Денис Попов - Точка слома

Пустив пару пуль в грудь водителю, Павлюшин кинул свой паспорт в карман пальто и уже почти спрыгнул на заснеженную дорогу, как стекло двери расколотили пули: это молодой ефрейтор, сидевший в машине, открыл огонь по грузовику. Павлюшин не на шутку разозлился, но на этот раз мирным гражданам повезло: «щекотки» в голове не началось, а, следственно, использовать топор по «прямому назначению» он уже не хотел.

Мимо сиденья уже мертвого водителя ОРУДовской машины прошла очередная автоматная очередь. Стекла «Москвича» раскололись, ефрейтор присел на землю, дабы остаться живым и схватился за уши, защищаясь от грохота пуль и града стекольных осколков.

Павлюшин обежал кузов, быстро перезарядил автомат, выкинув в снег пустой магазин, и открыл стрельбу по носу машины. Ефрейтор выжил, хоть и уже дрожал от страха, стряхивая с плеч расколотые кусочки окон.

Как только стрельба прекратилась он упал в снег и открыл стрельбу по кузову, в надежде попасть в злосчастного убийцу.

Однако последняя порция пуль пришла в ребра ефрейтора неожиданно: Павлюшин стал стрелять из под грузовика. Получив с десяток пуль в бок, ефрейтор потерял сознание, а Павлюшин рванул через поле к умирающим во тьме домам Барышево.

Когда машина с опергруппой из Шелковичихи и грузовик с военными вырвались из метели, увидев издали стоящий посреди дороги грузовик, окруженный машинами «Скорой помощи» и милиции, Летов с Горенштейном уже понадеялись, что убийцу то ли взяли, то ли убили.

«Товарищ капитан, товарищ капитан, тут такое, двух наших убили, одного ранили сильно, да и водилу убили!» – закричал, испуская клубы пара молодой лейтенант из отделения.

-Убийцу взяли?

-Ушел, гад. Как ОРУД с Шоссе приехал на выстрелы, его уже в поле зрения не было. Сейчас людей отправили в Барышево на поиски, они дома обходят, ищут.

Горенштейн со всей силы ударил по приборной машины и громко, на всю дорогу крикнул: «Да твою ж мать!». Третий раз за один день этот урод уходил от милиции, третий раз ускользал прямо из рук, находясь просто на волоске от поимки.

Павлюшин же поступил по уму: в Барышево он не пошел, а поплелся сквозь глубочайшие сугробы по лесу вдоль дороги, в надежде выйти к улице Шоссе и попасть таки в Первомайский район. Он видел и проносящиеся мимо машины, и даже слышал отдаленные голоса милиционеров, но ему было плевать: душегуб шел сквозь снег мимо голых деревьев, метрах в 60-ти от дороги, сдерживая режущую боль в ногах от снега, который уже прошел сквозь мокрые портянки и стал жечь ноги своим ледяным холодом.

К рассвету все было кончено. Жители Барышево, поднятые на ноги посереди ночи, зло и заспанно отвечали таким же заспанным, да к тому же и дико замерзшим милиционерам, что никто в дом к ним не просился и никого они постояльцами не брали. Горенштейн отогревал посиневшие пальцы на печке «буржуйке» в своем кабинете, Летов лежал на стульях, вспоминая лицо убийцы и изредка постанывая от боли в районе швов, а Кирвес с Юловым прогревались мелкими порциями спирта в лаборатории. Павлюшина не поймали: в Барышево его не было, постовые никакого похожего не задерживали. Горенштейн, заматывая ногу в высушенные портянки, пробормотал: «Никогда еще себя так не ненавидел, как сегодня. Это просто провал полный, так дико облажаться».

-Согласен – однословно ответил Летов, даже не поднимая головы со стула. Он сейчас был не здесь – его психика находилась в состоянии какого-то провала, он ничего не понимал и туго реагировал на реальность, то и дело видя убитых товарищей и избитого им душегуба.

Горенштейн сидел, опустив лицо на руки, как вдруг вокруг все загрохотало: это Летов начал крушить стул о пол, добивая подбитого им ящера. Летов рычал, дико смотрел на пустой пол и продолжал колотить стул, пока тот не разлетелся на кучу частей. Горенштейн только ошалевши смотрел на все это: он не понимал, что происходит.

Летов, опрокинув стул, повалился на пол и пополз к двери, постоянно пыхтя и выбрасывая на пол комки слюны. Испуганный Горенштейн бросился к белой двери, быстро закрыл ее и стал шлепать Летова по лицу, приговаривая: «Серега, что с тобой, Серег!». Летов же только обдавал его ладони слюнями и продолжал скрестись о пол, пока не потерял сознание.

Очнулся он скоро, уже лежащим на стульях. Над ним стоял Кирвес, от которого попахивало спиртом.

«Ты помнишь кто ты и как тебя зовут?» – заплетаясь спросил эскулап.

-Да помню я все, Яспер. Это нервы просто – ответил Летов, стирая слюну с лица.

-Это ни о чем хорошем не говорит. Я не невролог, но тут явно какие-то проблемы.

-Ничего. Вот поймаем этого урода и отдохну, все как рукой снимет – сам не веря своим словам ответил мокрый от слюны и пота Летов.

… «Вы чертовы идиоты! Придурки! Уроды, как же я вас ненавижу! Весь день на проводе, весь день видел, как сюда трупы наших ребят привозили, выслушивал плач родственников, меня мать Скрябина чуть не убила! С комиссаром постоянно на связи был – он меня обещал к стенке поставить после того, как вы, твою ж мать, третий раз за сутки упустили одного урода! Да я в гражданскую таких рубил как скотов, стопками за день! А вы, имея больше людей, чем весь наш отряд в 18-м году, упустили одного урода! Какого черта вы в милиции делаете, неучи!» – орал словно сумасшедший Ошкин, таская за собой свою негнущуюся ногу по кабинету, и оставляя за ней короткие черные полоски от начищенных сапог.

-Ну чего молчите? Рассказывайте, какие идеи есть? – продолжил уже успокоившись Ошкин.

-Сейчас самым оптимальным является одновременный обход всех жилищ в северном секторе района, в том числе и нежилых построек ОРСа – кто знает, может он без жилья живет, при одновременной проверке всех живущих в районе определенных улиц и осмотре всех возможных мест сокрытия трупов, в том числе и водоемов.

-Для этого ресурсы есть. Комиссар сказал, что дело поставлено на учет в центральном МГБ. Самое радостное для нас, что нам в распоряжение присылают сто человек: полуроту из части Внутренних Войск и еще пятьдесят орлов из состава Главного Управления Милиции, мобилизованных со всех окраин, даже из Купино, черт побери. Все они будут под общим командованием какого-то штабного капитана МГБ из Центра, который будет подчиняться мне, ну, а во время оперативно-следственных действий и тебе, Веня. Комиссар Ладейников мужик башковитый, сначала наорал на меня, стенкой пригрозил, потом минут через десять перезвонил и я ему объяснил как получилось, что вы его упустили.

-Сто человек это хорошо… с оружием?

-Солдаты с ППШ, милиция с пистолетами.

-Багры нам тоже пригодится могут.

-Буры тоже предоставим, чтоб лед рубить. Главное переполошите весь этот район, но найдите его. Ладейников для чистой формальности приказал создать оперативный штаб при нашем УгРо, я уже вчера ночью бумагу о его создании подписал. Ну, туда вы, двое придурков, войдете, я, и капитан этот штабной. Я думаю, он мешать нам и вмешиваться не будет, так что все как всегда останется, только у вас людей будет больше. Разработка плана операции на тебе, Серег.