Сюзанна ГРЕГОРИ - Нечестивый союз

Оказавшись во дворе, они уселись на древнем надгробии в тени старого тиса. Судя по горестным женским воплям, достигшим их ушей, Кинрик успел разыскать родных Исобель, и они направлялись в церковь. Даже теперь, вдали от трупа, Майкл никак не мог унять колотившую его дрожь.

– Зачем он убивает их, Мэтт? – спросил он, провожая глазами пожилого мужчину, который вел к церковным дверям рыдающую жену. За ними следовал монах, на лице которого застыло приличествующее случаю скорбное выражение.

– Не знаю, – пожал плечами Бартоломью, рассеянно глядя на молодые дубки, росшие вдоль церковной ограды. – Мне известно одно – убиты три городские проститутки, Хильда, Фрита и Исобель. И каждая из них встретила свою смерть в церковном дворе.

Как всегда, в дни ярмарки количество проституток в городе увеличилось многократно. Добропорядочные горожане даже обратились к шерифу с просьбой очистить город от непотребных девок. Бартоломью, напротив, полагал, что жители не понимают пользы, которую приносят им проститутки. Пока всякий желающий мог беспрепятственно пользоваться услугами продажных женщин, студенты и торговцы, прибывшие на ярмарку, не преследовали своими домогательствами жен и дочерей почтенных обывателей. С Майклом Бартоломью никогда не обсуждал этот вопрос, однако подозревал, что монах разделяет его мнение, хотя подобные взгляды отнюдь не пристали члену ордена бенедиктинцев и магистру теологии.

Краска начала постепенно возвращаться на бледные щеки Майкла. В церковном дворе по-прежнему толпились любопытные. При появлении людей шерифа все они погрузились в зловещее молчание.

– Чем они недовольны? – спросил Бартоломью, наблюдая, как солдаты пытаются разогнать толпу.

– По городу ходит молва, будто шериф пальцем не пошевелил, дабы отыскать убийцу Хильды и Фриты, – пояснил Майкл. – Как известно, по своей должности шериф должен бороться с проституцией. И, похоже, он решил, что неизвестный злоумышленник оказывает ему услугу.

– Ох, брат, думаю, все это клевета, – горячо возразил Бартоломью. – Неужели шериф готов смириться с тем, что в городе орудует убийца? Ведь самая главная его обязанность – оберегать мир и покой горожан.

– Что верно, то верно, – кивнул головой Майкл. – Но в городе говорят, что убийца скрылся в церкви Святой Марии и попросил там убежища. Шериф установил около церкви караул. Тем не менее злоумышленнику удалось сбежать. И, судя по всему, минувшей ночью он разделался с новой жертвой.

– А откуда известно, что человек, нашедший приют в церкви – именно тот, кто убил девушек? – спросил Бартоломью.

– Известно, что перед тем, как спрятаться в церкви, этот малый прикончил свою жену, – пояснил Майкл. – В городе многие убеждены, что караульщики намеренно были столь небрежны. Якобы они получили тайное распоряжение шерифа, которому на руку побег убийцы.

– Неужели ты полагаешь, что во всех этих россказнях есть хоть капля правды? – недоверчиво произнес Бартоломью.

Меж тем солдаты, окруженные толпой, напрасно пытались ее разогнать. Люди по-прежнему угрюмо молчали и не желали расходиться.

– То, что человек, убивший свою жену, нашел убежище в церкви Святой Марии, – чистая правда, – заверил друга брат Майкл. – Правда и то, что ночью он сбежал, хотя у дверей церкви несли караул люди шерифа. А вот то, что он прикончил еще и трех потаскух – Хильду, Фриту и Исобель, – нельзя утверждать с уверенностью.

Солдатам пришлось извлечь из ножен мечи. Устрашенные видом сверкающей стали, люди неохотно двинулись к воротам. Недовольный ропот витал над толпой. Столь откровенное сочувствие горожан к убитым проституткам удивило Бартоломью. Он знал: многие убеждены, что непотребные девки являются главной причиной чумы, страшной опасности, которая в любой день могла вновь обрушиться на город.

– Идем, брат, – сказал Бартоломью, поднимаясь на ноги. – Мы должны навестить мастера Бакли, который лежит на одре болезни. Возможно, он многое сможет нам объяснить, и мы покончим с этим злосчастным делом, не потратив на него слишком много времени.

Майкл безропотно встал. В молчании они проследовали по Хай-стрит. Каждый был погружен в собственные размышления. Перед внутренним взором Майкла упорно стояло лицо убитой девушки. Бартоломью, которому нередко доводилось видеть жертв насильственной смерти, был потрясен меньше друга. Торопливо шагая, он снова мысленно сетовал на то, что ему приходится погружаться в мир университетских интриг.

Дома, расположенные поблизости от Кингз-холла, выгодно отличались от тех, что окружали церковь Святого Ботолфа. Они были значительно просторнее, рядом зеленели небольшие садики. После эпидемии черной смерти многие дома лишились своих хозяев, их беленные известью стены посерели и покрылись грязными разводами. Но другие содержались в отменном порядке. Некоторые владельцы к ярмарке заново побелили стены, добавив в известь немного охры или свиной крови, дабы получить приятный глазу розоватый или желтый оттенок. Сейчас, когда город был наводнен приезжими, ни один дом не пустовал.

Что касается улицы, то она была сплошь покрыта засохшей грязью, усеяна ямами и выбоинами, представлявшими немалую опасность для пешеходов. По обеим ее сторонам тянулись сточные канавы – вместилище неимоверного количества отбросов. Жители верхних этажей, как правило, не утруждали себя выходом на улицу – они опорожняли помойные ведра и ночные горшки, высунувшись из окон. Далеко не все отличались меткостью, и досадные для прохожих промахи были неизбежны. Тому, кто не хотел испортить костюм, следовало соблюдать осторожность во время прогулок по городу, в особенности ранним утром.

У одной из канав возилась стайка оборванных ребятишек, устроивших при помощи палок и всякого хлама подобие запруды. Они шлепали по гниющей воде босыми ногами и, визжа от удовольствия, брызгали друг другу в лицо. Это зрелище заставило вступить в спор медика и скептика, живших в душе Бартоломью. Первому хотелось посоветовать детям найти другое место для игр, второй слишком хорошо понимал всю тщетность подобных увещеваний. Можно было не сомневаться – оставив канаву, дети найдут нечто не менее грязное.

Кингз-холл занимал несколько зданий весьма изящных пропорций. Он был основан более тридцати лет назад, при короле Эдуарде II. Нынешний король не оставлял своим покровительством колледж, который оставался самым крупным в Кембридже. В центре Кингз-холла находился просторный дом, окруженный садом, что спускался к реке. Бартоломью и Майкл обратились к смотрителю, тот с угрюмым видом выслушал рассказ о событиях нынешнего утра и проводил их в комнату мастера Бакли.

– Сейчас многие магистры занимают отдельные комнаты, – по пути сообщил смотритель. – До чумы у нас было тесновато. Но с тех пор как черная смерть похитила больше половины преподавателей и студентов, места хоть отбавляй. Остается надеяться, что время восполнит наши потери. Я слыхал, в Майкл-хауз недавно прибыли шестеро францисканцев из Линкольна. Наверняка они пришлись вам как нельзя кстати.