Валерий Введенский - Старосветские убийцы

– Помню, помню.

– Знаете, куда он потом отправился? Я и по записям проверил, и Кшиштоф подтвердил. В Н-ск. Посетил монастырь, где Катя погибла.

– И что он там обнаружил? – Рухнов стал кружить по комнате от возбуждения.

– Представляете, настоятельницей монастыря в 1813 году, когда якобы погибла Катя, была родная сестра Анны Михайловны.

– Митина мама?

Угаров расхохотался.

– Да нет, их три сестры было. Я думаю…

Договорить юноша не успел. В дверь постучали.

– Войдите, – пригласил Денис.

На пороге возник Гришка и очень невнятно спросил:

– Доктора Тоннера не видели?

– Ты что, снова пьян?

– Да, князя поминаю, царство ему небесное. Доктора Тоннера не видели?

– Нет, он… – Денис прикусил язык. – А зачем он тебе?

– Приехали исправники. Они на дороге нашли мертвого Киросирова. Доктора вызывают.

Рухнов с Угаровым оттолкнули Гришку и побежали вниз по лестнице. Лакей, постояв, вспомнил о существовании второго доктора и пошел за Глазьевым.

Оба исправника были немолоды, но годы преобразили их по-разному. Высокий сзади выглядел широкоплечим юнцом, а спереди арбузом свисал живот, да и немигающий взгляд глубоко посаженных глаз выдавал человека бывалого. Низенький, когда-то щуплый и юркий, разбух с годами во все стороны равномерно, оттого в туго застегнутом мундире напоминал монгольфьеров шар, готовый лопнуть. Оба стояли над бездыханным Киросировым, которого уложили на пол в трофейной.

– А зачем тебе доктор понадобился? – спросил глубоким басом высокий.

Толстый считался умным и любил щеголять где-то слышанными заграничными словами:

– Смерть констатировать.

По лестнице спустились Угаров с Рухновым. Гулкое эхо огромного дома многократно усилило их топот по коридору и лестнице. Юноша подскочил к Киросирову и приложил ухо к его груди.

– Жив урядник! – радостно сообщил Денис. – Дышит!

– Как так? – удивился исправник Степан и задал напарнику каверзный вопрос: – Ты же сказал, мертв?

– Тогда не дышал.

– Так не бывает, – протянул Степан, – чтоб не дышал, а потом задышал.

– Почему не бывает? – пожал плечами Порфирий. – Если я тебя двину сюда, – он указал на солнечное сплетение, – долго дышать не будешь…

Степан отодвинулся подальше и перекрестился:

– Слава Богу! Жив Павсикакий!

– Такого кабана хрен убьешь!

– Потише, дурак! Услышит Киросиров, век не расхлебаем.

Из анфилады вбежал Глазьев с коробкою лекарств в руках.

– Что? Киросирова убили?

– Нет, дышит, – успокоил его Рухнов.

Глазьев достал нашатырный спирт. От резкого запаха урядник сразу пришел в себя. Сел, помотал головой и тут же спросил:

– Убийцу поймали?

– Поймали, – радостно доложил Степан.

– Приведите! – Киросирова замутило, и он опять прилег на пол.

Вернулись исправники быстро, Глазьев только успел еще раз уряднику нашатыря сунуть и распухшую челюсть осмотреть. Через плечо Порфирия был перекинут Тоннер, Степан нес Сочина. Исправники кинули тела убийц в ноги начальнику, как воины бросают к ногам повелителя трофеи.

– Я же говорил, – торжествующе шепнул Угаров Рухнову, – Тоннер – убийца!

– Что с ними? – с ужасом оглядел товарищей по ночной вылазке Киросиров.

– Ничего, – ответил Порфирий, – дубинками двинули…

– Зачем? – вскричал урядник.

– Идем по лесу, слышим крик: "Помогите, убивают", – начал обстоятельно рассказывать Степан. – Мы ноги в руки – и вперед.

– Дубинки в руки, а не ноги! – поправил Порфирий, не понимавший образной речи.

– Прибегаем, – не стал спорить Степан, – а тут молния бац! Видим ваше тело у дерева, а эти двое мешок в линейку грузят.

– Мешок?

– Ага, – подтвердил Степан, – большой такой мешок. Мы этих двоих по башке, потом закинули в линейку, а затем и вас погрузили.

– Где мешок? – Киросиров даже привстал от волнения. План он помнил.

– В линейке, – сообщил Степан.

– Принести немедленно!

Исправникам не хотелось идти снова под дождь, но ничего не попишешь, служба! Кряхтя, снова двинулись по анфиладе.

– Что с доктором? – спросил Киросиров Глазьева.

– Живой, сейчас ссадину на голове обработаю и нашатыря дам понюхать.

С Сочиным возился Угаров. Половина лица смотрителя была синей, глаз заплыл, но старик дышал.

Исправники, ежась под непрекращающимся дождем, добежали до линейки. Мешка не было.

– И что делать? – спросил Порфирий.

Тут даже смекалистый Степан развел руками. Кто знал, что этот мешок понадобится? Пока возились с Киросировым, его, наверное, украли. А может, выпал по дороге. И зачем уряднику мешок? Не дай Бог, искать погонит…

Степан пошарил по линейке и, неожиданно найдя другой, пустой мешок, радостно показал его Порфирию. Тот пожал плечами.

– Ну и чего? Тот полный был.

– Мы в него что-нибудь положим, тоже полным станет, – предложил Степан.

– Что, например? Там много лежало, эти двое еле подняли.

– А давай бревно! И шишек сверху напихаем.

Порфирий постучал Степе по голове.

– Это в твое чучело шишек напихают…

Степан обиделся:

– Лучше признаться, что потеряли? А ну пошел шишки собирать!

Поразмыслив, Порфирий согласился, что принести набитый мешок лучше, чем прийти совсем без него, и углубился в парк. Дождь внезапно прекратился, из-за туч появилась луна. В ее свете Порфирий и увидел в десяти шагах от себя мешок. Тот изо всех сил куда-то полз, но ему мешали веревки, которыми он был крепко стянут.

– Глянь, Степка, не наш?

Толстый находке обрадовался, а вопрос напарника его насмешил.

– Ты, Порфирий, часто ползущие мешки встречаешь? А ну хватай!

Полное отсутствие у Порфирия ума Степу не печалило. Напарник обладал множеством других полезных качеств, одно из которых тут же и проявил. Схваченный мешок начал лягаться, но Порфирий ударом кулака вмиг его успокоил. Через несколько минут очередная добыча была брошена к ногам Киросирова. Тот уже пересел на диван и готовился к триумфу. Преступник пойман. Ай да Киросиров, молодец!

– Усадите в кресло и разрежьте мешок, – распорядился он.

Гришка про себя обозвал дворецкого скотом. Их вражда продолжалась не один год, и всегда, будучи подчиненным, страдал лакей. Это же надо! Второй вечер подряд вся дворня пьет, вчера за свадьбу, сегодня за упокой, а он тут один кучу господ обслуживает.

Горестные размышления прервал заглянувший в буфетную Терлецкий. Он не просто промок, с него текло ручьями.

– Налей, – приказал Федор Максимович.

По запаху Гришка понял, что Терлецкий нетрезв.

– Где все? – быстро опрокинув рюмку, поинтересовался Федор Максимович.

– Где обычно. – Лакей тоже выпил. К развернутым ответам душа не лежала.

– А ну хватит водку жрать! – разозлился Терлецкий. – Ступай, лошадей привяжи. – Отдав распоряжение, Федор Максимович направился в трофейную.