Жозе Душ Сантуш - Кодекс 632

Лестница тугой спиралью закручивалась вниз по часовой стрелке. Гулкие и звонкие шаги оглашали темные своды, будто трели фантастических подземных птиц. Ступени и стены были влажными и кое-где покрылись плесенью. Колодец постепенно сужался, словно воронка или перевернутая пирамида. Томашу пришло в голову сравнение с Пизанской башней, которую поместили под землю и поставили с ног на голову.

— Сколько уровней у колодца?

— Девять, — ответил португалец. — И это не случайно. Девять магическое число, во многих языках оно созвучно со словом «новый». По-португальски novo и nove . По-испански nueve и nuevo . По-французски neuf и neuf . По-итальянски nove и nuovo . По-немецки neun и neu . Девятка означает обновление. Орден тамплиеров, которому наследует португальское Воинство Христово, основали девять рыцарей. Соломон отдал в подчинение Хираму Абиффу, зодчему, построившему храм, девять десятников. Деметра на девять дней спускалась в подземный мир за своей дочерью Персефоной. После девяти ночей любви у Зевса родились девять муз. От зачатия человека до появления на свет проходит девять месяцев. Девятка — исключительное число, оно означает и старое, и новое, начало и конец, стремление в небо и вечный бег по кругу.

Наконец они достигли дна колодца Инициации. На влажном каменном полу был выложен круг из белого, красного и желтого мрамора. Центр круга украшала восьмиконечная звезда, в которую был вписан восьмиконечный крест. То был символ тамплиеров, напоминавший о восьмигранной форме всех христианских храмов Запада. На острие одного из лучей звезды зияло темное отверстие.

— Роза ветров, — пояснил Томаш. — Указывает на восток. На востоке восходит солнце, на востоке располагаются алтари церквей. У пророка Иезикииля сказано: «Благодать Господня исходит с востока». Идем дальше.

Норонья решительно шагнул под своды вырубленного в стене грота, и Молиарти после недолгого колебания последовал за ним. Путники двигались по мрачному туннелю осторожно, почти на ощупь, касаясь руками стен. Ряд тусклых желтых фонарей, закрепленных прямо в полу, слабо освещал путь. Томаш и Молиарти шагали по длинному гранитному коридору твердо и уверенно. Справа открылся вход в новую пещеру. Заглянув туда, Томаш решил проигнорировать запасной путь и продолжал идти прямо, рассчитывая, что главная дорога быстрее выведет их на свет. Впереди сверкала гладь подземного озера, в которое с ласковым журчанием сбегал ручей. Миновав озеро, Молиарти и Томаш оказались на развилке.

— Влево или вправо? — спросил Норонья, мысленно прикидывая расстояние.

— Влево, — наугад сказал Молиарти.

— Вправо, — возразил португалец. — В конце этого туннеля, Нельсон, воссоздан эпизод из «Энеиды» Вергилия. Спустившись в преисподнюю в поисках отца, Эней оказался перед точно такой же развилкой. Слева полыхал вечный огонь, в котором плавились души грешников. Эней повернул направо, переправился через Лету и достиг Елисейских полей, в которых обретался дух его отца. Пойдем направо и мы.

С каждым шагом туннель становился все ниже, уже и темнее. Казалось, стены и потолок надвигаются на путников, грозя стереть в порошок. Но когда они уже начали сомневаться в правильности избранного пути, сверху на них хлынул поток нестерпимо яркого света. Молиарти и португалец поспешили на свет и через несколько мгновений оказались в царстве зелени, наполненном многоголосым птичьим пением.

— Что за странное место, — проговорил Молиарти, с трудом возвращаясь к реальности. — Величественное.

— Видите ли, Нельсон, это ведь не совсем парк, это текст.

— Текст? Как парк может быть текстом?

Не говоря в ответ ни слова, португалец жестом показал, что им следует идти дальше. Проходя мимо портала Хранителей, Томаш показал своему спутнику узкую зубчатую башенку в средневековом стиле.

— Когда в Европе орудовала инквизиция и церковь безжалостно искореняла инакомыслие, многие идеи и способы их выражения оказались под запретом. Художники и мыслители томились в тисках мракобесия, лишенные возможности донести до мира свои мысли и чаяния. Тогда-то и появились послания в камне, подобные Кинте. Книгу можно сжечь, картину изрезать, но уничтожить дворец и парк не так-то легко. Кинта — эзотерический лабиринт, в коридорах которого нас поджидают то загадочный Франческо Колонна, то морские тайны Португалии, то герои античных мифов. Гуляя по парку, мы движемся от «Энеиды» к «Божественной комедии», от «Лузиад» к рыцарям Воинства Христова.

Дойдя до башни, путники свернули на прямую и широкую тропу, ведущую мимо грота Леды к часовне. Теперь они шли молча, слушая тишину и с наслаждением вдыхая лесной воздух.

— Что теперь? — спросил Молиарти.

— Зайдем в часовню.

— Я не об этом. Что вы собираетесь делать с нашим расследованием?

— А, — кивнул Томаш. — Я собираюсь еще раз внимательно изучить отрывок из Умберто Эко и отыскать ключ к загадке профессора Тошкану.

Томаш остановился под раскидистым деревом в двух шагах от часовни, открыл портфель и вытащил аккуратно сложенный лист бумаги.

— Вот еще одна тайна Колумба, — проговорил он, протягивая листок Молиарти. — Копия письма из архива Верагуа.

Американец неуверенно взял письмо и повертел его в руках.

— О чем это? Я ничего не понял.

— Я переведу, — предложил Томаш. — Это письмо нашли в бумагах адмирала после его смерти. Автор его не кто иной, как Жуан II Совершенный, король Португалии, заключивший Тордесильясский договор, тот самый, что однажды рассудил, что добраться до Индии, обогнув Африку, будет проще…

— Я знаю, кто такой Жуан II, — нетерпеливо перебил Молиарти. — Он самолично написал Колумбу?

— Да. — Норонья показал американцу горизонтальные и вертикальные полосы на полях листа. — Видите линии? Это адрес. Если правильно сложить лист, можно прочесть, от кого письмо и кому оно адресовано. Здесь сказано: «Нашему севильскому другу Христофору Колону». — Томаш перевернул листок и стал читать: «Христофору Колону. Его величество Жуан II, король Португалии и Алгарве, владыка моря и Африки, властитель Гвинеи. Мы прочли Ваше письмо и благодарим Вас за усердие и смирение. Что же до Вашего возвращения, оно Нами желанно. Никто здесь не станет чинить Вам препятствий. Сим письмом Мы гарантируем Вам полную неприкосновенность для стражи, суда и любого преследования. Со своей стороны, Мы с нетерпением ждем случая подобающим образом вознаградить Вас за преданность. Писано двадцатого марта 1488 года. Рукой короля».

— Странное письмо, — пробормотал Молиарти.

— Вынужден с вами согласиться.

— Получается, что король в тысяча четыреста восемьдесят восьмом году зовет Колумба вернуться в Португалию?