Игорь Пресняков - Роковая награда

– «Кипел, да перекипел», – как говорит моя соседка Фрося, – снисходительно улыбнулась Елена Михайловна. – Он был корниловцем, а ты колчаковцем. И что? Раз уж остались со своим народом – терпите новую власть и подлаживайтесь. Все же лучше, Миша, строить мирную жизнь на Родине, чем кипеть злобой в эмиграции. Ну а как это получается, каждый сверяет со своей совестью.

– Наверное, ты права, мама, – задумчиво проговорил Михаил. – А что Жорка рассказывал о себе? Он женился?

– Пока нет. Говорит: мотаюсь по стране, некогда. О тебе спрашивал не раз. Да только что я могла рассказать? То немногое, что было в твоих письмах. Гоша, кстати, меня успокаивал и уверял, что у тебя секретная работа, иначе, мол, ты бы непременно объявился. Он обещал тебя разыскать. Может статься, и пытался, однако как тебя найдешь, если ты теперь Рябинин?

– А как его самого можно повидать? – нетерпеливо спросил Михаил. – Ирина Ивановна не поможет?

– Сомневаюсь, – покачала головой Елена Михайловна. – Как-то мы столкнулись с ней на рынке, разговорились о тебе и о Гоше. Так она и сама толком не ведает, где он живет.

Михаил на секунду задумался.

– Давай, мама, поступим вот как. Я все же оставлю тебе свой адрес: как объявится Жорка – пусть известит.

– Не боишься? – нахмурилась мать. – Вдруг за эти годы в его голове многое переменилось? Поймет ли он тебя?

– Что ты, мама! – запальчиво махнул рукой Михаил. – Жорка – мой друг навеки. Мы же с ним не только верные сотоварищи по детским играм и соседи по дому, мы – однополчане. Наша дружба скреплена кровью. Я никогда не рассказывал тебе о том, как вытаскивал раненого Жорку из-под обстрела и как он спас меня от германского плена, когда мы попали в засаду… Ах, мамочка, сколько нас связывает, ты бы знала!

Елена Михайловна опустила глаза.

– Ну, тебе видней, – сказала она и перевела разговор на другую тему. – Ты, сынок, рассказал мне о своих скитаниях, о работе на заводе «Красный ленинец». Однако я ничего не услышала о личной жизни.

Михаил покраснел.

– Завести семью мне пока не довелось.

– А девушка? – мать искала его глаза.

– Она здесь, со мною, в Питере.

– Ах ты, хитрец! – засмеялась Елена Михайловна. – Значит, вы прибыли в командировку вместе?

Михаил смущенно поигрывал серебряной ложечкой.

– Я приехал по делам службы, а она – к родственникам.

– Расскажи мне о ней, – мягко потребовала мать.

– Поверь, мама, между нами – лишь взаимные симпатии, – пожал плечами Михаил.

– Не лги мне, Топтыжка, – Елена Михайловна погрозила сыну пальцем. – Подозреваю я, что ты влюблен.

– И мне так кажется, – вздохнул Михаил и улыбнулся.

– Это же прекрасно! Как я рада! И кто твоя возлюбленная? – не отступала Елена Михайловна.

– Ее зовут Полина. Она – учительница и… настоящая красавица.

– Она из «простых»?

– Не совсем так, мама.

– Ага… Значит, из «новых»?

– Из них, из победителей. Родители – образованные люди, отец – высокопоставленный чин. Только не подумай, что я ради карьеры – Полина в самом деле мне очень нравится, она…

– Познакомишь? – в глазах Елены Михайловны искрилось любопытство.

– Чуть позже, родная. Пока Полина не все обо мне знает.

– Ты хочешь ей открыться? – в голосе матери прозвучало беспокойство.

– Полина и так уже о многом догадывается. Думаю, она все верно поймет.

Елена Михайловна взяла его за руку:

– Уж если я ждала тебя, сынок, столько лет, – подожду еще немного. Вы, наверное, договорились сегодня встретиться?

– Да, условились погулять после обеда.

– Скоро полдень, – Елена Михайловна кивнула на часы. – Заговорились мы, Топтыжка.

Михаил поднялся от стола:

– Спасибо за угощение, мамочка. Вечером я обязательно загляну.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

Комса – разговорное название комсомольцев в 20-е годы.

Жиганы (жарг.) – бандиты.

Битюг (разг.) – рабочая лошадь-тяжеловоз.

«Крысиные хвосты» (разг.) – длинные острые виски коротких причесок.

Малява (жарг.) – записка.

Структура ОГПУ на местах была организована по принципу Полномочных представительств в крупных региональных (республиканских, областных, краевых, территориальных) образованиях. Такое Представительство могло включать как отдельную союзную республику, так и несколько губерний той или иной территории (Урал, Центрально-Черноземная область, Нижнее Поволжье, Дальний Восток и т. д.). В подчинении Полномочных представительств были Политотделы ОГПУ, входящих в образование губерний.

Фраер (жарг.) – человек, не относящийся к преступной среде. (Здесь и далее используется жаргон конца 10-х – середины 20-х гг.)

Дать апияк (жарг.) – свалить вину на кого-либо.

Пахан (жарг.) – главарь, криминальный авторитет.

Ракло (жарг.) – недалекий хулиган, дурак.

Сморкач (разг.) – сопляк, мелюзга.

«Вандай отсюда» (жарг.) – беги, уходи отсюда.

Шкондылять (жарг.) – убегать, уходить, «проваливать».

Куклиться (жарг.) – болтать.

«Фиксатый» – т. е. с «фиксой», вставным зубом (жарг.).

«Пошёл слушок, будто ваша чистоплюйская банда хочет привлечь нас к ответу? Зря стараетесь! Я – преступник авторитетный, а что ваш Гимназист? Твердите который год: „Гимназист! Гимназист!“ А кто его видел-то? Представляет себя главарем, скрывающим имя, а может, его и нет, такого уголовника? Устройте свидание, там, лицом к лицу, его и распознаем, чтобы каждый знал: есть такой налетчик!»

Пахан (жарг.) – уголовник, хорошо знающий обычаи и пользующийся авторитетом в преступной среде. В ряде случаев пахан разрешал конфликты, содержал общую кассу. Нередко пахан – главарь крупной и весомой группировки.

Закон (жарг.) – совокупность обычаев, нравов, традиций преступной среды, соблюдение которых являлось обязательным для всех, считающих себя «урками». Сложился в годы гражданской войны под влиянием главарей банд из дворянско-буржуазной среды, стремившихся полностью подчинить себе рядовых членов преступных группировок.

Уркаган (жарг.) – уважаемый преступник, часто – главарь.

Законный (жарг.) – авторитетный, известный.

Граковатый (жарг.) – здесь: никому не известный.

Бондарь (жарг.) – так в царской России именовали главарей банд.

Лощёнок (жарг.) – молодой, неопытный вор.

Пушка (жарг.) – пистолет.