Евгений Горохов - Хроника кровавого века: Замятня

В Москве Гершуни снабдил Егора письмом к Екатерине Бреш-Брешковской – «бабушке русской революции». Та жила в Женеве на улице Жак Дальфон в доме №9.

Эта старая народница, а было ей в ту пору пятьдесят девять лет, была одной из самых уважаемых членов партии социалистов-революционеров. Именно она оказала активную поддержку Гершуни при создании им «Боевой организации».

Бреш-Брешковская познакомила Егора с Верой Михайловной Величкиной, которая долгое время жила в Женеве. Местные женевцы её все знали, и она под своё поручительство устраивала русских на квартиры. Именно Величкина поручилась за Дулебова перед владельцем пансионата Рене Мораром, что это «благонадёжный молодой человек», и Егор получил маленькую комнату на авеню Май, с полным пансионом. Вскоре вся эсеровская колония Женевы знала, что это именно он застрелил уфимского губернатора Богдановича. Эсеры собирались на квартире Михаила Гоца – одного из лидеров партии.

Хотя у Дулебова был паспорт на имя Николая Агапова, однако, Гоц порекомендовал ему зарегистрироваться в «Бюро по делам иностранцев» под своим именем. В Швейцарии для эмигрантов, у которых не было никаких документов, выдавалось особое удостоверение личности именуемое «Толеранс». Уплатив залог в 1500 франков, владелец этого документа регистрировался в кантоне Женевы. Правда жить можно было только там, и ни в каком другом кантоне.

– Вам Егор просто необходимо научиться стрелять, – говорил ему Михаил Гоц, – завтра мой младший брат Авраам зайдёт за вами. Он отведёт вас к нашему инструктору товарищу Дмитрию.

После нескольких неудачных террористических актов, которые сорвались из-за неумения боевиков обращаться с оружием, Евно Азеф предложил наладить в Женеве курсы боевой подготовки. Инструктором этих курсов назначили Дмитрия Хилкова.

Занятный это был персонаж в русской истории – Дмитрий Александрович Хилков. Аристократ, крупный землевладелец, командир казачьего полка. В сорок лет он увлекся толстовским учением, и раздал все свои земли крестьянам. Тёща заявила, что Хилков сумасшедший, она пытается опротестовать решение Хилкова о безвозмездной раздаче земли крестьянам. Так же она обвиняла Дмитрия в том, что он «воспитывает своих детей в духе противном православной церкви».

Святейший Синод совместно с Департаментом полиции в 1898 году лишают Хилкова родительских прав и высылают за границу. Тот поселился в Швейцарии, в городке Онэ. Здесь Хилков порывает с «непротивленцами-толстовцами», и увлекается идеями социалистов-революционеров. Он сближается с Михаилом Гоцем. Хилков метнулся от учения графа Льва Николаевича Толстова о «непротивлении злу насилиям» к идеям террора. Он начинает обучать боевиков-эсеров военному делу.

В 1905 году Хилков едет в Россию и пытается организовать партизанское движение в Приднепровье. Но лидер партии эсеров Виктор Чернов объявляет «партизанщину Хилкова, дорогостоящим удовольствием для партии». Дмитрия лишают финансовой поддержки, а без неё он сделать ничего не мог. Потерпев фиаско с партизанской войной, Хилков возвращается в Женеву. Он публично рвёт с эсерами, и вообще с революцией. До 1914 года живёт тихо и неприметно. Когда начинается первая мировая война, Хилков пишет письмо лично императору Николаю II, с которым дружил в юные годы. Он просит царя разрешить ему принять участие в защите Родины. По личному распоряжению императора, Хилкова принимают на службу, и дают ему тот самый казачий полк, которым он ранее командовал. Дмитрий Хилков погибнет в самом начале войны, ведя в атаку казачью лаву. 49 49 Казачья лава – способ кавалерийской атаки, характеризующийся разомкнутым строем в одну шеренгу. Кавалерийский аналог пехотной цепи. Применялся в основном казаками. Впрочем, мы дорогой читатель забежали далеко вперёд, давайте вернёмся на авеню Май.

Как было условлено с Михаилом Гоцем, на следующий день в десять часов утра Авраам Гоц пришёл к Егору. Они вышли в коридор из комнаты Дулебова, и столкнулись с маленьким, приземистым господином с бородкой клинышком. Одет он был в поношенный костюм и кепку, (в таких кепках любили ходить местные мастеровые). Этот господин как раз вышел из комнаты, которая была напротив Дулебовской.

– Батюшки Владимир Ильич! – всплеснул руками Авраам. Он поздоровался за руку и спросил: – Давно ли изволили приехать из Лондона?

– Вторую неделю, – слегка картавя, ответил Владимир Ильич.

– Ну что ж, желаю успехов в Женеве, – улыбнулся Авраам Гоц, и они с Егором направились к лестнице.

– Это Ульянов, – пояснил Гоц уже на улице, – он социал-демократ и пользуется большим авторитетом в своей партии.

– Какой-то он потасканный, – ответил Егор.

– Эх, брат, дело не в костюме, а в голове! – рассмеялся Гоц. Он продолжил уже серьезно: – Ульянов умнейший человек. Только социал-демократы не добьются своих целей. С царизмом не статейками нужно бороться, а револьверами.

Егор и Авраам шагали по авеню Май, а Владимир Ильич Ульянов вышел на улицу и направился в другую сторону. Он пошёл на улицу Рю де Каруж, или как её звали русские эмигранты: «Каружка». Здесь жило много русских студентов обучающихся в женевском университете. Дом 91-93 на этой улице занимала колония социал-демократов, жили семьями Бонч-Бруевичи, Лепешинские, Ильины и другие эсдеки. Лепешинские открыли общественную столовую на первом этаже дома, тут можно было сравнительно дёшево пообедать. Эта столовая была организованна для русских революционеров, у которых было негусто с деньгами.

В ней Ульянов, сидя в компании Владимира Бонч-Бруевича, супругов Пантелеймона и Ольги Лепешинских, Якова Житомирского, пожаловался о разногласиях с Плехановым и Мартовым.

– Мы с Мартовым ещё в Лондоне сцепились, – говорил Владимир Ильич, помешивая чай ложечкой, – там без Плеханова, он со мной справиться не мог, вот и настоял на переводе редакции газеты «Искра» из Лондона в Женеву.

Владимир Ильич отпил чай и продолжил:

– Очень я сожалею, что поддался Мартову в этом вопросе. Ничего хорошего я в Женеве не вижу. От постоянной нервотрёпки, я лишь болячками покрылся. Наденька 50 50 Наденька – жена Владимира Ильича Ульянова, Надежда Константиновна Крупская. , по совету Алексеева 51 51 Алексеев Николай Александрович (1873-1972), член Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) с 1897 года. По образованию врач. В эмиграции жил вместе в В.И. Ульяновым (Ленин). , смазала мне плечи и руки йодом, однако это мало помогает,– Ульянов поставил чашку с чаем на стол, – прескверное это дело товарищи, драка между своими. Сегодня у меня встреча с Мартовым и Плехановым в кафе «Хандерверха». Будем договариваться о проведение съезда. Пусть партия рассудит наш спор.