Филипп Ванденбер - Восьмой грех

– Однажды ее имя, Лиана Аммер, стояло у меня в списке экипажа. Я ее спросил: «Вы случайно не родственница Марлены Аммер?» Ну, фамилия не так часто встречается. Она ответила, что сестра Марлены. Но позже Лиана призналась, что они друг друга недолюбливают. Таких сестер нечасто встретишь.

– У тебя есть адрес этой Лианы? - встрепенулся Лукас.

– Нет. Знаю только, что она живет во Франкфурте. Но давай вернемся к Марлене и ее таинственной жизни. Я тебе должен еще кое-что рассказать. Это было сразу после нашей встречи одноклассников. В небольшом перерыве между полетами я был в Риме. Чтобы убить время, я разглядывал телефонную книгу и нашел номер телефона Марлены. Я позвонил ей и пригласил поужинать в ресторан на ее выбор. В конце концов, она ведь лучше знает город, чем я. Она пришла. Но с собой притащила очень странного типа.

– Странного типа? Нельзя ли поподробнее?

– Проклятие, он был намного старше ее и совсем не походил на мужчину, о котором мечтает женщина. Понимаешь, что я имею в виду? Кроме того, у меня сложилось впечатление, будто он следит за каждым словом, которое произносит Марлена. А когда я спрашивал о чем-нибудь, он перебивал меня и менял тему разговора. Кстати, он оказался левшой, как Альберт Эйнштейн, Билл Клинтон… и я, и это единственное, что мне в нем понравилось, - сказал Сидов и не без иронии добавил: - Надеюсь, тебе не надо напоминать, что все левши от природы обладают особо развитым интеллектом…

– Я знаю, Макс, знаю, - перебил его Мальберг. - Ты это доказал еще в школе. С этой точки зрения, я тоже от природы очень одаренный правша. Расскажи лучше о кавалере Марлены. О чем вы говорили?

– Да ни о чем. Это был довольно скучный вечер.

– Но кем был этот тип? Он же должен был как-то представиться! \

– Да, конечно. Но этот парень мне так не понравился, что я забыл его имя уже через десять минут. - Сидов снова посмотрел на часы: - Ну, мне пора. Рад был встрече. Мне кажется, за все время в школе мы так много не разговаривали. Я буду тебе благодарен, если не откажешься держать меня в курсе событий по делу Марлены.

Мальберг клятвенно обещал. После того как они обменялись номерами телефонов, Макс Сидов исчез в воротах терминала для пилотов и членов экипажа.

Тем временем завтрак Мальберга совсем остыл.

Из громкоговорителя раздался голос:

– «Алиталия» сообщает о посадке на самолет КЪ 0432, вылетающего в Мюнхен. Просим пассажиров подойти к посадочному трапу 33.

Мальберг задумчиво поднялся. У него из головы не выходил рассказ Сидова о его встрече с Марлевой и таинственным незнакомцем.

После загадочного похищения государственный секретарь Филиппо Гонзага стал очень замкнутым. Он роптал и на Бога, и на весь мир. Из-за подорванного здоровья кардинал отказывался служить утреннюю мессу в Сикстинской капелле, хотя за последние годы это стало для него привычным делом.

В это утро он, как всегда, сидел за своим письменным столом в окружении многочисленных бумаг, которые накопились за последнее время. Только когда Соффичи исчез, Гонзага осознал, что для него значил этот человек. В такие моменты он почти раскаивался, что иногда скверно обходился с монсеньором.

На столе зазвонил телефон. Гонзага поднял трубку и угрюмо произнес: -Да?

– Это кабинет государственного секретаря? - спросил энергичный женский голос.

– Кто говорит?

– Вас беспокоит секретарь начальника полиции.

– В чем дело?

– Начальник полиции хотел бы договориться о встрече с государственным секретарем. Дело срочное.

– С вами лично говорит государственный секретарь! Женщина была явно удивлена, что попала на государственного секретаря напрямую.

– Ваше преосвященство, возможно ли назначить встречу начальнику полиции на сегодня? Речь идет о вашем секретаре Джанкарло Соффичи.

– Пусть приезжает! - рявкнул Гонзага в трубку. - Лучше всего сразу после молитвы к Пресвятой Богородице!

Хотя секретарь начальника полиции и получила аттестат-зрелости, но клерикальных обозначений времени, которыми пользовались в курии, она не знала. Однако женщина постеснялась спрашивать государственною секретаря о том, когда состоится встреча но общепринятому времени, надеясь, что начальник полиции Рима наверняка сам разберется.

Сразу после одиннадцати к входу во двор Сан-Дамазо подъехала темная «лянчия» в сопровождении двух мотоциклистов. Два солдата швейцарской гвардии проводили посетителя до кабинета Гонзаги во дворце Ватикана. Антонио Конелла, начальник полиции, важный упитанный чиновник высшего ранга, носил черный костюм. Он едва поспевал за гвардейцами, тяжело ступая по бесконечной мраморной лестнице, ведущей на тре тий этаж. В правой руке он нес черный кейс с документами.

Гвардейцы стали по обеим сторонам от двери. Как предписывала инструкция, стоя на посту, они смотрели строго вперед. Конелла постучал в дверь, но, не получив ответа, вошел в приемную.

Дверь в кабинет Гонзаги была не заперта, кардинала там будто и не было вовсе. Начальник полиции громко откашлялся, и тут же в дверном проеме беззвучно появился Гонзага. Кардинал так же молча протянул руку Конелле. Начальник полиции, который был на голову ниже государственного секретаря, не придумал ничего лучше, как поцеловать перстень кардинала.

Конелла был известен своим критическим отношением к курии и считал целование абсолютной глупостью. Но коль скоро он оказался в Ватикане с официальным визитом, то должен был придерживаться определенных правил. Сделав широкий жест рукой, Конелла спросил:

– В этой приемной и работал Джанкарло Соффнчи, ваш секретарь?

– Что с Соффичи? У вас есть новости от него? - раздраженно спросил государственный секретарь.

Конелла состроил озадаченное лицо, как актер, плохо играющий свою роль, и ответил:

¦- Монсеньор Соффичи погиб. Мне очень жаль, ваше преосвященство.

При этом он поклонился с нескрываемым неудовольствием.

– Его убили, - прошипел Гонзага. В его голосе чувствовалась скорее ярость, чем скорбь. - Где его нашли?

– Ответ вас, возможно, удивит, ваше преосвященство. Но я уверен, вы сможете найти этому объяснение. Монсеньор Соффичи погиб в автокатастрофе в Германии… - Конелла открыл кейс и вынул факс. - Вблизи замка на Рейне. Замок называется Лаенфельс!

Гонзага бессильно опустился на стул и указал Конелле пальцем на другой. Начальник полиции с любопытством наблюдал за кардиналом. От него не укрылось, как мучительно тот думает. Гонзага, казалось, был удивлен, но не потрясен. Даже место гибели Соффичи не вызвало у него вопросов.

– Вы можете объяснить, что делал монсеньор возле замка… - Конелла прочитал название с факса, который держал в руке, - замка Лаенфельс?