Александр Арсаньев - Инфернальная мистификация

Дворовые мужики стали медленно отступать. Один правда бросил со всей силы в японца вилами, но мой самурай ловко увернулся и метнул в него колечко со спицей, пригвоздившей ладонь мужика к соседнему дереву.

Алеша Лунев все-таки выстрелил, но, правда, в воздух.

– Господи Иисусе Христе, – простонал пригвожденный. Тогда только Кинрю обвел мужиков тяжелым взглядом из-под низко наплывших над восточными глазами коричневатых век, как бы спрашивая: ну, кто на новенького?!

Желающих, однако, среди оленинских дворовых мужиков так и не оказалось. Тогда Кинрю вернул себе свое кольцо со спицей, обтерев кровь с нее об чью-то рубаху.

Мира тем временем расшнуровала лиф пеньюра графини, чтобы той стало легче дышать. Она поразилась мраморной белизне ее кожи, которая казалась в лунном свете голубоватой из-за того, что просвечивали синеватые жилки.

Элен открыла голубые глаза. Они казались мутными, как у младенца.

– Кто вы? – тихим голосом спросила она. – У меня снова галлюцинации? – похоже, Мари окончательно удалось убедить сестру в том, что он безнадежно больна. – Откуда цыганам взяться в нашем имении? – Она бросила на Миру недоуменный взгляд из-под черных ресниц.

Мира не ожидала сейчас вопроса из уст Элен и несколько растерялась.

– Я-я… – индианка пыталась сообразить что-то на ходу.

– Саша отстала от табора, – ответил я, – и мы взяли ее с собой. Я назвал первое имя, которое пришло мне на ум.

– А-а, – понимающе проговорила Элен и попыталась подняться. Но выглядела она хуже некуда, казалось, что с того момента, как мы встречались с ней в Петербурге, миновало несколько лет. Сил ей, разумеется, не хватило, и она вновь упала на руки к Мире. Лечение, проводимое местным доктором, явно не шло ей на пользу.

– Что они с ней сделали? – ужаснулась моя индианка. – Эта женщина словно восстала из гроба.

– Запугали какой-то нечистью, – коротко бросил я. В этот момент я заметил, как из барской усадьбы с фонарями в руках выбежали еще несколько фигур. Как мне удалось разглядеть, это были сам граф Оленин Владимир Александрович, который нес в руках пистолет с вырезанным ложем, и его приемная матушка Наталья Михайловна, всю дорогу путавшаяся в длинных полах капота. На голове у нее был ночной кружевной чепец, завязанный под подбородком лиловыми лентами. За ними шла графиня Мария Александровна в каком-то светлом платье, подвязанным под грудью кашмирским шарфом, в сопровождении своего жениха в мундире. Я почти не удивился тому, что увидел его. Надо было предполагать, что в полку он выспросит отпуск. Ведь здесь решалось дело о наследстве его невесты… К тому же, когда процессия с фонарями чуть поравнялась с нами, мне удалось разглядеть еще одну фигуру. Это был молодой человек лет двадцати пяти, в штатском костюме и с докторским саквояжем, которого я не знал.

Мы с Луневым переглянулись. Мира поймала наш взгляд и тоже обратила внимание на этого странного доктора, лечению которого, судя по всему, и подвергалась Елена Александровна. Моя индианка невольно вздрогнула. Видно, представила, каково это – оказаться в руках такого вот эскулапа… Она механически перевела взгляд на измученную Элен, которая, казалось, была больна каким-то страшным, смертельно опасным заболеванием. Она сильно похудела, сильнее осунулась с лица и выглядела изможденной, словно чахоточная нищенка из благотворительной больницы. На шее у нее по-прежнему висел осиновый крестик, вызывавший во мне какое-то щемящее чувство жалости.

– Господин Кольцов?.. – Наталья Михайловна непроизвольным движением холеной руки с узловатыми пальцами схватилась за сердце. В этот момент в моей голове впервые появилась мысль, что совесть у вдовы нечиста. При виде меня и Лунева на ее моложавом лице отразилось такое явное разочарование, что скрыть его было бы попросту невозможно. – Я же… – графиня поморщилась, – то есть Владимир Александрович дал вам ясно понять, что ваше присутствие здесь неуместно! Вы только травмируете Элен! – визгливо вскричала она. – Боже мой! У нее ружье! – Наталья Михайловна только что заметила мушкетон, брошенный на траву Луневым. – Она стреляла! – ужаснулась графиня. – Это переходит какие-либо границы!

Я решил, что графиня могла покрывать свою дочь, задумавшую злодейство.

– Яков Андреевич, я же говорил вам, – неловко начал Оленин. – Мы не семейном совете сочли, что…

– Я помню, – в ответ отозвался я. – Но мы приехали навестить больную, – пытался я оправдываться. – И доктор Лунев проделал весь этот длинный путь, чувствуя себя ответственным за судьбу своей пациентки! – Из головы у меня не выходили слова Ивана Сергеевича Кутузова. Графиня Оленина не могла пойти на открытый скандал. К тому же вряд ли она желала привлечь к своему семейству еще больше внимания…

– Она не ваша пациентка, доктор Лунев, – поджала тонкие обескровленные от волнения губы Наталья Михайловна. – У нее новый врач, – выдавила она из себя.

– Ну, разумеется, – горько усмехнулся Алешка.

Овдовевшая графиня предпочла проигнорировать его усмешку, дабы не нарваться на какие-либо нелицеприятные заключения. Она не могла не видеть, что сотворили с ее хорошенькой падчерицей за такой предельно короткий срок.

– Но вы же не отправите нас в обратный путь этой же ночью, – проговорил я невесело. – Мне думается, что в обществе ваш поступок покажется, мягко говоря, странным.

Наталья Михайловна сглотнула ком в горле.

– Пройдемте в дом, – неохотно проговорила она, – и там все обсудим. – Ее глазки неприятно забегали. – Что с Элен? – графиня, наконец, поинтересовалась приемной дочерью. – Мне кажется, что ее недуг прогрессирует, – скривилась она.

– Я как раз собираюсь ее осмотреть, – ответил молодой эскулап. Он склонился над девушкой. Мне с трудом удалось удержаться от того, чтобы не остановить его. Я невольно сравнивал его со змеей, которая готова была вот-вот ужалить свою беззащитную жертву.

– Что с ней, Дмитрий Степанович? – осведомилась Мари. – Снова один из этих ее жутких припадков? – предположила она. – Надо же, как вы нас всех удивили, Яков Андреевич!

«Так, значит, Дмитрий Степанович», – отметил я мысленно.

– По-видимому, – да, – отозвался доктор. – Кажется, Элен в очередной раз вышла поохотиться на упыря, на этот раз прихватив с собой ружье из отцовского кабинета, – констатировал он не без иронии.

– С каждым разом это становится все опаснее, – проговорила Мария Александровна, опираясь о руку своего жениха.

– Да, – согласилась Наталья Михайловна. – Надо скорее решать вопрос об опеке! А это кто еще? – Она брезгливо кивнула в сторону Миры. – Что за девица? – Черные соболиные брови вдовы сошлись у прямой переносицы. – Цыганка, что ли? Своих нам вампиров мало? Где вы нашли эту особу?