Валерий Скурихин - Проклятие Микеланджело да Караваджо

… Осип Никитович Кулебяка особо отважным бойцом никогда не был. Но и от опасностей в штабах не отсиживался. Малограмотный сын украинского работяги из города Таганрог, после окончания школы он был направлен в какую-то школу НКВД. Весной 1941 года Осип закончил ее и получил звание младшего лейтенанта государственной безопасности. В суконной гимнастерке темно-защитного цвета, подпоясанной кожаным ремнем, в темно-синих шароварах с малиновым кантом, в фуражке с тульей василькового цвета он прогрохотал в своих начищенных сапогам по пыльным улочкам родного Таганрога и предстал перед родителями новым хозяином жизни. Однако даже короткой домашней побывкой Аркаша насладиться не успел. Грянула война и вскоре Таганрог был под прицелом немецких бомбардировщиков. Доставалось всем. В том числе и младшему лейтенанту. В составе различных подразделений НКВД Кулебяка участвовал в целом ряде спецопераций и столь успешно ловил шпионов и диверсантов, что начал быстро продвигаться по служебной лестнице. В составе Грозненской дивизии внутренних войск он, осенью 1942 года, участвовал в обороне Кавказа и там получил свое – прикрывая отход товарищей был тяжело ранен, но с поля боя не ушел. В наградном листе говорилось, что лейтенант, к этому времени он им уже стал, проявил храбрость и смекалку, задержал со своим отрядом наступление противника. Кулебяка был награжден орденом Красной Звезды и долгое время лечился в тыловом госпитале. Затем он продолжил службу. Во время операции по поимке диверсантов был в очередной раз ранен, награжден. Его и вовсе хотели списать на гражданку, но защитники нашлись и Аркашу отправили на более спокойный участок – на укрепление трофейной команды одного из фронтов. Благо к тому времени войска подступали к Германии, в трофейные бригады зачисляли хозяйственников из разных Министерств и ведомств, а догляд за ними требовался строгий. Чтобы не воровали!

Только в трофейной команде рачительный хозяин Кулебяка почувствовал себя как рыба в воде. Талант у него открылся – умножать и преумножать, ничего не упускать и себя не забывать! Их команда занималась демонтажем оборудования, целых заводов, сбором захваченного оружия, стройматериалов, а также предметов обихода, включая мебель, настенные и напольные часы, радиоприемники, ковры, одежду, обувь, посуду, ткани, меха – все, что плохо лежит. Особым спросом пользовались продукты питания – в стране было голодно.

С боями наши части перешли Советскую границу и вступили в Европу. Тут уж орлам Кулебяки дел прибавилось. Параллельно с ними на освобождаемых территориях работали и трофейные команды союзников – англичан и американцев. Работали они столь добросовестно, что их ставили нашим в пример.

Все трофейное имущество, а также наиболее ценные технические специалисты вермахта утекали из разрушенной Германии. И в сторону Союза, и в сторону союзников. На войне как на войне.

Столь прибыльная деятельность не могла обойти стороной кровные интересы Кулебяки. Со временем он наладил ручеек собственных поставок на Родину, что приносило ему неплохой гешефт. Впрочем, эти тонкие ручейки не шли ни в какое сравнение с бурными потоками товаров направляемых куда надо важными чинами. И не только военными. Крохи доставались простым воякам. Раз в месяц солдат мог послать домой, на Родину, посылку весом в пять килограммов. Офицеры – в десять. Что там можно было послать в разрушенную, оборванную страну?! Разве что отрез на платья или пальто жене и дочерям, штаны – мальчишкам-сыновьям да еще консервы, безделушки. Хотя, всякое бывало. Невесть как проявляющие боевую смекалку товарищи умудрялись отправлять домой даже рогатый скот. Были такие казусы – голь на выдумки хитра!

Новый этап в карьере Кулебяки начался тогда, когда его, учитывая сметливость и пронырливость, направили в трофейную бригаду комитета по делам искусств. Было это уже зимой 1945. Там, впервые в своей суровой жизни, «сын поварихи и лекальщика» столкнулся с прекрасным. И первый экскурс в этот прекрасный мир провел для него прикомандированный к его команде сотрудник Московского музея имени Пушкина старший лейтенант Лазарев. Николай Иванович был немолодым, тихим и интеллигентным очкариком. Он вечно мерз, кутался в шинель. Офицерский мундир висел на нем как на корове седло и в прифронтовой полосе, с ее хаосом и грязью, Лазарев смотрелся как забредший на чужую планету внеземной субъект. Он часами копался в выданных ему каталогах, в которых были представлены украденные и вывезенные из СССР произведения искусства. Лишь когда Николай Иванович начинал говорить о них вечно озабоченное лицо его преображалось. Именно от него никогда не интересовавшийся шедеврами, а тем более их создателями Осип узнал о титанах эпохи Возрождения, французских импрессионистах, ваятелях Греции и архитектурных особенностях стиля Барокко.

Целые лекции о творениях немецких живописце, Дюрера и Гольбейна, о мире Рубенса и загадках Египетских пирамид читал он и бойцам Кулебяки. Те воспринимали это с живым интересом. Тем более, что с шедеврами им в эти дни приходилось сталкиваться постоянно. Старинные скульптуры, картины, гобелены, фарфоровые сервизы и хрусталь, древние иконы, коллекции орденов, монет и холодного оружия сотнями, тысячами изымали из захваченных дворцов и замков, многочисленных горных штолен, складов и тайных хранилищ.

Больше всего Лазарев, а вместе с ним и Кулебяка, настраивали свою команду, одну из многих, прочесывающих освобожденную территорию, на поиск вывезенных из нашей страны произведений искусства. А их, как потом подсчитали, было немало. Число разграбленных музеев приближалось к двухстам. Из них исчезло, как информировал Николай Иванович, свыше 1700 тысяч экспонатов.

– Одна только зондеркоманда штурмбанфбрера СС Эберхарда фон Кюнсберга в начале войны ограбила десятки музеев в пригородах Ленинграда и на Украине, – рассказывал Логинов. – Я сам осматривал после освобождения Царского села, под Ленинградом, Большой Дворец Императрицы Екатерины 11. Они из него умудрились даже шелковые китайские обои стащить! Что уж говорить про мебель и убранство! Уникальную библиотеку книг на французском языке, семь тысяч томов, вывезли. Украли редчайшие сочинения римских и греческих авторов, пять тысяч книг и древних рукописей на русском языке! Где их теперь искать?!

Рассказывал Николай Иванович и о том, как из музеев, Украины, в основном, вывезли сотни полотен русских художников: Федотова, Айвазовского, Ге, Поленова, Шишкина, Репина. Еще в начале войны, кичась своими победами, Императорская палата изобразительных искусств, под кураторством министра народного просвещения и пропаганды Иозефа Геббельса, устраивала грандиозные выставки картин и художественных ценностей. Почти все экспонаты после их закрытия распределялись среди высшего состава рейха. Солидные коллекции партийного и военного руководства срочно эвакуировались в зоны будущей оккупации союзных войск, прятались в горных выработках Австрии, в шахтах и специально создаваемых бункерах. Деятели же второго эшелона рейха, рыбка помельче, шхерила свои немалые сокровища везде, где только можно. И нашим трофейным командам приходилось искать их с особым рвением. То, что это небезопасно Кулебяка понял быстро. Складируя художественные ценности немцы минировали подходы к ним, устраивали ловушки. В одну из них угодил со своими бойцами и Кулебяка. При разборе завалов, ведущих к бункеру, где, как он узнал, были спрятаны картины из собрания какого-то гауляйтера саперы не доглядели. Тогда от взрыва погибли трое членов его команды, а самого Кулебяку встряхнуло так, что, контуженного, пришлось отправлять в госпиталь. Лишь позднее он узнал, что тогда операцию все же довели до конца. Спасли полотна известных художников. Уж каких – Осип так и не понял. Но за их спасение его и погибших наградили. Значит, все было не зря…