Алексей Ракитин - Царская экспертиза

Принесли зажаренные колбаски. Это была лучшая закуска на свежем воздухе под крепкое пиво.

— Александре Егоровне Максименко было в ту пору шестнадцать, — продолжил свою сагу Антонин. — С одной стороны — почти ребёнок, а с другой — вполне сформировавшийся человек. Уже тогда было видно, что девушка пошла в мамину породу: сварлива, скаредна, по — бабьи глупа. Учиться не хотела, чтением тяготилась; картинки рассматривать — ещё куда ни шло, как дитя малое, честное слово. Самое скверное было в том, что Александра оказалась чёрствым человеком, недобрым, ярко выраженным эгоистом. Егор Митрофанович Дубровин прямо говорил: «кривое дерево растёт». Однако, это был его единственный ребёнок, чувствовал он ответственность за него перед Богом. Потому стал вынашивать план — женить на ней Николая, брата моего. Он бы мог, по мнению Егора Митрофановича, воспитать Александру, ума вложить, да и приглядеть, где надо, оградить от ошибок. Тогда и компанию пароходную отдать ей было не страшно. Примерно в 1885 г. появилось завещание Егора Митрофановича Дубровина в котором он, догадайтесь — ка…

— Оговорил в качестве условия наследования Александрой Егоровной своих капиталов её брак с Николаем Фёдоровичем, — закончил фразу Шумилов. — Весьма, кстати, распространённая практика в купеческой среде, дабы балбесы — наследники не особенно транжирили состояния.

— Именно так. Александра чтобы получить сорок процентов акций батюшки должна была выйти замуж за Николая. Она, конечно, могла и не делать этого, но в подобном случае после смерти отца в её распоряжении оставались всё те же шесть процентов, что она получила в 1882 году. Специально под Николая и Александру было задумано расширение пароходства на Дон. Наша семья родом из Аксая и Егор Дубровин считал, что Николай сможет в родных местах добиться полного успеха. Николай и Александра бракосочетались в 1885 г. и приехали в Ростов уже как семейная чета. Дела у Донского отделения пароходства пошли хорошо и Егор Митрофанович Дубровин был чрезвычайно доволен своим выбором. Он видел в Николае своего преемника, разумеется, в духовном, прежде всего, смысле. Через полтора года Егор Митрофанович скончался, успев перед смертью подтвердить завещание. Поскольку Александра уже была замужем за Николаем, то проблем с наследованием отцовской доли у неё не возникло.

— Но ведь она получила не всё. Была ведь ещё и вдовья четверть, — заметил Шумилов.

— Да, если быть совсем точным, то надо сказать, что из сорока процентов акций Егора Митрофановича десять получила Варвара Протасова, а Александре Егоровне достались тридцать. Итак, после смерти Егора Дубровина акции компании оказались распределены следующим образом: Александра Максименко имела тридцать шесть процентов — тридцать, полученные по завещанию, и шесть, выделенные ей в 1882 году; Варвара Протасова владела четырнадцатью процентами — десять получены были в счёт «вдовьей четверти» и четыре четырьмя годами ранее; мой брат Николай держал четыре процента. Остальные сорок шесть процентов распределялись между Степаном Дубровиным и мужем и женой Сичкиными. В каких долях для нас сейчас неважно, поскольку эти люди отношения к нашей истории практически не имеют. А в 1887 году между мамашей и дочерью возникли разногласия: Варвара Протасова стала вести агитацию против Николая и предлагать Александре изгнать его из Правления. Сделать это можно было, например, выпуском очередной серии акций и их продажей по закрытой подписке. Николай фактически не имел сбережений и не смог бы выбрать свою квоту. С помощью этого приёма его долю в общем капитале компании можно было бы уменьшить с четырёх процентов до, скажем, половины процента, а акционеры, владеющие менее чем одним процентом акций не участвуют в заседаниях Правления.

— То есть госпоже Протасовой было не по душе то обстоятельство, что Егор Митрофанович в своё время возвысил Николая, — подытожил Шумилов.

— Именно. Трудно сказать, чем она руководствовалась. Полагаю, считала его неровней, плебейской кровью. Может, хотела для дочки дворянина с титулом… Да сама, видать, забыла, что Александру — то в девках прижила, и что есть — пить с серебра стала только, когда Егор Митрофанович овдовел и Александру удочерил. Да что уж теперь… Варвара Андреевна человек очень гневливый, самонадеянный и, смею сказать, неумный. Она не понимала, что Николай истово работал на «Волжско — Уральскую пароходную компанию», отдавал всего себя делу, жил этим. Он зарабатывал деньги для всех, в том числе и для неё, дуры! — Антонин невольно возвысил голос, и люди за соседними столиками стали на них оглядываться.

Антонин замолчал на какое — то время и, несколько успокоившись, продолжил:

— Протасова считала, что объединив свои четырнадцать процентов акций с тридцатью шестью процентами дочери, сумеет взять компанию под полный контроль и расправиться как со Степаном Дубровиным, так и с четой Сичкиных. Но до этого не дошло. Александра Егоровна неожиданно воспротивилась плану мамаши и отказалась голосовать солидарно с нею. Между ними вышел колоссальный скандал, ругались и матерились как последние сапожники, честное слово! И дочка, дабы посильнее насолить матери, переписала свои акции на мужа.

— Что? — Шумилову показалось, что он ослышался. — Оформила доверенность для голосования на заседании Правления?

— Нет, в том — то и дело! Оформила дарственную. И сами акции были перемещены из её сейфа в «Волжско — Камском банке» в сейф Николая в том же банке.

«Ну, вот он и мотив», — подумал Шумилов.

— Скажите, Антонин, а не могло это произойти под давлением Николая? — спросил Алексей Иванович. — Я понимаю, что память о брате — это святое для вас, но всё — таки… согласитесь, это как — то подозрительно выглядит — совсем юная и неопытная жена — сколько ей тогда было?.. добровольно отказывается от миллионного состояния.

— Ну, не столь уж и юная и неопытная. Это было два года назад, ей уже двадцать один год исполнился, это точно.

— Ну, хорошо, двадцать один год, но всё — таки молодая и неопытная… Ни с того, ни с сего она передает все права на свои капиталы мужу, который, заметьте, старше, много опытнее и должен бы понимать, как подозрительно это выглядит со стороны.

— Я понимаю ход ваших мыслей, но тут надобно знать брата и Александру и их взаимоотношения: он был поглощен делами компании, заботой о семейном благосостоянии, она же — только тратила, тратила, капризничала и опять тратила. Ей было решительно неинтересно, откуда берутся деньги, главное, чтобы они были всегда и в необходимом количестве. Так что, думаю, этот перевод капиталов на имя брата объяснялся деловой необходимостью, а вовсе не желанием отобрать у жены ее состояние. Опять же, очень важным обстоятельством было страстное желание доченьки нагадить… уж извините! мамаше. Если бы не было между ними склоки, то не было бы и дарственной, я в этом абсолютно уверен.