Микаэль Лейдон - Сны

Он наполнил фужер, кивнул сначала ей, затем темноте за стеклом, после чего двумя глотками добил коньяк, резюмировав на выдохе:

– А теперь на абордаж. Пленных не брать.

– Excuse me?

Проигнорировав заданный вопрос, он прислонился лбом к прохладному пластику и попытался проникнуть взглядом сквозь ночные облака, ведь внизу океан, черт возьми, самый что ни на есть настоящий – волны, ветер, жизнь, смерть – все в бесконечном кружении небесно-голубой воды. Ему вдруг безумно захотелось оказаться в этом водовороте, позабыв обо всем, потеряв представление о том, где низ, а где верх – просто скользить в абсолютной тишине, наблюдая за тем, как меняют цвет солнечные лучи – от ярко желтого до прозрачно-зеленого, постепенно истончаясь все больше и больше, и вот уже пронзительная чернота подхватывает сначала под руки, затем мягко обволакивает все тело – Солнца больше нет, оно растворилось в спокойном дыхании океана, осталось только неясное сияние, вот и его нет, а он все опускается…а может, поднимается – это уже не важно, ведь жить сначала не получится, а значит какая теперь разница, конец-то один, подумал он, с трудом выныривая в салоне самолета.

– Excuse me, sir? – озадаченная стюардесса слегка прикоснулась к его плечу.

– Все в порядке, – он слабо улыбнулся. – O'key.

– Принесите славному капитану Бладу рому, – рядом с его креслом остановилась одна из коммерсанток, с любопытством взирая на него сверху вниз.

– Для игр в пиратов есть Диснейленд, – вежливо ответил он, слегка потянувшись. – Впрочем, вы для этого слишком молоды. Это, во-первых. Я не капитан Блад. Это, во-вторых. Cognac, please. Это, в-третьих.

– Two cognac, – она присела в соседнее кресло и взмахом руки отпустила стюардессу. – Ничего что я без приглашения?

– Коли хозяин невежа, так гость сам сядет, – развел он руками. – Вот только стоит ли тратить время?

– Как раз времени-то у нас с вами много! – рассмеялась попутчица. – Тем более, что вы мне интересны.

– В качестве кого? – он взял с подноса фужер и неторопливо выпил содержимое мелкими глотками. – No wineglass. Bottle, lemon and sugar.

– Да-а-а… – она задумчиво провела пальцем по кромке своего бокала. – Правил приличия мы не изучали…

– Говорите за себя, – с иронией посоветовал он. – Лично меня всегда учили, что человек должен две вещи делать в одиночестве – напиваться и умирать. Впрочем, если вас не пугает зрелище моей полной деградации, то бога ради – вы мне не мешаете, потому как моего одиночества не нарушаете.

– Сама виновата, – со вздохом поднялась она.

– Это точно, – подтвердил он. – Никогда не стой на линии огня.

Минут через пять знакомая уже до боли стюардесса принесла бутылку «Черного аиста», блюдечко с порезанным лимоном и горкой сахара.

Ну, за деградацию, мысленно провозгласило не совсем еще напившееся подсознание. Оно же решило, что пить коньяк прямо из флакона пошло, но процесс разлива на сей раз прошел не столь гладко. Горлышко бутылки предательски дрожало в руке, выбивая беспорядочную дробь о край фужера. Быть того не может, он с недоумением сфокусировал свой взгляд – с чего тут можно было напиться? Понимание пришло с небольшим опозданием, ибо тряслась не рука, а сам салон ненавязчиво вибрировал. Забавно, мысль заползла-таки в сознание, несмотря на пару ощутимых толчков.

Мелькнула полустертая тень, и рядом с ним второй раз за полет материализовалась коммерсантка.

– Мне страшно, – с ходу пояснила она.

– А как же капитан Блад, Генри Морган, Л’Оллонэ или еще какой Уильям Кидд? С ними не страшнее? – хмуро поинтересовался он.

– А идите вы!… – нервно отреагировала она. – Вы что, совсем пьяны и ничего не чувствуете?

– Во-первых, никуда я не пойду. Во-вторых, – он вновь наполнил свой фужер, правда, уже на весу, и окунул ломтик лимона в сахар, – я не совсем пьян. В-третьих, я не чувствую только запахи, и, если это вас немного успокоит, то мы сейчас над Атлантикой.

– И что?

– У вас с вестибулярным аппаратом как?

– Ну…так, вроде ничего, – ее взгляд метнулся сначала на второй фужер, затем на бутылку, которую он продолжал сжимать в руке.

– А после выпивки? – он даже не пошевелился. – Учтите, что это только начало.

– А вы откуда знаете?

Он пожал плечами.

– Около часа назад мы покинули территориальные воды.… Нет, не то…воздушное пространство Испании. И то, что сейчас происходит, можно назвать мелкими воздушными течениями. А вот когда влетим в зону, где зарождается Гольфстрим, и нам повезет, то мы можем увидеть настоящий атлантический циклон. И не только увидеть, но и почувствовать. В хвосте самолета на ногах стоять будет крайне тяжело и, кстати, вы когда-нибудь на реактивном лайнере в воздушные ямы падали?

– Налейте, – внезапно севшим голосом попросила она, протягивая фужер.

Вздохнув, он выполнил ее просьбу. Самолет болтануло сначала влево, затем резко бросило вниз.

– Я смотрю, вы совсем не боитесь? – она сделала большой глоток.

– Просто мне все равно, – он пожал плечами. – Мы в воздухе, промежуточных остановок нет, так что сойти, сами понимаете… Парашютов тоже нет, так что если вдруг… К тому же, если быть честным до конца, тот факт, что выживших в авиакатастрофах не бывает, зависит вовсе не от наличия полного отсутствия этих самих парашютов. Вы все равно не успеете им воспользоваться – вас давлением…

– Прекратите, – с тоской в голосе произнесла она, – умеете вы успокоить!

Он пожал плечами.

– И почему вы все время плечами-то пожимаете? – ее нервная система достигла критической точки.

Он опять пожал плечами.

– Это меня примиряет с окружающей действительностью.

– Но не ее с вами?

– А кто ее спрашивает? – он выплюнул пробку, которая с веселым стуком затерялась в салоне.

– Нет, вы точно напились, – констатировала она. – На трезвую голову такие разговоры не ведут. Ну, повезло, так повезло! Там айзеры озабоченные, тут – пират сумасшедший…

– Корсар. Один. Старый.

– Что?

– Не пират, а корсар, старый корсар. В единственном числе.

– Издеваетесь? – она впилась в него взглядом.

– Правильнее сказать, смеюсь.

– Насмехаетесь, – поправила она.

Он безмолвно сделал реверанс в ее сторону.

– И все-таки, вы мне интересны… – через паузу задумчиво произнесла она.

– А не пройти ли нам в хвост нашего лайнера? – предложил он.

– Вы… А не кажется ли вам, что предложение звучит… – она широко распахнула глаза. – Неоднозначно.

– А по-моему, вполне однозначно, – усмехнулся он. – Хочу проверить свои слова насчет невозможности тамошнего стояния.

– Вот теперь вы уже издеваетесь, – она рассердилась не на шутку. – Или вы так за девушками ухаживаете?

– А кто вам сказал, что я за вами, девушками то есть, вообще ухаживаю? Ухаживают за комнатными растениями… Вот только не надо так сверкать глазами! В конце-то концов, озабоченному айзеру вы предпочли сумасшедшего корсара. И, прошу заметить, это был не мой выбор.