Дэвид Дикинсон - Ад в тихой обители

Они шли по дорожке к арке главного портала. Статуи фронтона сверху взирали на суетных грешников из своих ниш, из ньюменовской «вечной вечности». Пауэрскорт объяснил суть замысла. В мягких карих глазах на чисто выбритом лице молодого, чуть старше тридцати, каноника Гилла светилась прежняя невозмутимость.

— Думаю, это выполнимо, — произнес он. — Действие, разумеется, будет условным, но, надо надеяться, даст ожидаемый результат. Только понадобится второй англиканский священник. Впрочем, его нетрудно найти в ближайших приходах.

— Должен вновь подчеркнуть, — сказал Пауэрскорт, — это может быть чрезвычайно опасным. Малейшая наша неосторожность грозит стать для кого-то из участников фатальной.

Каноник улыбнулся:

— Я понимаю, лорд Пауэрскорт. Однако наша профессия учит спокойно относиться к таким вещам.

— Простите нескромный вопрос, каноник: вы женаты, у вас есть дети? Сознаете ли вы, что они могут остаться без мужа и отца?

— Полагаю, лорд Пауэрскорт, у вас также есть и жена, и дети. Давайте-ка согласуем наш план с начальником полиции.

Поглядев на вернувшегося друга, Джонни Фицджеральд лукаво прищурился:

— Сдается мне, Фрэнсис, что вы, прогуливаясь, обсуждали отнюдь не богословские аспекты Реформации. Наверняка плели коварную интригу.

— Тебя, Джонни, не проведешь, — рассмеялся Пауэрскорт. — Друзья, — обратился он к Люси, Энн, Джонни, шефу полиции и канонику Гиллу. — Позвольте изложить вам схему действий, которые, быть может, распутают клубок комптонских преступлений.

Убрав валявшегося в кресле одноногого плюшевого медвежонка, сокровище и жертву младшего сынишки Энн, детектив сел.

— События последних дней заставили задуматься и поволноваться. Но я сюда явился не для участия в религиозных войнах, а расследовать преступления. И сейчас прошу вас критически выслушать некую вызревшую у меня гипотезу. — Пауэрскорт, на секунду замолчав, глотнул чая. — Предположим, таинственный убийца обеспечивал беспрепятственное проведение сегодняшнего комптонского торжества. Три его жертвы погибли, встав на пути к триумфу попранного здесь когда-то католичества. Признаюсь вам, всю Страстную неделю меня необычайно беспокоила угроза устранения еще каких-либо людей, мешающих осуществлению заговора…

Леди Люси смотрела на нервно сплетавшиеся и расплетавшиеся пальцы мужа. Главный констебль не отрывал глаз от лица Пауэрскорта. Джонни наблюдал за каноником Гиллом, чей задумчивый взгляд время от времени скользил по страницам с пунктами примечаний об обрядах в его маленьком и весьма истрепанном «Сборнике молитв».

— Теперь же, надо полагать, убийца может почивать на лаврах. Миссия его успешно завершена. Он сделал свое дело. Но что произойдет, если внезапно собор вновь вернут в лоно прежней конфессии?

— Что вы задумали, Пауэрскорт? — вскинул брови шеф полиции.

— План прост. Мы поставим капкан на этого дикого зверя. Устроим в самом ближайшем будущем — например, завтра — богослужение, вновь освящающее собор как храм англиканский. Убийца, без сомнения, попытается остановить это, здраво (если понятие «здраво» применимо к его рассудку) рассудив, что все его безумная активность была напрасна.

— Но как? — опять вступил шеф комптонской полиции. — Как он узнает, как сможет что-либо предпринять, если наверняка находится среди сидящих под арестом?

Джонни понял, что Пауэрскорт намерен повторить маневр, опробованный ими в давнем деле с серией покушений на вице-короля Индии.

— По-моему, Фрэнсис хочет, чтобы охранники неосторожно обмолвились насчет церковной отмены католичества и часа, когда состоится мероприятие. Слух мигом пронесется по всем обиталищам арестантов, и птичка вылетит.

Пауэрскорт улыбнулся:

— Абсолютно верно, Джонни. Затем, в определенный момент ваши люди, главный констебль, устроят небольшую передышку на своей тяжкой караульной службе, позволив убийце (или убийцам) сбежать из-под стражи. Мы с Джонни спрячемся в соборе. Минут через пятнадцать после начала богослужения полиция и кавалеристы полковника Хилера перекроют все выходы. Мы выманим убийцу и схватим его. И тогда, будем надеяться, этому жуткому делу все же придет конец.

Идею шеф полиции прекрасно уловил, но лицо его выразило боязливое сомнение.

— А это можно? — обратился он к канонику Гиллу. — Я имею в виду: обратно переосвятить собор?

Каноник Гилл закрыл свой «Сборник молитв». Заговорил он тихо, позволяя слышать звонкие крики бегающих во дворе детей.

— С одной стороны, я, по правде говоря, не знаю, какова ритуальная процедура в подобных обстоятельствах. Но, думаю, это не важно. Мне лишь потребуется ассистент, еще один англиканский священник. Вдвоем мы сможем изобразить некую церемонию, не безупречную формально, но достаточно убедительную для преступника. Опираясь на текст «Акта о единообразии», упомянутого вами, главный констебль, при сегодняшнем аресте, мы торжественно огласим все его тридцать девять статей. Прозвучит, я уверен, весьма внушительно.

— Но вдруг убийца поймет, что обряд фиктивный? — впервые на этом собрании подала голос леди Люси. — Вдруг он, столько лет проводивший в кафедральном соборе образцовые англиканские службы, увидит, что обряд не по форме, а стало быть, недействительный, и собор остается католическим?

— Предположение вполне уместное, леди Пауэрскорт, — слегка поклонился собеседнице каноник Гилл, — однако вряд ли будет нечто в таком роде. Этот сидящий сейчас под домашним арестом джентльмен превосходно изучил церемонию превращения англиканского храма в католический, но не думаю, что его когда-либо интересовал ритуал обратной смены конфессиональной принадлежности собора. Можно всю жизнь быть англиканским священником, стать самим архиепископом Кентерберийским и даже не представлять подобного обряда. Надобность в нем с приходом Реформации отпала.

Пауэрскорт повернулся к шефу полиции:

— Вам решать, главный констебль. Вам и полковнику Хилеру.

— Очень опасно, Пауэрскорт?

— Не скрою, опасность велика. Мы берем на себя ответственность выпустить убийцу, который, скорее всего, попытается расправиться с теми, кто будет вести службу у алтаря. Я уже обсудил этот аспект с каноником Гиллом. Он готов действовать.

Начальник полиции отвернулся к окну. Во дворе два кавалериста расхаживали взад-вперед на центральном посту напротив Декан-хауса.

— Будь оно проклято! Ладно, Пауэрскорт, — решился шеф полиции. — Рискнем. Эти убийства держат в постоянном напряжении жителей Комптона и деморализуют моих полисменов. Когда вы собираетесь начать спектакль?

— Завтра, — ответил Пауэрскорт. — И моя интуиция подсказывает, что обряд возвращения соборов в лоно англиканства должен начинаться ровно в одиннадцать утра.