Линдсей Дэвис - Серебрянные слитки

Этот ценный предмет представлял собой длинный тусклый кусок металла, длиной примерно двадцать дюймов, шириной пять и высотой четыре, немного скошенный или обрезанный по бокам. С одного конца было выгравировано имя императора и дата. Человек, который попробует нести слиток, вскоре согнется пополам. Двадцать четыре ковша расплавленной руды для каждой стандартной формы, не очень тяжело заливать, но трудно украсть. Однако, если сможешь, оно того стоит. Мендипская руда дает удивительно высокий процент серебра — в среднем сто тридцать унций на тонну. Я задумался, извлекли ли уже серебро из лежавшей на столе штуковины. Серебро очень редко встречается в чистом виде, обычно в сочетании с другими металлами. Руды у серебра и свинца одни и те же. Руда помещается в разделительную печь, где происходит отделение благородного металла от свинца.

Правительство объявило монополию на ценную руду. Откуда бы ни поступил этот металл, он принадлежал монетному двору. Мы перевернули его и стали искать какое-нибудь клеймо.

Слиток на самом деле оказался клеймен — Т КЛ ТРИФ. Какая-то новая таинственное чушь, причем клеймо стояло не один раз, а целых четыре! Затем мы обнаружили еще одно клеймо — EX ARG BRIT, старую знакомую метку, которую мы одновременно надеялись и боялись найти. Петроний застонал.

— Британия. То самое клеймо!

Мы оба почувствовали себя неуютно.

— Лучше уходите, — предложил Петроний. — Мне это убрать? Наше обычное место? Ты заберешь девушку?

Я кивнул.

— Фалько, что происходит? — взволнованно спросила Сосия.

— Он уберет серебряный слиток в одно неприятное место, куда преступники навряд ли полезут, — сказал я. — Они слишком нежные. А ты отправляйся домой. Мне нужно срочно поговорить с твоим дядей Децимом!

Я доставил Сосию домой в паланкине. Там хватила места для двоих. Моя спутница была миниатюрной девушкой, а я так редко мог позволить себе нормально питаться, что носильщики позволили нам обоим забраться внутрь. Я долго молчал. Девушка же, решив, что я не нее больше не сержусь, принялась болтать. Она была слишком молода, чтобы молча сидеть после испытанного удивления. Я слушал, не вникая.

Меня начинало раздражать семейство Камиллов. Ничто из сказанного каждым из них не было или полной правдой, если только они не говорили то, что я предпочел бы не слышать. Мой контракт без указания даты его окончания поставил меня в тупик.

— Почему ты такой тихий? — внезапно спросила Сосия. — Ты хотел бы украсть серебряный слиток?

Я ничего не сказал. Естественно, я думал, как бы организовать подобное.

— А у тебя когда-нибудь бывают деньги, Фалько?

— Иногда.

— И что ты с ними делаешь?

Я ответил, что плачу арендную плату.

— Понятно, — ответила девушка с серьезным видом.

Сосия обеспокоено смотрела на меня своими огромными глазами. Грустное выражение ее лица сменилось укоризненным. Малышке явно не нравилась моя агрессивность. Я хотел заметить, что ей не стоит так смотреть на мужчин, с которыми остаешься с глазу на глаз. Правда, я ничего не сказал, потому что предвидел трудности с объяснениями.

— Дидий Фалько, что ты на самом деле делаешь с деньгами?

— Отдаю матери.

Мой тон породил сомнения в душе Сосии о правдивости моих слов. Люблю, чтобы женщина пребывала в сомнениях.

Тогда я считал, что мужчина никогда не должен говорить женщинам, куда девает деньги. (Конечно, в те дни я еще не был женат, и моя жена еще не решила вопрос с деньгами.)

На самом деле в те дни я иногда платил арендную плату (чаще не платил). Затем после вычета расходов, которых не избежать, я отдавал половину маме. Остальное я отдавал одной молодой женщине, на которой мой брат не нашел времени жениться до того, как его убили в Иудее, и ребенку, о существовании которого брат так и не узнал. Но все это не касалось племянницы сенатора.

Я сдал девушку на руки ее тети, которая явно испытала от этого облегчение. Жены сенаторов, по моему мнению, делятся на три типа: те, которые спят с сенаторами, но не с теми сенаторами, которые бы на них женились; те, которые спят с гладиаторами; и наконец, те немногие, что сидят дома. До Веспасиана первые два типа встречались повсеместно. Потом их стало еще больше, потому что, когда Веспасиан стал императором и находился со старшим сыном на Востоке, его младший сын Домициан жил в Риме. Домициан считал, что стать Цезарем означает совращать сенаторских жен.

Итак, жена Децима Камилла относилась к третьему типу — она оставалась дома. Я это твердо знал, в противном случае я бы о ней слышал. Камилла оказалась именно такой, как я ожидал: ухоженной, напряженной чопорной, с идеальными манерами и бренчащими золотыми украшениями. Она была женщиной, о которой хорошо заботятся и которая сама за собой превосходно ухаживает. Вначале взгляд ее внимательных черных глаз метнулся на Сосию, затем — на меня. Она была как раз той разумной матроной, которую повезет найти холостяку, если он вдруг окажется с незаконнорожденным ребенком на руках. Я понял, почему ловкий Публий поместил Сосию сюда.

Юлия Юста, жена сенатора, приняла потерянную племянницу без суеты и суматохи. Она задаст вопросы позднее, после того как в доме все успокоится. Это была благовоспитанная, достойная женщина, которой не повезло выйти замуж за человека, занимающегося нелегальной валютой. И человек этот оказался столь неумел и глуп, что нанимает своего информатора для изобличения себя же.

Я проследовал в библиотеку и без объявления ворвался к Дециму.

— Вот уж удивили так удивили! Сенатор, который коллекционирует не грязный греческий антиквариат, а слитки с художественной правительственной гравировкой. У вас и так достаточно проблем, господин, так зачем же еще нанимать меня?

Мгновение он не знал, куда девать глаза, затем, похоже, взял себя в руки. Предполагаю, что политик привыкает к тому, что люди называют его лжецом.

— Ты ступил на опасную тропу, Фалько. Когда ты успокоишься…

Я был абсолютно спокоен. В ярости, но прозрачный как стекло.

— Сенатор, серебряный слиток явно украден. Я не считаю вас вором. Во-первых, если бы вы потрудились украсть британское серебро, то получше бы позаботились о вашей добыче, — хмыкнул я. — Как вы с этим связаны?

— Официально, — сказал он, затем передумал. Это было хорошо, потому что я ему не поверил. — Полуофициально.

Я все равно ему не поверил и подавил смешок.

— И полукоррумпированно? — спросил я.

Он отмахнулся от моей прямоты.

— Фалько, это должно остаться конфиденциальным.

Самоуверенность и наглость этой семьи мне совсем не нравились.

— Слиток обнаружили на улице после драки и отнесли к магистрату. Я знаю претора этого квартала. Мы с ним вместе обедаем, а его племянник обеспечил должность моему сыну. Естественно, что мы обсуждали слиток.