Сюзанна ГРЕГОРИ - Нечестивый союз

По мере того как Бартоломью приближался к церкви Святой Марии, тревога его возрастала. В сундуке, где обнаружили мертвеца, хранились важнейшие университетские документы; о крепости замков и запоров, охранявших вход в церковную башню, ходили легенды. Каким же образом неизвестный монах сумел туда проникнуть? Неужели в недрах университета вызрел злодейский заговор? Бартоломью отнюдь не хотелось оказаться втянутым в интригу, и вопрос о том, как избежать такого поворота событий, волновал его более всего.

Церковь Святой Марии представляла собой грандиозное здание из желтовато-белого камня, возвышавшееся над крышами Хай-стрит. По сравнению с этим храмом, украшенным ажурными стрельчатыми окнами и высокой башней, церковь Святого Михаила выглядела приземистой и невзрачной. До Бартоломью, впрочем, давно уже доходили слухи, будто церковь колледжа намеревались перестроить и придать ей более изящный и величественный вид.

Едва поспевая за проворным клерком, Бартоломью вошел в церковный двор. На крыльце, ломая руки и бросая испуганные взгляды на башню, стоял здешний священник отец Катберт. То был невероятно грузный человек, которого Бартоломью часто приходилось лечить от боли в распухших ногах. Несколько клерков, столпившихся у ворот, беспокойно перешептывались. Рядом с ними Бартоломью увидал высокого, дородного человека с густыми седыми волосами; от него, казалось, веяло силой власти. Это был сам канцлер университета Ричард де Ветерсет. Он сделал шаг навстречу Бартоломью и Майклу и, заметив, как запыхался последний, позволил себе улыбнуться.

– Благодарю вас, господа, за то, что вы безотлагательно явились на мой зов, – важно изрек он и повернулся к Хэрлингу. – Мастер Джонстан уже здесь, Ричард. Я знаю, что минувшую ночь вы провели на ногах, и не хотел вас тревожить.

– Однако же, будучи старшим проктором, я обязан быть на месте столь прискорбного происшествия, – ответил Хэрлинг, склонив голову.

Де Ветерсет кивнул в знак согласия и сделал знак, приглашая Майкла, Бартоломью и Хэрлинга отойти подальше от любопытных клерков.

– Как это ни печально, в башне, скорее всего, произошло убийство, – вполголоса сообщил он. – Доктор, я хотел бы, чтобы вы безотлагательно осмотрели труп и рассказали мне о том, когда и по какой причине умер этот человек. А вам, брат Майкл, надлежит как можно скорее сообщить о случившемся его святейшеству епископу.

Предостерегающе взмахнув рукой, де Ветерсет дал понять клеркам и Кинрику, что сопровождать его не надо, и двинулся через церковный двор. Майкл и Хэрлинг шли за ним по пятам, Бартоломью немного отстал. Доктор ощущал, как внутренности его болезненно сжались. Несомненно, университет вновь опутан клубком интриг и козней, к которым Бартоломью не желал иметь ни малейшего отношения. Ему вовсе не хотелось впустую растрачивать время и силы, которые он мог бы посвятить больным и ученикам. Опустошительная эпидемия чумы привела к тому, что в Кембридже ощущалась острая нехватка докторов. Требовалось срочно найти замену тем, кто пал жертвой черной смерти. И сейчас Бартоломью считал подготовку новых врачей самой важной задачей своей жизни.

В церкви царил сумрак. Канцлер снял со стены факел и направился к дверям в башню, расположенным в глубине здания. Все поднялись по винтовой лестнице примерно до половины башни и оказались в маленькой комнате. Бартоломью огляделся по сторонам, ожидая увидеть пресловутый университетский сундук, однако комната была пуста. В дверях, тяжело отдуваясь, показался Майкл; тяжелые шаги отца Катберта еще грохотали по лестнице. Спустя несколько мгновений, вытирая пот, градом кативший со лба, Катберт присоединился к остальным.

Де Ветерсет сделал им знак подойти ближе и плотно закрыл деревянную дверь, дабы разговор не достиг посторонних ушей.

– Подробности этого прискорбного события ни в коей мере не должны стать всеобщим достоянием, – проговорил он. – Все, что я расскажу, надлежит держать в строжайшем секрете. Вам, без сомнения, известно, что в этой башне хранится архив университета. Для того чтобы проникнуть в комнату, где стоит сундук, необходимо взломать три двери, снабженные крепкими замками и запорами. Сам сундук тоже запирается на три замка. Они были сделаны в Италии, и, как меня заверили, во всем мире не найти более надежных замков. Ключи постоянно находятся у меня, и всякий раз, когда сундук необходимо отпереть, я присутствую при этом лично или посылаю своего представителя.

Канцлер смолк, внезапно распахнул дверь и замер, прислушиваясь. Убедившись, что из церкви не доносится ни звука, он вновь закрыл дверь и продолжал со вздохом:

– Подобные предосторожности, предпринятые для хранения расчетных книг и контрактов, могут показаться излишними. Но, да будет вам известно, один из моих лучших клерков, Николас из Йорка, приложил немало усилий, чтоб воссоздать историю нашего университета. Отличаясь беспристрастным и чистосердечным нравом, он вносил в свою летопись все, что ему удалось узнать в результате упорных изысканий. Некоторые события, описанные Николасом, доведись им получить огласку, могут представить наш университет не слишком в благоприятном свете. Как вы понимаете, труд Николаса, задуманный как честный и достоверный отчет о наших свершениях и деяниях, вовсе не предназначался для широкого распространения. Мы полагали, что через многие годы найдутся люди, желающие знать правду о нашей истории.

Канцлер устремил пронзительный взгляд на Майкла, потом перевел глаза на Бартоломью.

– Печальные события минувшего года, когда бывшие наши ученые собратья, одержимые низкой корыстью, запятнали себя убийствами, разумеется, тоже нашли отражение в летописи. Так же как и весьма существенное участие, которое вы оба приняли в расследовании этого дела. Описаны здесь и другие события, о которых вам нет надобности знать. К сожалению, примерно месяц назад Николас скоропостижно скончался от лихорадки. Смерть его повергла меня в глубокую печаль, а после того, что произошло нынешним утром, к печали этой присоединилась тревога.

– Мастер де Ветерсет, вы бы не могли рассказать, как и когда был обнаружен труп? – подал голос Майкл.

Бартоломью подавленно молчал. Рассказ канцлера многократно усилил охватившее его беспокойство.

– По обыкновению я явился в башню на рассвете, дабы забрать из сундука некоторые необходимые документы. Меня сопровождал мой доверенный клерк Гилберт. Писцы и секретари, которых вы уже видели, остались внизу в церкви. Едва войдя в комнату, мы поняли, что сюда вторгся злоумышленник. Крышка сундука была заперта неплотно, замки висели косо. Гилберт поднял крышку – и нашим взорам предстал труп неизвестного в монашеском одеянии.