Александр Арсаньев - Буря в Па-де-Кале

Мира затронула слишком щекотливую тему. Индианка смотрела на меня так, что казалось, будто обо мне и об Ольге она все знает.

– Ну, хорошо, – проговорил я, сдаваясь, – пусть едет!

Сейчас было выше моих сил спорить с Мирой.

Форейтор остановил лошадей прямо у главного входа Екатерининского дворца. Я поднялся по лестнице. Накануне вечером человек от Кутузова передал мне записку, в которой значилось, что царский адъютант с бумагами будет в десять утра дожидаться меня на Парадной лестнице, неподалеку от Кавалерской столовой.

После того, как я назвал себя, царский караул меня пропустил. Как я и подозревал, Кутузов заранее позаботился обо всем. И еще он пытался заставить меня сомневаться в своем могущественном влиянии!

В условленном месте я встретил молодого человека приятной наружности в военном мундире.

– Кольцов? – осведомился он, опасливо оглядываясь по сторонам.

Я молча кивнул.

– Пройдемте в столовую, – шепнул адъютант мне на ухо. – Там никого нет! Никто нам не будет мешать, и я вам все покажу! Поторапливайтесь!

В руках он сжимал пухлый бювар с документами.

Я поспешил за ним, но оглянулся, прежде чем войти в дверь. Краем глаза я увидел на лестнице Марью Антоновну, которая тоже, как я понял, меня заметила. Она чинно кивнула мне и скрылась в одной из многочисленных комнат дворца.

– Вы знакомы с Нарышкиной? – искренне изумился юный военный.

– Немного, – уклончиво ответил я.

Адъютант разложил передо мной на столе все бумаги. Но, сколько я в них не вглядывался, сколько не перечитывал переписной приказ и офицерские списки преображенцев, к нему прилагающиеся, фамилии Валежникова я так и не обнаружил.

– Плохо дело, – проговорил я чуть слышно, складывая бумаги обратно в папку для документов.

– Неужели ничего нет? – подивился адъютант Его Величества Александра Благословенного. – Иван Сергеевич намекал, что вы ищите имя важного государственного преступника! Одного не пойму, как такой человек мог затесаться в такой полк, как Преображенский?!

– Я и сам ничего не понимаю, – ответил я обреченно.

Впрочем, у меня оставалась еще слабая надежда на то, что возникла какая-то путаница, и писарь из канцелярии внес Алексея Валежникова в солдатский, а не в офицерский список. Мне не хотелось верить тому, что княгиня Елизавета Артемьевна меня бессовестно обманула. Теперь я даже сожалел, что уступил ее мольбам и вернул ей портрет. Мне казалось, что с ним мне было бы проще найти Валежникова.

– Ну, что же, – проговорил молодой человек, – я сделал все, что мог!

– Крайне вам признателен, – отозвался я.

– Вам еще нужен мой вестовой? – поинтересовался военный. – Он вот-вот должен отправиться в полк за новым приказом на подпись Его Императорского Величества…

– Да, – кивнул я, – я поеду с ним. Вдруг мне в самом полку удастся-таки что-нибудь выяснить.

– Удачи вам, Яков Андреевич, – пожелал мне адъютант на прощание, а сам отправился с обычным докладом к царю Александру Павловичу.

Я же спустился на улицу, где меня дожидалась моя карета с Кинрю и вестовой. Я велел Кинрю немедленно отправляться домой, а сам поехал с вестовым в канцелярию в его экипаже.

Писарь встретил меня насторожено. Я заметил, что у него от страха тряслись руки. Однако он предоставил мне все нужные списки. Перечитав их несколько раз, я так и не обнаружил фамилии Валежникова даже в числе рядовых, служивших в Преображенском полку.

– Ничего не понимаю, – проговорил я вслух.

– А кого же вы ищете? – опасливо осведомился молодой писарь, руки которого были все выпачканы в чернилах.

– Капитана Алексея Валежникова, – ответил я. – Не слышали о таком?

– Подождите-ка, дайте подумать, – неожиданно отозвался писарь. – Фамилия ведь знакомая!

– В самом деле? – Я был искренне удивлен. Неужели все-таки Лиза сказала мне правду?! – А не могли бы вы припомнить, откуда?

– Да, действительно, служил раньше в Преображенском полку такой капитан, – писарь почесал у себя в затылке. – Не так давно прогневил чем-то Императора и был сослан в Сибирь на поселение…

– Час от часу не легче! – воскликнул я. – Да быть этого не может! Какая еще Сибирь?

– Чего же вы меня допрашиваете, если не верите? – возмутился писарь. – Во Францию у нас не ссылают. Обычно только в Сибирь!

– Скорее я поверю, что его сослали во Францию, – в ответ усмехнулся я.

Впрочем, в голове у меня возникла одна идея, кое-что объясняющая. Барон Алексей Андреевич Аракчеев мог каким-то образом поспособствовать смягчению царского приговора, потребовав взамен от капитана Валежникова верной и преданной службы… За него перед Аракчеевым могла замолвить словечко графиня Ольга, раз они были с капитаном в любовной связи! Не могла же она предположить заранее, что тем самым обрекает себя на верную гибель! Судя по всему, графиня полагала, что ее чары могущественнее приказов Аракчеева…

Когда я вернулся домой, меня уже дожидались взволнованные индианка с японцем. Мира бросилась мне нашею, едва только я появился в дверях. Ей уже мерещилась канцелярия криминальных дел, застенки Литовского замка, Владимирская дорога и сибирская ссылка. Она много чего в девичьей наслушалась… Да и ее новые подруги из общества Миру кое в чем просвятили!

– Ну, что? Как? – Смуглое лицо индианки показалось мне бледным при свете двух фонарей искусной работы.

– Вы нашли фамилию Валежникова в полковых списках? – поинтересовался Кинрю.

– Нет, – отозвался я, снимая бурнус.

– И что же теперь? – спросила Мира в отчаянии.

– Я уверен, что Валежников сейчас находится в Санкт-Петербурге и письмо у него, – произнес я в ответ, а потом поделился с друзьями своими предположениями.

– И что же вы намерены делать, Яков Андреевич? – задал японец свой коронный вопрос.

– Осталось последнее средство, – ответил я, – проследить за княгиней Елизаветой Данилиной. Она наверняка знает, где скрывается наш печальный «Чайльд Гарольд»!

– Вы в этом уверены? – с сомнением поинтересовался Кинрю. – Ведь может так случиться, что наш байроновский герой не давал о себе знать Елизавете Арьемьевне…

– У меня не остается другого выхода, – ответил я. – Как еще я смогу найти его? Не искать же мне его у Аракчеева!

– А где ты собираешься искать княгиню? – в свою очередь поинтересовалась Мира. – Боюсь, что она не станет принимать тебя у себя, – улыбнулась индианка, почему-то виноватой улыбкой.

– Насколько мне известно, – отозвался я, – она часто бывает на салонных вечерах у Божены, так что мне кажется, что я без труда смогу ее выследить!

– А мне кажется, что ваше заявление, Яков Андреевич, немного самонадеянно, – вкрадчиво проговорил японец.