Игорь Шприц - Синий конверт

В особняке Берга встретили как родного. Хозяйка была в восторге от его молодцеватой выправки и мундира. Берг был в восторге от хозяйки, дамы высокой в буквальном смысле этого слова — на голову выше мужа-погорельца. Пожара точно бы и вовсе не было. Тут же в столовой накрыли богатый стол, Берга проводили в ванную комнату привести себя в порядок. Обомлев от роскоши ванной, Берг на всякий случай еще раз проверил наган, вымыл руки от пожарной копоти и строевой походкой вышел к столу.

Лица сидящих обратились в его сторону, отчего скромный Берг тут же покраснел. Этому была еще одна причина: за столом появилась дочь, ростом в мамашу, а лицом и привлекательностью в папашу. Два больших, широко расставленных выпуклых рыбьих глаза уставились на поручика, отчего желудок у него тотчас замолк, зато запела и воспарила к небу душа.

Хозяйка церемонно подвела упирающегося Берга к дочери.

— Иван Карлович, позвольте вам представить наше единственное сокровище!

— Амалия… — прошелестело сокровище и опустило рыбьи глазки долу.

— К-к-карл Ив-в-ванович… простите! Иван Карлович.

Внутри Берга зашипела и взорвалась мина любви, поразившая его мгновенно. Такой феномен часто встречается среди мужчин, всю жизнь проведших в строгой обстановке мужской гимназии, казармы и далекого гарнизона. Спрессованные чувства в один момент взрывают изнутри душу, и истомленная воздержанием плоть начинает творить чудеса и куролесить.

Обычно это заканчивается мгновенной женитьбой, причем жениху, а впоследствии супругу так и не удается объяснить самому себе, что же такое экстраординарное подвигло его на очевидную глупость? Ученые называют все это инстинктом размножения, который присутствует в каждой особи и в должный момент действует на мозг подобно удару кувалды, блокируя всякую высшую нервную и разумную деятельность. Крепость, именуемая «Берг Иван Карлович», потеряла разум, пала и сдалась на милость победительнице.

Амалия усмехнулась одними лишь уголками рта, отчего ее лицо еще более стало походить на рыльце золотой рыбки в момент выполнения очередного желания. Еще один дурачок пал жертвою ее навьих чар…

Во время завтрака Ивана Карловича понесло. То есть понесло, Боже упаси, не с физиологической точки зрения, после чего и говорить дальше было бы не о чем. Ивана Карловича понесло словесно. Он, как и ранее, вступил на пагубный путь артиллерийско-химического просветительства молодых девиц.

Но в отличие от предшествующих случаев данный внезапно принес положительные результаты! Амалия выказала недюжинный интерес к системам артиллерийской корректировки залпового огня береговых крупнокалиберных орудий. Она подробно расспросила о типах современных морских торпед.

А что касается сравнительных характеристик малого огнестрельного оружия, она оказалась если не знатоком, то, по крайней мере, любителем этой темы. Ее интересовали различия в кучности, дальности и стоимости пистолетов и револьверов разных стран. Удивительно, но эта разносторонняя личность со второго объяснения поняла разницу между револьверным патроном и пистолетным! За это Иван Карлович разрешил Амалии потрогать кончиком нежнейшего указательного пальчика наган, небрежно вынутый из потайного кармана.

Родители при этом благоразумно молчали и только радостно переглядывались. А потом Адольф Францевич пригласил Ивана Карловича в кабинет, чтобы продемонстрировать ту самую, обещанную еще на пожарище интересную вещицу. Естественно, что Амалия уже шла рядом с Иваном Карловичем и слушала, открыв рот, повесть о происхождении динамита и капитала промышленника Нобеля.

Впрочем, рот у нее был приоткрыт всегда. Такова была особенность ее телосложения, усиленная сырым петербургским климатом и полипами в носоглотке. Однако все знают, что у влюбленного человека — а Ивана Карловича уже минут двадцать или более можно было смело считать таковым — все черты обожаемого предмета почитаются за святыню. Что там говорить о каком-то приоткрытом рте, если легкая сутулость и шаркающая походка богини вкупе с врожденным плоскостопием только добавляли хвороста в костер страсти!

— Вот до какой наглости может довести конкуренция!

С этими словами Адольф Францевич протянул Ивану Карловичу листок бумаги, на котором вырезанными из газетных заголовков черными буквами было написано нижеследующее:

«Проклятый угнетатель рабочего класса! Ты должен сдать на дело святой борьбы с подобными тебе пять тысяч рублей. Деньги в свертке положишь в условленное место, которое будет указано во втором письме. О своей готовности сдать награбленное укажешь помещением объявления в газете “Биржевые ведомости” в разделе “Разное”: “Ищу честных, опытных компаньонов для разработки серебряного рудника в горах Алтая. Адрес в редакции”. Если не сделаешь указанное, участь твоя будет решена в революционном порядке!»

— Вот! Я подумал — шутка. Дурацкая, плохая шутка. Никакого объявления я не подал, хотя дочь советовала. Предупреждала! Драгоценная моя! — и чадолюбивый отец облобызал умную дщерь. — А сегодня ночью — на тебе! Ничего себе революционные порядочки! Я сам либерал. Я понимаю — свобода, равенство, братство… Однако чересчур! Господи, хорошо хоть все застраховано на полную стоимость. Но пока эти денежки получишь — вы же знаете, каковы наши страховые компании!

Это был глас вопиющего в пустыне, потому что Берг уже ничего не слышал. Достав из кармана лупу в латунной оправе, он приник к улике и внимательнейшим образом, миллиметр за миллиметром, просмотрел клееный текст. После чего послюнил палец и приложил к букве, а затем к чистому уголку послания. Осмотр отпечатка его полностью удовлетворил, и он заявил уверенным тоном:

— «Биржевые ведомости».

— Что «Биржевые ведомости»? — удивился Шпорледер.

— Вырезано из «Биржевых ведомостей».

— Амалия! Ты слышишь?

Вопрос был по меньшей мере странным, ибо Амалия все слышала и даже прореагировала на это Бергово утверждение полным оцепенением.

— И что самое хорошее, мы их быстро найдем, потому что они оставили отпечатки пальцев! — Берг торжествующе хохотнул, потер руки и даже позволил себе панибратски похлопать будущего тестя по плечу.

— Как это по отпечаткам пальцев можно найти человека? — изумилась Амалия, на время выйдя из оцепенения и снова впав в него.

Берг не смог пройти мимо такой великолепной возможности показать всю глубину своих познаний. Он прокашлялся, подошел к окну, собрался с мыслями, вкратце прочертил в мозгу план лекции и выдал все, что можно было выдать на тему дактилоскопии.

— Дактилос… — начал он ab ovo, «с яйца», с самого начала. — Дактилос по-гречески означает «палец».