкой, а большая и дружная семья каждый вечер собиралась за столом и делилась новостями, которые удалось собрать за минувший день. Он помнил отца, мать, братьев и сестер. Все они сейчас стояли перед ним как живые. О, как много отдал бы он теперь за те счастливые минуты! Однако прошлое – всего лишь туман, плод далеких воспоминаний, который нельзя воскресить ни слезами, ни молитвами.

Тихий шорох прервал чудесное видение и заставил Иоанна вернуться к реальности. Он повернул голову и увидел белокурую девочку лет девяти. В руках она держала свежесобранные цветы и с удивлением наблюдала за Иоанном. Далматас внимательно вгляделся в лицо девочки – ее черты показались ему до боли знакомыми.

– Здравствуй, – мягко произнес Иоанн. – Как тебя зовут? И почему ты здесь одна?

Девочка опустила глаза и немного замялась, как будто не зная, стоит ли разговаривать с незнакомым человеком.

– Меня зовут Мария, – наконец сказала она тоненьким голоском. – Я…

Тут голос ребенка дрогнул, и несколько слезинок потекли по ее щекам.

– Я пришла к своей маме…

Вытирая слезы, она оставалась стоять на том месте, где ее впервые увидел Иоанн.

– Вот как, – тихо произнес он. Сомнений уже не осталось. – Значит, ты дочь Анны.

Иоанн поднялся и отошел в сторону.

– Извини, не буду тебе мешать… Мария.

Девочка подняла свои большие голубые глаза, точно такие были у его сестры! Однако Иоанн не смог выдержать этого взгляда. Ведь в нем он увидел не только свою сестру, но и человека, который нашел свою смерть от его руки. Человека, который разделил его жизнь на «до» и «после», заставив каждую ночь просыпаться в холодном поту и укорять себя за содеянное… Далматас отвернулся.

Восемь лет! Как же быстро бежит время! Тот единственный раз, когда ему доводилось видеть Марию, она была еще совсем крошкой, беззаботно играющей на коленях у матери. Теперь девочка осталась совсем одна, и кто отныне будет заботиться о ней и защищать ее в этом большом и суровом мире?

Мария медленно подошла к могиле, аккуратно сложила цветы и поправила несколько камешков вокруг насыпи. Затем взяла платок и аккуратно протерла надпись на кресте, где значилось имя Анны Далматас.

Иоанн не мешал, а лишь молча следил за ней. Управившись, Мария развязала заплечный мешочек, достала оттуда несколько овсяных лепешек и маленький прозрачный кусочек сахара. Разложив все это на белой ткани, она аккуратно связала концы и положила к основанию памятника.

После этого, усевшись на корточки, девочка стала тихонько напевать песенку, мотив которой был известен и Иоанну. Он стал прислушиваться к знакомым словам. Да-да, это была та самая песня, которую когда-то им с сестрой пела мать.

Закончив, девочка некоторое время молча глядела перед собой.

– Помнишь, как ты пела ее мне на ночь? – так же тихо проговорила Мария, глядя куда-то вдаль поверх креста. – Ты говорила, что эта песня отгоняет ночных духов и приносит добрые сны.

Девочка вновь утерла катившуюся слезу и хлюпнула носом.

– Теперь я буду петь ее для тебя, чтобы никто не тревожил твой сон и чтобы тебе снилась я и наш маленький дом с твоим любимым садом, где цветут лилии. Если отец Тимофей разрешит, обещаю, я буду каждый день поливать и заботиться о них, а следующим летом нарву тебе целый букет цветов…

Мария ненадолго прервалась, оглянулась на стоящего неподалеку Иоанна и тихо добавила, глядя на каменный крест: