Валерий Введенский - Старосветские убийцы

– Но зачем? – чуть не рыдая, спросил отец. – Разве ты не понимаешь, что честь свою губишь?

– Тучин, хоть и мерзавец, но говорит правду, я приехала это подтвердить. Надеюсь, обвинения в убийстве с него будут сняты.

Еще раз восхитился Тоннер Машей. Такая жена не предаст, не покинет в трудный момент, наоборот, поддержит, плечо подставит.

– Свидание состоялось? – осведомился Терлецкий.

– Нет, сестра проболталась, и родители меня заперли.

– А за что вы меня мерзавцем назвали? – спросил уязвленный Тучин.

– За что?! – подскочила к нему Маша. – Не понимаете?!

Тучин отрицательно повертел головой.

– Это тебе за первый рисунок! – Маша влепила пощечину правой рукой. – Это за второй! – В левой она держала хлыст и не раздумывая пустила его в дело.

Генерал раскрыл рот – вот вам и современные девицы! "О времена, о нравы!"

А Тоннер был в восторге. Тихие, кроткие женщины ему никогда не нравились. Может, посвататься? Тучин вроде как отставку получил.

У Саши потекла из носа кровь; это охладило Машин пыл. Отец нежно обнял ее. Девушка расплакалась, и таким женственным, таким милым показался Тоннеру мгновенный переход от ярости к слезам, что ему неудержимо захотелось самому обнять ее и утешить.

– Машенька! Не плачь, заюшка моя! Скажи, миленькая, что за рисуночки? – спросил Андрей Петрович.

Девушка не ответила, только сильнее разрыдалась, уткнувшись в плечо отца.

Рухнов краем глаза заметил Митю. Молодой человек осторожно продвигался вглубь комнаты, а точнее – к двери, ведущей в покои князя. Одежда на юноше была сухая, значит, успел переодеться. Да и волосы не мокрые. Может, у камина высушил?

– Марья Андреевна, покажите-ка, пожалуйста, рисуночки! Любопытно взглянуть! – попросил Терлецкий.

Маша закусила губу.

– У меня с собой нет!

– Обманывать изволите? – Федор Максимович по глазам понял, что девица лукавит. – Вы не беспокойтесь, Мария Андреевна! Никто не увидит. Только я!

Маша отдала Федору Максимовичу три сложенных листка. Денис не сомневался – те самые, недостающие в альбоме. Терлецкий, рассмотрев их внимательно, спросил у девушки:

– Как они к вам попали?

– Кто-то из слуг Северских принес в запечатанном конверте в нашу усадьбу. Велено было передать лично мне.

К Федору Максимовичу подскочил Тучин и из-за плеча взглянул на рисунки.

– Что я говорил? – закричал Саша. – Это Данила вырвал! Он с местной девкой спутался, та и отнесла.

– Александр Владимирович! Ну, сколько можно? Кончайте водевиль! – всплеснул руками Терлецкий. – Слуга, месть! Придумали бы что-нибудь новенькое! Следствие сбить с толку пытаетесь? Маша на свидание не приходила, так?

– Так.

– Значит, как говорят французы, алиби не имеете.

– Нет, имею! Когда рано утром спускался, – Тучин указал на лестницу, соединявшую трофейную со вторым этажом, – кто-то здесь спал.

– Под лестницей? – не поверил Петушков.

– Да, под лестницей. Выглянул и посмотрел на меня.

– У нас слуги в доме не ночуют, – напомнил управляющий.

– Даже если кто-то спал – что из того? – спросил Терлецкий Тучина.

– Этот человек мог видеть и того, с кем Шулявский ушел.

– Узнать слугу сможете?

– Темно было, я только глаза и увидел. Надо допросить всех, узнать, кто письмо Маше принес и кто спал под лестницей…

– Угу, как только найдем пропавшую княгиню, сразу этим и займемся, – не без иронии пообещал Федор Максимович. – Вы понимаете, что, сбежав из-под стражи, признали вину? А?

– Не понимаю! – с вызовом ответил Тучин. – Я убежал, чтоб честь свою защитить! А вы с Рухновым заладили: признание вины, признание вины…

Терлецкий посмотрел на Александра с недоумением:

– Михаил Ильич молчит.

– Он меня отговорить пытался…

Киросиров, возмущенный тем, что Терлецкий снова оттер его от расследования, подскочил к Рухнову:

– Вы в курсе были? Помогали?

– Что вы, пытался остановить бедного юношу, но он и слушать не стал. Чуть в канаву меня не столкнул!

– Хм, в канаву? – удивился Киросиров. – Значит, в парке встретились? Так, так, так! А вы сами там что делали? Я, помнится, вам спокойной ночи пожелал…

– Понимаете, – пояснил Рухнов после некоторого замешательства, – я уже в постели лежал, когда ко мне в комнату зашел Денис Кондратович. У него появились подозрения, что к убийствам причастен Тоннер. Доктор с Угаровым прошлую ночь спали в одной комнате. Перед сном Илья Андреевич дал Денису снотворное. И мой юный друг решил, что он сделал это с умыслом.

Тоннер посмотрел на Дениса. Лишь два часа назад молодой человек взывал к нему о помощи, а оказывается, подозревал! Угаров постарался взгляд выдержать.

– Чушь какая! – сказал Терлецкий. – Лучше расскажите, зачем вы вышли из дома.

Тоннер, при всей абсурдности, в идее Угарова увидел рациональное зерно. Истинный убийца кому-то действительно помог покрепче заснуть в предыдущую ночь. Неспроста склянки из-под опия по всему дому валяются!

– Мы предположили, что Тоннер захочет сбежать, и я устроил засаду перед домом, – объяснил Рухнов.

– Так, так, так, засаду. И кого вы видели? – быстро спросил Киросиров.

– Всех. Первым вышли вы, Павсикакий Павсикакиевич, вместе с Тоннером, затем генерал, за ним Никодим на заимку пошел, а после, если не ошибаюсь, господин Тучин вышел.

– Еще кто-то был? – спросил Терлецкий.

– Да! – подтвердил Рухнов, краем глаза отметив, что Митя, готовый было юркнуть в приоткрытую дверь кабинета, замер. На принятие решения оставалась доля секунды – сказать или нет? К Растоцкой юный Ромео не бегал, это теперь известно. Неужели замешан в исчезновении княгини? Рухнов решил промолчать, чтобы не вспугнуть.

– Да, господина Рооса!

Митя спокойно скрылся в кабинете, дверь за собой не затворил. Михаил Ильич, сделав вид, что желает пересесть, двинулся к покоям князя. Терлецкий, услышав про Рооса, выронил тучинские рисунки и схватился за сердце:

– Что? Сбежал? Господи…

Тяжело задышавшего Федора Максимовича усадили на диван, Тоннер расстегнул ему фрак.

– Может, он прогуляться выходил, давно вернулся и спит?

– Петушков, миленький, сходите проверьте! – схватился за спасительную идею Терлецкий.

– У меня травки имеются на спирту, от сердечной боли, – предложил Глазьев.

– Давайте, – распорядился Тоннер.

Терлецкий закрыл рукой глаза.

– Почему же сбежал?

– Шпион потому что! – пояснил Веригин. – Заметили, как вокруг меня вертелся и каждое слово записывал?

– Павел Павлович, от России до Америки, как до луны, – высказал свои сомнения Тоннер. – Какие шпионы?

– Не скажите, доктор, не скажите! По-вашему, Россия – великая держава?

Тоннер кивнул: "огромный" и "великий" он всегда считал синонимами.