Александр Домовец - Гатчинский бес

Вот уже три дня Сергей пребывал в состоянии полной внутренней растерянности – состояние для военного, да еще гусара, нехарактерное. Кирилл Иванович с Победоносцевым озадачили по самую маковку, но это полбеды. Мало ли какие задачи ставили ему по службе, особенно во время маневров… Беда в том, что дядино поручение живо напомнило народную сказку «Поди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что». Откровенно говоря, тревогу высших инстанций Сергей не разделял. Рассуждая философически, мир велик, странности в нем нет-нет, да и случаются, и надо ли так переживать из-за происшествия с ефрейтором Мордвиновым… Однако очевидно, что в непонятном деле дядя с обер-прокурором видели зерно угрозы – неясной и оттого особенно пугающей. Сергею предстояло подтвердить или, напротив, развеять их опасения. Вот только как?..

Разумеется, можно было бы отказаться. Да чего там – очень хотелось, особенно после реплики Победоносцева насчет того, что не справиться с заданием нельзя. Просто не взяться за исполнение – и все. К чему упавшая с неба ответственность за исход более чем сомнительного дела?.. Однако ясно, что Кирилл Иванович за Сергея перед Победоносцевым поручился, а подводить дядю вовсе не хотелось. Да и мысль о вознаграждении в случае успеха (пусть и пряталась на задворках сознания) внушала некоторый энтузиазм. В итоге бывший гусар махнул рукой и, поступив в полном соответствии со знаменитой фразой Наполеона: «Надо ввязаться в бой, а там будет видно», – согласился. И не исключено, что на свою голову…

Извозчик не соврал. Гатчинский посад и впрямь смотрелся отдельным поселком в городской черте, отличавшимся архитектурой и планировкой маленьких улиц. Узкая мостовая пролегла меж добротных одно-двухэтажных домов с деревянными ставнями и резными наличниками. Чувствовалось, что живут здесь люди почтенные, небедные. Это Сергея вполне устраивало. Удобный постой для гусара – дело наипервейшее.

Коляска остановилась возле каменного дома, обнесенного забором в человеческий рост.

– Приехали, – сообщил извозчик.

Резво соскочив с облучка, он постучал в калитку и что-то принялся бубнить вышедшей на стук девушке. Сергей посмотрел на часы, извлеченные из жилетного кармашка. Вся поездка от станции до посада не заняла и двадцати минут. Вот уж правда, что Гатчина – город маленький. Ну и хорошо. Тем легче будет изучить его вдоль и поперек. Как бы дело ни сложилось, без этого все равно не обойдется.

Девушка ушла в дом и, вскоре вернувшись, широко распахнула калитку.

– Заходите, – пригласила она. Голос был приятный, мелодичный.

Сергей велел извозчику подождать (неизвестно, столкуются ли с хозяйкой?) и пошел вслед за девушкой. Они пересекли просторный двор с тенистыми деревьями, в глубине которого виднелся небольшой флигель. Зашли в дом.

Авдотья Семеновна Печенкина встретила неожиданного гостя в гостиной, сидя у стола, крытого белой скатертью. Это была немолодая, лет за пятьдесят, женщина в теле. Судя по тяжелому властному лицу с правильными чертами, когда-то она была хороша. «Вдова царского егеря», – вспомнил Сергей и снял фуражку.

– Добрый день, сударыня, Позвольте представиться: отставной поручик Белозеров Сергей Васильевич. Прибыл в ваш город по собственным делам, – отчеканил он, кланяясь.

– Доброе утро, сударь, – низким грудным голосом откликнулась хозяйка. Одним взглядом оценила внешность гусара, его щегольский вид. – Присаживайтесь. Чем обязана?

– Видите ли, – проникновенно заговорил Белозеров, усаживаясь на мягкий стул, – по выходе в отставку увлекся я рисованием. Приехал сюда на этюды. Места у вас тут живописнейшие, парки замечательные, архитектура самобытная. Хочу пожить месяц-другой, поработать. Стало быть, нужно где-то остановиться. А мне подсказали, что вы сдаете жилье…

Он замолчал, выжидательно глядя на Печенкину. Та величественно кивнула:

– Сдаю, отчего же не сдать. Только уж не знаю, устроит ли. У нас тут все по-простому, скромно…

Сергей немедленно заверил хозяйку, что как бывший военный привык к спартанскому образу жизни, да и вообще неприхотлив. При этом он невольно вспомнил мягкие перины и ломящийся от снеди стол в доме Феодоры Спиридоновны. Внутренне вздохнул.

Выяснилось, что госпожа Печенкина имеет предложить Белозерову флигель во дворе. Флигель невелик, две комнаты и прихожая, зато удобен, и жилец, располагая собственным ключом от калитки, будет совершенно свободен в образе жизни и передвижениях. Это Сергея вполне устраивало. Устроила в общем-то и цена – пятьдесят рублей в месяц со столом или двадцать пять, если питаться на стороне. Дороговато, конечно, однако деньги у Сергея были. Дядя снабдил пятьюстами рублями из какого-то специального фонда и наказал по возвращении написать отчет. «Зря не транжирь, но и не скупердяйничай. Понадобится – передам еще, – внушительно сказал он. – Лишь бы дело было».

– Завтраки, обеды и ужины будут приносить прямо во флигель, – продолжала хозяйка. – Если какие-то трапезы надумаете совершать в городе или в гостях, я посчитаю и до отъезда деньги верну, не сомневайтесь. Только предупреждайте заранее… И уж коли вы хотите задержаться на месяц-другой, надо вам, сударь, зайти в участок и отметиться. У нас такие правила. Сами понимаете, Гатчина – место государево, за порядком и приезжими следят строго. Вам-то ничего, приехали-уехали, а меня могут оштрафовать.

Сергей пообещал завтра же уладить все формальности.

Разговор был прерван самым неожиданным образом. Раздался стук в дверь, и не успела Печенкина раскрыть рот, чтобы сказать: «Войдите», – как неожиданный гость уже вошел. Точнее, вбежал. А уж если совсем откровенно, то ворвался. Это был маленький кругленький человек, фонтанирующий энергией. Казалось, энергию излучает даже лысина, блестевшая, как с душой начищенный сапог. Заплывшие глазки на полном личике сияли неподдельной радостью.

– Мое почтение, Авдотья Семеновна! – звонко воскликнул он. Галстук сбился набок, ботинки запылились… сплошной порыв и движение, а не человек.

– Здравствуй, Михаил Данилович, – ворчливо сказала хозяйка. – Влетел, как на пожар… Случилось что?

– Случилось, – выпалил гость-колобок, по-свойски усаживаясь без приглашения и расстегивая пиджак. На Сергея не было обращено ни малейшего внимания. – Час назад узнал, что днями в город прибывает знаменитый французский ясновидец месье Дюваль. Будет выступать в клубе. Представляешь?

– Ну, представляю. И что?

Михаил Данилович уставился на хозяйку с неподдельным изумлением.

– Да как это «что»? Я берусь затащить его к нам в общество. Он тут специальный сеанс ясновидения устроит. Весь город будет говорить, и мигаловцам фитиля вставим, а? Каково?