Дмитрий Ольшанский - Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход

Корабль, подгоняемый попутным ветром, быстро расправил паруса и устремился в сторону Босфора.

Какое-то время я наблюдал за удаляющейся галерой, пока та совсем не скрылась за горизонтом.

А мне предстояло еще одно дело…

* * *

Светловолосый юноша в дорожном плаще вошел ко мне в кабинет, и я понял, что мои люди успели перехватить его уже при выезде из города. Не желая тратить время на пустые разговоры, я перешел сразу к делу.

– У меня есть одно поручение. Весьма деликатного свойства. К сожалению, никому другому, кроме тебя, я не могу доверить его.

– Моя семья обязана вашему императору всем, что имеет, – ответил юноша. – Я исполню любое ваше поручение, если оно не запятнает моей чести.

– Хорошо, – кивнул я. – Как ты знаешь, крестоносцы уже выступили в поход. Вскоре они пройдут через земли Болгарского царства…

– Болгарское царство, – фыркнул юноша. – От него осталось одно название.

– И тем не менее… – с нажимом произнес я. – Когда Владислав окажется в Болгарии, он будет остро нуждаться в союзниках. Твои услуги окажутся очень кстати.

Юноша быстро ухватил мою мысль.

– Что мне делать дальше?

– Ты должен будешь найти человека по имени Константин. Он грек и, по моим сведениям, служит в королевской гвардии. Передай ему следующее…

Глава 23

Сентябрь-октябрь 1444 года

И снова – на восток!

In hostem omnia licita .

(По отношению к врагу все дозволено)

Древнеримское правило

12 сентября 1444 года

Закованная в сталь, ощетинившаяся мечами и копьями армия крестоносцев вновь двигалась на восток. Под знамена Владислава встали около шестнадцати тысяч человек, но король надеялся удвоить численность войска с помощью союзников из Сербии и Валахии, а также за счет добровольцев, которых активно привлекала церковь.

Глядя на хмурые лица солдат, я понимал, что особого энтузиазма этот поход не вызывает. Многие из них мечтали вернуться к своим семьям, увидеть родной дом и хоть ненадолго вкусить спокойной, мирной жизни. Все это им обещал договор о прекращении войны, подписанный в Сегеде с османскими посланниками. Но перемирие, заключенное на десять лет, не продлилось даже десять дней, и вместо ожидаемого возвращения домой людей стали вновь загонять в строй. Вряд ли это могло подстегнуть боевой дух войска в грядущей кампании, но выбора не оставалась – слух о начавшейся мобилизации наверняка уже достиг Адрианополя, и, если не поспешить, султан начнет действовать на опережение.

– Не нравится мне эта затея, – бубнил Джакобо, вглядываясь в окутанную туманом даль. – С такой горсткой солдат нам не выстоять против османов. Разве что султана позабавим.

Мне были понятны его сомнения. Турки с легкостью могли бы собрать армию в десять раз большую, чем у нас, но мы преимущество во внезапности. На это и опирался Янош Хуньяди, составляя план грядущего наступления. Месяц, отведенный королем на подготовку похода, воевода использовал сполна, и к середине сентября все уже было готово к наступлению. Когда воины со всех подвластных Владиславу земель собрались около города Темешвара в Трансильвании, польский владыка направил несколько писем в Валахию и Сербию, где рассчитывал получить подкрепления по пути на Адрианополь. Однако реакция союзников оказалась весьма неожиданной.

Влад Дракул, валашский господарь, недавно отпущенный султаном из плена, слишком хорошо знал, на что способны турки, и потому решил занять выжидательную позицию. А сербский деспот Георгий Бранкович и вовсе направил Владиславу письмо следующего содержания:

« Государь, я получил твое послание и, признаться, крайне удивлен подобным решением. Хочу, чтобы ты знал: сейчас у меня нет никакой возможности выступить против неверных. Тебе хорошо известно, что земля моя лежит в руинах, крепости разрушены, а поля разорены, и потому прошу: не затевай ничего против османов до окончания перемирия с султаном. К тому времени я смогу собрать достойное войско, и тогда мы вместе двинемся в поход, чтобы довершить наше славное дело. А до тех пор откажись от новой войны, ведь одному Богу известно, чем она закончится для всех нас».

Такое поведение союзников ослабило решимость Владислава, но вездесущий Чезарини не мог позволить королю отступить в самый последний момент.

– Сербский деспот так говорит, потому что боится гнева султана больше, чем гнева Господа нашего! Думаю, что по дороге на Адрианополь следует ненадолго задержаться в его резиденции в Смедереве, пусть он посмотрит на славных мужей, отправляющихся в этот поход, и, быть может, тогда его решение изменится в нашу пользу.

– Вряд ли это произойдет, – хмуро проговорил Янош Хуньяди. – Все это время Бранкович вел тайные переговоры с султаном и наверняка заключил выгодный для себя мир за нашей спиной. Боюсь, на его поддержку нам рассчитывать не приходится.

– Не может такого быть! – воскликнул Владислав, отбрасывая письмо прочь. – Георгий не только наш союзник, но и мой личный друг, я глубоко уважаю его и никогда не поверю, что он может поступить бесчестным образом!

– В таком случае вам нужно переговорить с ним лично, – предложил Хуньяди. – Отправимся в Смедерево, как подсказал вам господин кардинал.

– Что же, я поговорю с ним, – кивнул Владислав. – Уверен, он не откажет мне в помощи.

* * *

20 сентября 1444 года (окрестности Смедерева)

Богатые дары, которыми сербский деспот одарил Владислава, не могли смягчить царящего в шатре напряжения.

– Значит, мы не можем рассчитывать на твою поддержку, – медленно проговорил польский король.

Георгий Бранкович, которому был явно неприятен этот разговор, ответил:

– Я уже много раз говорил тебе: для войны сейчас не самое подходящее время. Когда ты ехал сюда, наверняка видел, в какой ужасной разрухе пребывает мое государство. Еще немного, и страну охватят голодные бунты, о каком походе может теперь идти речь, когда даже мои воины недоедают!

– Содержание твоих людей я готов взять на себя, – сказал Владислав. – Они получат и еду, и одежду, если нужно.

– Но кто тогда будет охранять мои земли и восстанавливать разрушенные города? – вопрошал Бранкович. – Пойми, я с радостью отдал бы тебе все, что имею, даже головы своей не пожалел, коль в том нужда была бы, но ты и сам видишь – мне нечем помочь тебе. Прими добрый совет, ведь я прожил достаточно на этом свете и знаю, о чем говорю: повремени со своим решением, пусть турки думают, что ты держишь свое слово, и когда пройдет достаточно времени, мы соберем такую армию, с которой султан не в силах будет совладать.

Владислав с минуту размышлял над словами деспота.

– Возможно, ты прав, – сказал наконец король. – Но поворачивать назад уже слишком поздно. Очень скоро султан узнает, что я иду на него войной, и не станет медлить с ответом. Поэтому у меня есть только один путь – наступать и побеждать врагов на их территории, пока они сами не пришли в мой дом. Поверь, я бы не пришел к тебе в столь сложный час, если бы действительно не нуждался в твоей помощи.