Стив Берри - Пророчество Романовых

Старик молчал, обдумывая предложение.

— Ну хорошо, господа, — наконец сказал он. — Можете считать, Русская православная церковь в вашем полном распоряжении.

— Быстро же вы приняли решение, — заметил Хейес.

— Ни в коем случае. Я думал над этим с тех самых пор, когда вы впервые связались со мной. Мне лишь хотелось побеседовать с вами лицом к лицу, оценить тех, с кем предстоит заключить союз. Я остался доволен.

Хейес и Ленин приняли комплимент.

— Но я прошу, чтобы вы в этом вопросе имели дело только со мной.

Ленин все понял.

— Не хотите ли, чтобы ваш представитель принимал участие в наших встречах? Мы готовы предложить такую возможность.

Адриан кивнул.

— Я назначу священника. Только он и я будем знать о нашем соглашении. Я назову имя в самое ближайшее время.

Москва

17 часов 40 минут

Дождь прекратился как раз в тот момент, когда Лорд вышел из метро. Цветной бульвар блестел сыростью, воздух стал заметно холоднее, на город опустился промозглый туман. Лорд, по-прежнему без пальто, в одном пиджаке, выделялся в толпе укутанных в шерсть и меха. Начинало темнеть. Лорд порадовался — в тумане и сумерках легче оставаться незамеченным.

В потоке людей Лорд направился к цирку на противоположной стороне улицы. Он знал, что Московский цирк, один из лучших в мире, привлекает иностранных туристов. Сам он бывал здесь несколько лет назад и восторгался танцующими медведями и учеными собачками.

До начала представления еще двадцать минут. В антракте он попытается передать за кулисы записку Акулине Петровой. Если не получится, он отыщет ее после представления. Может быть, она сумеет связаться с американским посольством. Возможно, ей удастся зайти в «Метрополь» и встретиться с Тейлором Хейесом. Конечно же, у нее есть квартира, где Лорд сможет на время укрыться.

Лорд собирался пойти в билетные кассы, когда у него за спиной прозвучал властный оклик:

— Стой!

Лорд продолжал проталкиваться вперед.

Голос повторил:

— Стой!

Оглянувшись через плечо, Лорд увидел милиционера. Тот протискивался сквозь толчею, подняв руку. Ускорив шаг, Лорд быстро пересек запруженную машинами улицу и растворился в бурлящем людском море. Как раз в этот момент туристический автобус высаживал пассажиров, и Лорд влился в непрерывный поток японцев, направляющихся к ярко освещенному зданию. Он оглянулся еще раз, но милиционера больше не увидел.

Быть может, ему просто показалось, что тот обращался к нему.

Опустив голову, Лорд следовал за шумной толпой. Купив в кассе билет за десять рублей, он поспешил в цирк, надеясь найти Акулину Петрову.

Акулина надела костюм. В общей гримерной царило обычное оживление, артисты вбегали и выбегали. Роскошь иметь отдельную гримерную не была доступна никому. Такое Акулина видела только в американских фильмах, где цирковая жизнь изображалась в романтических красках.

Не выспавшись ночью, она чувствовала себя усталой. Дорога из Петербурга в Москву оказалась интересной, если не сказать больше, весь день Акулина думала о Майлзе Лорде. Она сказала ему правду. Он действительно был первым чернокожим, которого она встретила в этом поезде. И она действительно нисколько его не испугалась. Возможно, ее разоружил его собственный страх.

Лорд не соответствовал тем примерам, какие Акулина помнила с детства. Учителя в государственных школах рассказывали об ужасах негроидной расы. Они рассуждали о том, что у негров недостаточно развит головной мозг, слабая иммунная система и они совершенно не способны держать себя в руках. В прошлом американцы превратили их в рабов — этот момент особенно вдалбливала коммунистическая пропаганда, подчеркивая недостатки капитализма. Акулина на всю жизнь запомнила фотографии линчевания, на которых были изображены люди в зловещих белых балахонах и остроконечных капюшонах, истязающие негров.

Майлз Лорд не имел со всем этим ничего общего. Кожа у него была цвета ржавой воды, как в реке Война, протекавшей в деревне, где маленькая Акулина гостила летом у бабушки. Его волосы были аккуратно подстрижены. Держался он строго, но дружелюбно, а его грудной голос сразу же врезался Акулине в память. Похоже, Лорд искренне удивился приглашению провести ночь у нее в купе — наверное, не привык к подобной открытости в женщинах. Акулине хотелось верить, что за привлекательной внешностью скрывается необычное содержание: она вынуждена была признаться самой себе, что Лорд ее заинтересовал.

Акулина обратила внимание, что трое мужчин, которые охотились на Лорда, вышли с вокзала вместе и сели в темно-синий «вольво», ждавший на площади. Она спрятала чемоданчик Лорда в свою сумку и оставила его там, как и обещала, в надежде, что хозяин когда-нибудь за ним придет.

Весь день Акулина гадала, как у Лорда дела. Последние годы мужчины не играли в ее жизни значительной роли. Ей приходилось выступать почти каждый вечер, а летом по два раза в день. Труппа много гастролировала. Акулина успела объездить всю Россию и большую часть Европы; она даже побывала в Нью-Йорке, на знаменитой сцене «Мэдисон-сквер-гарден». У нее не было времени на серьезные отношения, если не считать редких ужинов вдвоем и разговоров во время долгих перелетов и путешествий на поезде.

Через год ей должно стукнуть тридцать, и она начинала задумываться, суждено ли ей вообще выйти замуж. Отец Акулины до конца жизни надеялся, что она перестанет выступать, остепенится, заведет семью. Но она видела, что происходит с ее подругами, вышедшими замуж. Работать весь день на заводе или в магазине, только чтобы каждый вечер возвращаться к домашним делам, и так до бесконечности. Ни о каком равноправии не было и речи, хотя коммунистическая пропаганда гордо провозглашала советских женщин самыми свободными в мире. И брак приносил мало утешения. Как правило, мужья и жены работали отдельно друг от друга, в разное время и даже отпуск не могли провести вместе, поскольку редко случалось так, чтобы их одновременно отпускали с работы. Вот почему большинство супружеских пар ограничивалось одним ребенком. Ни на что не хватало ни времени, ни денег. Такая жизнь не привлекала Акулину. Как любила говорить ее бабушка: «Для того чтобы узнать человека, нужно съесть с ним пуд соли».

Усевшись перед зеркалом, Акулина брызнула водой на волосы и туго затянула мокрые пряди в узел. На арене она обходилась почти без грима, нанося его, лишь чтобы компенсировать безжалостный бело-голубой свет прожекторов. Бледную кожу, светлые волосы и голубые глаза Акулина унаследовала от матери. Талант же достался ей от отца. Он несколько десятилетий выступал в цирке воздушным гимнастом. Благодаря его способностям они получили более просторную квартиру, имели более щедрые продовольственные пайки и снабжение хорошей одеждой. Слава богу, искусство всегда являлось важным элементом коммунистической пропаганды. Цирк, опера и балет десятками лет экспортировались за пределы Советского Союза в попытке показать всему миру, что Голливуд не обладал монополией на индустрию развлечений.