Сюзанна ГРЕГОРИ - Нечестивый союз

– Описание Сибиллы никоим образом не подкрепляет обвинение против Гилберта, – нетерпеливо перебил зятя Бартоломью. – Оно подходит почти любому. К тому же подумай сам, зачем теперь преступникам лгать и изворачиваться? Убивали они проституток или нет, их уже ожидает виселица.

– Пойми, наконец, что обман вошел у негодяев в привычку! – заявил Стэнмор. – Последние месяцы они только тем и занимались, что дурачили людей, нагоняли на них страх и изощрялись в фальшивом колдовстве. А теперь они лгут без надобности, потому что не могут иначе.

Стэнмор протянул руку к кувшину и налил всем еще вина.

– Слава богу, мы положили конец их произволу. Теперь надо заботиться о будущем. Я подумываю нанять красильщика. Довольно я натерпелся от происков де Белема. Больше не хочу зависеть от того, кто придет на его место.

– Да, свой собственный красильщик вам просто необходим, – со смехом заявил Майкл. – Кстати, вы не забыли, что прошлой ночью наняли небольшую армию? Как вы намерены с ней поступить?

– Не вижу никаких причин для насмешек, – процедил Стэнмор, вперив в тучного монаха укоризненный взгляд. – Уверен, что бывшие солдаты, служившие де Белему, принесут мне немало пользы. Если бы минувшей ночью они были на нашей стороне, мы не оказались бы на грани гибели. Времена сейчас опасные, брат, и забывать об этом не стоит! Опытные солдаты будут охранять мои склады и сопровождать обозы в другие города. Например, в Или. Насколько мне известно, добротные ткани там нарасхват, – добавил он, потирая руки.

– Боюсь, после этих приключений меня еще долго будут преследовать ночные кошмары, – зевнув, произнес Майкл. – Откровенно говоря, Мэтт, увидав на стене рогатую тень и услыхав душераздирающий вопль, я изрядно испугался. Решил, что на помощь де Белему и в самом деле прибыл посланец преисподней. Таинственная мрачная обстановка, церковь, едва освещенная факелами, сатанинские заклятия – все это сводит человека с ума. Воображение невольно рисует самые жуткие картины. Теперь я понимаю, как де Белему удавалось держать в страхе стольких людей.

Бартоломью потянулся и выпрямил ноги, затекшие после долгого пребывания в седле.

– Признаюсь, я не рассчитывал, что трюк с козлиной головой произведет столь сильное впечатление, – сказал он. – Но у меня не было иного выхода. И уж, конечно, я думать не думал, что испугаю тебя, Майкл. Особенно если учесть, что на прошлой неделе ты сам устроил для меня славное представление с тенями.

– Да, тогда ты испугался до умопомрачения, – довольно заметил Майкл – А ведь увидать тень на стене собственной комнаты – совсем не то, что увидать ее в церкви во время сатанинской церемонии. К тому же я состроил из пальцев тень обычного козла, а тебе удалось изобразить настоящее порождение ада. До сих пор вздрагиваю, стоит вспомнить его жуткие витые рога.

– Тем не менее это был всего лишь козел. А если тень не слишком походила на животное, ты должен меня извинить. Ведь в отличие от тебя я никогда прежде не упражнялся в искусстве теней, – насмешливо произнес доктор.

Майкл решил положить конец препирательствам и ответил на его слова улыбкой. Распрощавшись со Стэнмором и его супругой, друзья пешком направились в Майкл-хауз. У Трампингтонских ворот уже ожидал клерк, которому было поручено встретить их и незамедлительно проводить к канцлеру. В кабинете де Ветерсета они увидали Бакли и Хэрлинга.

Бартоломью с удовлетворением отметил, что щеки магистра грамматики немного порозовели, а глаза, прошлой ночью мутные и потухшие, вновь обрели живой блеск. Де Ветерсет, напротив, выглядел растерянным и подавленным.

– Все эти ужасные известия совершенно выбили меня из колеи, – произнес он, едва увидал Майкла и Бартоломью.

Доктор мысленно отметил, что сознание собственной неправоты оказалось для канцлера тяжелым испытанием.

– Когда вы начали подозревать Гилберта?

– Лишь вчера, – ответил Майкл. – Хотя улик против него было более чем достаточно. Гилберт, наверное, очень забавлялся, наблюдая, как мы блуждаем в потемках и строим ошибочные домыслы. Ведь он-то прекрасно знал, кто совершает злодеяния.

Де Ветерсет закрыл лицо руками, и Бакли сочувственно похлопал его по плечу. «И как только ему могло прийти в голову, что этот кроткий и добродушный пожилой человек способен засунуть труп монаха в сундук и скрыться?» – недоумевал Бартоломью, глядя на вице-канцлера.

Хэрлинг стоял чуть поодаль. На лице его застыло безучастное выражение, но пальцы беспокойно теребили пуговицу, висевшую на одной нитке. Теперь, когда Бакли вернулся к своим обязанностям, Хэрлингу предстояло расстаться с должностью вице-канцлера.

– Слава богу, все неприятности позади, – заявил Майкл, пытаясь ободрить приунывшего канцлера. – Преступники пойманы, летопись университета в целости и сохранности, а тайны по-прежнему укрыты от посторонних глаз. А также от глаз некоторых ваших помощников, – добавил монах многозначительно, заставив де Ветерсета виновато потупить взор. – Признаюсь, произошедшие события заставили меня задуматься над тем, нужна ли университету эта летопись, – продолжал Майкл. – Ведь при неблагоприятном стечении обстоятельств она может стать грозным оружием в руках наших врагов.

– Вы совершенно правы, брат, – изрек де Ветерсет и указал на кучку пепла в камине. – Вот все, что осталось от книги. Мы с мастером Бакли решили, что надо избавиться от нее, прежде чем враги наши обернут ее тайны во зло. Увы, брат, я не могу разделить вашей уверенности в том, что все неприятности остались позади. Прошлой ночью в городе произошло еще одно убийство. Жертвой опять стала гулящая женщина. Ей перерезали горло неподалеку от Барнуэлльских ворот.

Бартоломью бросил взгляд на Хэрлинга, но тот даже бровью не повел.

– Новое убийство! – в недоумении воскликнул Майкл. – Но это невозможно! Прошлой ночью и де Белем, и Гилберт были в наших руках.

– Ни де Белем, ни Гилберт не убивали городских проституток, – подал голос Бакли. – Они даже не знают, кто это делал. Находясь в заточении в доме де Белема, я слышал, как они говорили об этом.

– Но кто же тогда убийца? – недоуменно развел руками Майкл.

Бартоломью по-прежнему не сводил глаз с Хэрлинга.

– А к какой общине принадлежите вы, мастер Хэрлинг? – вкрадчиво осведомился он.

Хэрлинг, от неожиданности лишившийся дара речи, вперил в доктора растерянный взор.

– О чем вы говорите, мастер Бартоломью, – пробормотал он, наконец. – Вам не хуже моего известно, что магистрам университета запрещено вступать в какие-либо общины.

– Вам более нет нужды скрывать правду, Ричард, – устало проронил де Ветерсет. – Брат Майкл и доктор Бартоломью слишком много для меня сделали. И я не желаю держать их в заблуждении.