Наталья Александрова - Тьма над Петроградом

Действительно, со стороны парадного входа дворца уже доносились встревоженные голоса анархистов, отрывистые слова команды и щелканье затворов.

– Ну что ж, придется перестраиваться на ходу. – Борис повернулся к Агнии Львовне: – Ключ от флигеля у вас есть?

– Конечно. – Она протянула Борису большой медный ключ с фигурной бородкой.

Борис отворил дверь и вошел в темноту.

Он оказался в небольшой комнате, освещенной льющимся через окно лунным светом. Этот свет делал саму комнату и ее обстановку какими-то нереальными, фантастическими.

В углу комнаты стояла узкая кровать, на которой сидела, обхватив руками колени, тоненькая, совсем юная девушка с рассыпанными по плечам длинными волосами. В серебристом свете луны эти волосы приобрели какой-то удивительный голубоватый оттенок, и сама девушка казалась похожей на русалку – не ту краснощекую русалку с рыбьим хвостом, что украшала расписную шарманку, а на таинственную и загадочную русалку из старинных русских сказаний, которая поднимается лунными ночами из речных омутов, чтобы заманить в этот омут припозднившегося путника…

Борис не мог отвести взгляда от этого завораживающего зрелища. Он чувствовал себя тем самым путником и готов был сам броситься за прекрасной русалкой в любой омут…

– Кто здесь? – едва слышно проговорила девушка, вглядываясь в темноту. – Уйдите прочь, или я зарежусь!

В руке у нее блеснул осколок стекла. Девушка поднесла этот осколок к своему горлу и уже готова была вонзить его в нежную, серебристую от лунного света плоть…

– Стойте! – воскликнул Борис, сбросив охватившее его оцепенение. – Мы пришли, чтобы спасти вас, вырвать из рук этих страшных людей! Верьте мне…

– Кто вы? – Девушка опустила руку с осколком стекла и вглядывалась в темноту. – Кто вы, я вас не знаю!

– Мы незнакомы, – признался Борис, подходя к пленнице. – Но я хорошо знаю Павла Аристарховича Ртищева. Это он сообщил нам, где вы находитесь. Я и мои друзья пришли сюда за вами. Собирайтесь, нам пора уходить…

– Поздно! – В дверь вбежал Луиджи. – Анархисты оцепили флигель, и нам отсюда не уйти!

Вслед за Луиджи в комнату вошла Агния Львовна.

– Здесь нет другого выхода? – спросил Борис, повернувшись к ней. – Вы наверняка успели изучить здесь все входы и выходы…

– Выхода нет, но есть потайная лестница, которая ведет на часовую башню, – ответила Агния Львовна, подходя к висящему на стене большому зеркалу.

За дверью флигеля уже слышались шаги анархистов.

– Быстро, забаррикадируем дверь! – проговорил Борис и, сдвинув с места тяжелый комод, принялся толкать его к входу. Луиджи помог ему, и вдвоем они управились с комодом.

– Ты, иуда паршивый, а ну открой дверь! – раздался с улицы полный ненависти голос Савелия. – Открой дверь, гнида! Лучше сам открой! Все равно мы ее взломаем…

– Слабо вы его ударили. – Борис взглянул на Агнию Львовну. – Быстро очухался!

– Видно, у него очень крепкая голова… – вздохнула она. – Уж я-то его ударила от души…

Снаружи на дверь посыпались страшные удары.

– Окно! – воскликнула Агния Львовна.

Действительно, на фоне единственного маленького окна мелькнул какой-то силуэт. Луиджи выстрелил по окну, раздался крик, перешедший в грязные ругательства.

Сашенька на кровати сжалась в комок, ее плечи вздрагивали, она смотрела на дверь с ужасом, всхлипывала и тряслась, как перепуганный зверек.

– Скорее! – проговорила Агния Львовна. – Скорее, это наш последний шанс!

Она отодвинула в сторону зеркало, как дверцу шкафа. За ним действительно оказалась небольшая дверка. Ордынцев шагнул к кровати, подхватил на руки дрожащую девушку. Она показалась ему легкой как пушинка.

– Постойте! – Девушка вдруг с неожиданной силой вырвалась из его рук. – Я не уйду без Микки!

– Что? – удивленно переспросил Борис. – Какого еще Микки? Нам нужно уходить!

– Позвольте ей! – негромко произнесла Агния Львовна. – Это ее кукла… кукла, подаренная еще матерью… она никуда без нее не пойдет… она таскает ее повсюду…

– Господи, да что же это… ведь она не ребенок! – воскликнул Борис удивленно. – Нам самим бы живыми выбраться, а тут еще кукла!

– Она столько пережила, вы не представляете… – выдохнула Агния Львовна. – Трудно ждать от нее нормальных поступков…

– Пусть возьмет, – неожиданно проговорил Луиджи.

Борис взглянул на циркача и перехватил странный взгляд, каким тот смотрел на Сашеньку. Впрочем, подумал Борис через секунду, это могло ему показаться…

– Да пускай берет, – согласился он. – Только скорее…

Сашенька метнулась к кровати, вытащила из-под подушки оборванную, потрепанную куклу в замызганном платье, с глупым фарфоровым личиком и наивно распахнутыми голубыми глазами, прижала к себе, и тут же ее лицо озарилось каким-то удивительным светом, как будто она встретилась с близким, любимым существом.

– Бежим! – Борис помог девушке проскользнуть в потайную дверь.

В ту же секунду зазвенело оконное стекло, в разбитое окно влетела граната. Борис едва успел захлопнуть за собой дверь, как прогремел оглушительный взрыв.

Заложив потайную дверь засовом, Борис устремился вверх по крутой винтовой лестнице.

Сашенька сидела на ступеньках, прижав к груди куклу, и смотрела перед собой невидящими глазами.

– Пойдемте скорее! – наклонившись к ней, проговорил Борис. – У нас всего несколько минут! Скоро они выломают дверь, ворвутся в комнату, а там поймут, куда мы сбежали!

– Все напрасно! – прошептала девушка, не поднимаясь со ступеньки. – Уходите, может быть, вам удастся спастись, а я больше не хочу убегать… больше не хочу жить…

– Перестаньте! Пока мы живы, нужно надеяться! – Борис снова подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице. Впереди раздавались шаги Луиджи и Мезенцевой.

Сначала Борису его ноша казалось легкой, но постепенно ему становилось все труднее и труднее карабкаться по крутой лестнице с девушкой на руках. Он остановился передохнуть.

Девушка затихла у него на руках и даже перестала всхлипывать. Она прижалась к груди Бориса так доверчиво, так беззащитно, что у него невольно защемило сердце. И он понял, что сделает все, чтобы спасти это несчастное, измученное, сломленное существо, отдаст за нее всю свою кровь, отдаст жизнь… больше того – он постарается вернуть ей волю и любовь к жизни…

Сашенька вздохнула – как вздыхает после горьких слез маленький ребенок.

Борис прижал ее к себе и с новой силой устремился вверх по крутой лестнице.

Вскоре лестница закончилась, и Борис оказался на ровной площадке. Над ним застыли шестеренки и другие проржавелые детали огромных башенных часов, которые остановились еще в страшном восемнадцатом году, когда захватившие графский дворец дезертиры сбросили с этой башни последнего смотрителя часов.