Джанет Глисон - Чаша Бланшара

Но в это время, когда оба лакея на дежурстве, невозможно было незаметно пробраться наверх. Поэтому Агнесс решила положить бирку в буфетную мистера Мэттью, куда серебро часто приносят для чистки. Дворецкий все еще приглядывает за лакеями наверху, и она сможет положить бирку незаметно.

Агнесс подошла к двери в буфетную, постучала и, не получив ответа, осторожно заглянула. Но там вовсе не было пусто, как она надеялась. Мистер Мэттью развалился в кресле, задрав ноги в чулках на стол. Рядом стояли пустой графин, в котором подавали вино к обеду, и пустой стакан. Около них лежали два письма. Агнесс решила, что письма недавно принесли и дворецкий не успел отнести их наверх. Мистер Мэттью громко храпел. Его рот был открыт, и на подбородок стекали капли вина.

— Мистер Мэттью, — тихо сказала Агнесс, — можно войти?

Ответа не последовало. Зная, что дворецкий спит чутко и что бывали случаи, когда он вроде бы дремал, но внезапно просыпался и, застав лакеев за какой-нибудь проказой, надирал им уши, Агнесс вошла в комнату на цыпочках. Она оглядывалась в поисках места, куда бы положить бирку, чтобы та не сразу бросалась в глаза. Наиболее подходящим местом был буфет с серебром, но мистер Мэттью всегда его запирал. Присмотревшись, Агнесс обнаружила, что ящики буфета без замков. Она бесшумно подошла и осторожно, одной рукой держась за ручку, другой придерживая снизу, медленно открыла верхний ящик, стараясь не произвести, ни единого звука. Но, несмотря на предосторожности, в ящике что-то забрякало. Мистер Мэттью зашевелился, издал несколько горловых звуков и переместил руку с подлокотника кресла на пах. Агнесс повернула голову и замерла, все еще придерживая ящик и боясь пошевелиться, чтобы окончательно не разбудить его. Но, слегка подвигавшись, дворецкий снова задышал ровно. Повернувшись, Агнесс заглянула в ящик, обратив внимание на то, что он наполнен всякой ерундой: несколько роговых пуговиц, кусок бечевки, комок воска, высохшие куски мыла, завернутые в промасленную бумагу, кусочки мела, бутылочка камфары, свернутый потрескавшийся ремень для затачивая бритвы и бритва со сломанной рукояткой. Идеальное место, решила она, где можно оставить бирку.

Агнесс спрятала ее под остальной ерундой, затем закрыла ящик, морщась при каждом скрипе и бряканье внутри. Но мистер Мэттью громко храпел и даже не пошевелился. Агнесс осторожно пошла к двери и, обходя стол, обратила внимание на почту. Верхнее письмо было адресовано мистеру Теодору Бланшару. Неожиданно для себя самой она сдвинула его, чтобы посмотреть на письмо снизу. Почерк был слегка знакомым, крупным и четким, но ее, прежде всего, удивило имя адресата. На письме было написано: мисс Роуз Фрэнсис. Агнесс сразу вспомнила: почерк был таким же, что и в письме, украденном Нэнси, то есть оно было написано человеком, с которым Роуз должна была встретиться в ту последнюю для нее ночь.

Не думая о последствиях, Агнесс схватила письмо и поспешила вон из буфетной. Вернувшись к своему кухонному столу, она осторожно открыла письмо, счистив с него воск с помощью самого острого ножа.

14 января 1750 г.

Дорогая сестра!

Я ужасно удивился, что ты не пришла на наше свидание. Я понять не могу, почему ты, по крайней мере, не послала записку, уведомив меня о том, что передумала или что изменились обстоятельства. Я могу только предположить, что ты все еще обручена. Хотя должен признаться, после всех неприятностей я сильно сомневался, что из этого что-то получится. Я ждал тебя весь день в Саутуарке и на следующее утро, поскольку за проезд уже было заплачено, вынужден был уехать.

Я пишу это письмо из Довера, где я жду оказии, чтобы перебраться во Францию. Начался шторм, который мешает судоходству. Если ты передумаешь и захочешь присоединиться ко мне, напиши мне по адресу, указанному на конверте. Мне необходимо срочно вернуться на работу в школу. Не бойся, что тебе трудно будет приспособиться к нашей новой жизни. Любая жизнь предпочтительней жизни в услужении, которую тебе пришлось вести с той поры, как умер наш отец. Твои способности наверняка лучше проявятся в преподавании, чем в мытье посуды. Остаюсь твоим верным братом.

Прочитав это послание несколько раз, Агнесс долго сидела, держа листок в руке и глядя на огонь. Она думала о Роуз и о том, какое неверное мнение о ней она составила. Вот ведь парадокс: Роуз бежала от любовной связи, тогда как она думала, что такая связь выманила ее из дому. Но с кем Роуз могла быть помолвлена? С Филиппом? С Рили? С кем-то другим, о ком она ничего не знает?

Агнесс достала из ящика листок бумаги и написала записку, которую решила послать по обратному адресу, указанному на конверте: мистер Пол Фрэнсис, пансион Вийе, Рю Март, Кале. В записке она коротко сообщила о трагической судьбе его сестры. Когда она закончила, то почувствовала, как режет глаза. Агнесс прижала пальцы к векам, чтобы стало легче, потом запечатала письмо и положила его в карман. Затем она написала короткую записку миссис Шарп, в которой уведомила ее, что придет завтра в десять утра навестить Питера. После чего надела верхнюю одежду и вышла на улицу в поисках почтальона. Ей еще нужно было найти Томаса Уильямса, чтобы передать через него записку миссис Шарп.

Томаса Уильямса в мастерской не оказалось. Бенжамин Рили один сидел за верстаком, согнувшись над кофейником. На крюке над его головой висел мерцающий фонарь. Он поднял голову, когда услышал, как открывается дверь.

— Миссис Мидоус, — одними губами улыбнулся он. — Вижу, вы благополучно вернулись из своего утреннего путешествия.

Агнесс оглядела комнату.

— Да, спасибо, мистер Рили. Извините за беспокойство, а мистер Уильямс в мастерской?

— Как можете видеть, его нет.

Ей было неприятно оказаться наедине с Рили. Во время их последней встречи он вел себя с ней недопустимо, а после схватки с Питтом у нее не было ни малейшего желания снова ставить себя в затруднительное положение. Более того, она все еще размышляла над письмом брата Роуз, и ее ранние подозрения насчет Рили снова возродились. Был ли Рили помолвлен с Роуз или нет, но он наверняка впутан в дела с уходом от налогов.

— А где он? — спросила она рассеянно, останавливая взгляд на том, что, по ее разумению, было столом Томаса.

На нем были разложены разные мелкие предметы: коробочки для таблеток, шкатулки для нюхательных солей, табакерки, шкатулки для ниток и прочее.

Рили выпрямился и сложил руки на груди:

— Почему вы спрашиваете?

— Без особой причины, просто мне нужно кое-что ему сказать. — Агнесс понимала, что следует что-то добавить, иначе она вызовет у Рили подозрения. Но что? — Сегодня днем я видела, как мистер Уильямс разговаривал с мистером Мэттью, и подумала, что, возможно, он передал с ним записку, касающуюся нашего утреннего путешествия. Только мистер Мэттью уснул и ничего мне не сказал. Но если мистера Уильямса нет, я не стану вас беспокоить.