Арно Делаланд - Десять басен смерти

Бомарше все еще с заинтересованным видом смотрел на д'Эона.

– Я тоже получил свою басню и чуть было в ней не остался, – сказал Пьетро. – Он играет с нами. Хотите верьте, хотите нет, но этого визионера на организацию убийств наших людей вдохновил Лафонтен и версальские сады. Точнее, боскеты и фонтаны Лабиринта. Мы попали в западню, в этом заключается содержание его послания!

– Проблема в том, что мы не знаем, какая судьба ждет Тайную службу! – резко произнес Бомарше. – Я только что написал королю, чтобы объяснить ему положение, в котором мы оказались по воле его деда, а также суть миссии, которую он мне поручил в марте. Я беспрестанно курсировал между Лондоном и Версалем. Совершил по крайней мере четыре поездки за шесть месяцев! И вот по возвращении я обнаруживаю, что Людовик XV при смерти и даже не могу сообщить ему, что миссия выполнена! Это лондонское дело может иметь последствия! А пока я заканчиваю комедию в четырех актах, историю одного графа, влюбленного в воспитанницу доктора, об интригах, в которые он пускается с помощью своего лакея. Возможно, я назову ее «Тщетная предосторожность», или «Севильский цирюльник», или сохраню оба названия, как вы думаете?

Все переглянулись.

– Гм. Согласен, нас ждут более срочные дела.

Шевалье д'Эон резким движением кисти раскрыл свой веер.

– Я полагаю, что распад Тайной службы пытаются ускорить, имея в виду более важные цели, – сказал он. – Но какие? Верженн все еще в Стокгольме. Возможно, мы больше узнаем, если активизируем его агентуру.

– Есть слух, что король прочит его в министерство иностранных дел, – сказал Бомарше.

– Представляете? – подхватила Сапфир. – Один из наших в правительстве… Вот кто отлично устроил свои дела!

– В любом случае, я сомневаюсь, чтобы король выбрал нашего обожаемого графа де Брогли. И непохоже, что он собирается сохранить д'Эгийона.

Пьетро наклонился с беспокойным видом.

– Увидим. Людовик XVI должен уже сегодня узнать, что мы существуем. А решения последуют своевременно. Но ситуация хуже, чем вы думаете. И опасность исходит не из Стокгольма, Вены или Пруссии. Баснописец убил моего бывшего лакея Ландретто и в данный момент уверен, что и сам я мертв. Но я опасаюсь, что он метит выше, гораздо выше.

– Что вы имеете в виду? – спросил д'Эон.

– В ко… короля? – протянула Сапфир.

– В королевскую чету. И весь режим в целом. Я думаю, что это англичане. По какой причине, понятия не имею; пока это только интуиция, у меня нет доказательств. Но я боюсь самого страшного.

– Англичане? Опять! Но почему? – вопрошал д'Эон. – Им разве не достаточно того, что мы получили щелчок по носу в результате Парижского договора? Я беседовал с Вилкесом; ни один из моих корреспондентов не предупреждал меня о таком повороте дел. Если и существует масштабный план для дестабилизации нашей сети, то не думаю, чтобы он был, как обычно, делом рук английского правительства или парламента.

– Возможно, это какой-нибудь специально привлеченный наемник. Кто-то, действующий на периферии их служб…

– Агент контрразведки? – спросил Пьетро.

– С мандатом или без оного, – сказал шевалье.

– Но это безумие, в конце концов! – вскричала Сапфир. – Георг III на это не пойдет… Он не может желать опрокинуть монархический режим! Против него двинутся Мария Терезия, Испания, Пруссия, распадутся альянсы!

– Да… А как насчет Америки? – сказал Пьетро.

– Да что такое Америка! Это несерьезно – Америка!

– Однако это совсем не глупо, – проговорил Бомарше, вдруг принимая озабоченный вид.

Он щелкнул языком.

– Мы продолжим собирать информацию, Виравольта, – сказал он. – Будьте уверены. Что касается меня, я не имею ни малейшего понятия о том, кто такой Баснописец.

– А тем временем над всеми нами навис дамоклов меч, о котором мы ничего не знаем, – сказал Пьетро.

– То есть никто ничего не знает, – проговорил д'Эон гримасничая.

– Но зачем тогда мы здесь собрались? – спросил Бомарше.

– В самом деле! Спрашивается, почему мы здесь все вместе выставлены напоказ с нарушением элементарных правил безопасности. Меня интере…

Воцарилось длительное молчание. Д'Эон моргнул.

– Брогли, он… – произнесла Сапфир.

Все вздрогнули и переглянулись.

– Четверо за раз, – сказал Бомарше, прищуривая глаз.

– А если это… – продолжала Сапфир.

– …засада? – закончил д'Эон.

Едва он успел договорить, как послышался свист. Они подскочили. Какой-то предмет вонзился в раму одного из зеркал, совсем рядом со столом.

Это был кинжал.

На его лезвие был нанизан листок.

Д'Эон сорвал его и тут же развернул.

– Добыча и тень… – прошептал шевалье.

Там, в глубине зеркала, перед которым они сидели, они увидели его отражение.

Он стоял перед ними во весь рост, подбоченясь как Командор. Полы его плаща были распахнуты, под ними виднелись черные панталоны и кожаные сапоги. К груди была приколота красная роза; поблескивала серебряная пряжка ремня. На боку сверкал эфес шпаги.

– Баснописец, – прошептал Виравольта.

Вновь воцарилось долгое молчание; головы всех четырех агентов были повернуты в одном направлении. Завороженные, они смотрели на это явление.

– Это провокация, – сказал Бомарше.

– И он здесь один! – воскликнула Сапфир.

Виравольта вскочил, опрокинув стул.

– Я убью вас своими руками!

– Итак, вы живы, – сказал Баснописец. – Ну что ж браво, Виравольта. Вы меня удивили. Разыгрывайте с нами следующую сказку…

Его голос изменился. Он был еще более суровым, чем обычно.

– Добыча и тень, мой друг.

Пьетро бросился вперед, но остановился. Баснописец вдруг, отступил, чтобы пропустить десяток мужчин. Все были одеты точно так же, как он, – в плащи с черным капюшоном. Они разошлись по всему кафе. Посетители вскочили; между ними, шелестя своими плащами, возникали другие «баснописцы», до того момента сидевшие незаметно. Со своих мест вставали шахматисты, их исполосованные рожи красноречиво подтверждали, что они были не стратегами игры, а нанятыми по случаю бандитами. Обеспокоенные официанты «Прокопа» пятились, издавая приглушенные крики.