Александр Бычков - Искатель, 2013 №2

— Ну? Что думаешь делать дальше? — спрашивает он.

Выкладываю свои соображения о парикмахерше и предлагаю:

— Пусть Громов займется ее поисками, все равно пока ничем не занят.

— Добро, — соглашается Белов. — Передай ему мое распоряжение на этот счет.

Вызываю Громова к себе, ставлю перед ним задачу, и он моментально преображается. Весело подмигивает и тут же исчезает из кабинета. А через час уже звонит мне по телефону:

— Светлану к нам привезти или сам подъедешь?

— А это она? Точно? — спрашиваю.

— Она, не волнуйся. Других таких девиц в этих заведениях не бывало.

— Где она — на работе или дома?

— Дома. Завтра собирается в отлет. Отпуск у нее. И как только перехватили!

— Что она собой представляет?

— Впечатление производит девицы неглупой, но несколько вульгарна.

— Если не возражает, вези ее в отдел.

И он привозит. Представляет мне высокую и весьма симпатичную блондинку:

— Изотова Светлана.

И исчезает.

Я предлагаю Светлане стул и с минуту разглядываю ее: кремовое платье-джерси, красивая финифтевая брошь, в ушах брильянтовые капельки-сережки… Светлые волосы аккуратными локонами обрамляют такое же светлое продолговатое лицо с неестественно тонкими, стрелкой, бровями. Веки голубоватых глаз чуть тронуты зеленой тенью, ярко-алой помадой подкрашены пухлые губы. Ноготки тонких, холеных рук отливают перламутровым лаком… Интересно, чем она не пришлась Камилову, если он предпочел ей брюнетку?

Решаю поговорить пока неофициально, чтобы не насторожить прямыми вопросами о сообщнице Эдика.

— Вы замужем? — спрашиваю.

— А что — хотите сделать мне предложение? — игриво отзывается Изотова и закидывает ногу на ногу. — Тогда поторопитесь, пока не улетела.

— И куда собираетесь лететь, если не, секрет?

— У-у, далеко, — тянет Изотова. — Аж, в самые Сочи. И между прочим, не одна, а с женихом.

— Это кто же такой счастливый? — говорю шутливо, чтобы не сбить ее с избранного тона.

Изотова польщенно улыбается.

— Правда? Вот и я так считаю. Эдику просто повезло, что я согласилась составить ему компанию.

«Эдик?» — проносится у меня в голове. Значит, все эти годы он продолжал встречаться со Светланой?

— Это какой же Эдик? — осторожно спрашиваю Изотову. — Камилов, что ли?

Она с изумлением смотрит на меня.

— А вы откуда знаете?

И в самом деле — что ей ответить? Вести разговор напрямую? Рановато, наверное. Еще не ясны отношения сторон в этом загадочном треугольнике: Камилов, его сообщница, Изотова.

— Да вот уж, знаю, — медлю с ответом. — Вы давно с ним знакомы?

— Три года. А что?

— Говорят, он вам предложение делал… Было такое?

Изотова хмурится.

— Да вы объясните — в чем дело? Зачем меня пригласили сюда?

— Извините, — говорю. — Вы правы. Я сейчас вам все объясню. Дело в том, что мы были вынуждены задержать Камилова. Он совершил очень тяжкое преступление. А вы — считаете себя его невестой. Вот мы и пригласили вас кое-что уточнить.

— Что именно? — Изотова как-то сразу сникла, низко опустила голову. — Что он натворил?

— Мы еще вернемся к этому вопросу, — говорю тихо. — Пока ответьте: делал он вам предложение о свадьбе?

Я спрашиваю, а сам все думаю: почему мне так важно знать это? Подспудно ловлю себя на мысли, что, во-первых, — хочется проверить, действительно ли три года назад Камилов собирался жениться, в связи с чем он и умолял Пикулина не упоминать о нем на следствии; а во-вторых… Три года — большой срок! И если Камилов никакого предложения не делал Изотовой, то что ему в этом помешало? Что или — кто? Может, та же его чернявая сообщница? Знает ли о ней Изотова?

— Делал ли он мне предложение? — задумчиво переспрашивает Светлана. — Нет, не делал. Это я, дуреха, все мечтала… Да не получилось.

— Почему? Не сошлись характером?

Изотова достает из цветистого продолговатого кошелечка круглое зеркальце, бросает в него быстрый взгляд, поправляет прическу.

— Как вы считаете — я представляю интерес для мужчин?

— Несомненно, — не кривя душой, подтверждаю я, уже догадываясь, в чем соль вопроса.

— Ну вот, — грустно продолжает Светлана. — А Эдика увлекла другая, чернущая, как цыганка.

«Неужели та самая, — думаю, — наша подозреваемая?»

— Такая же красивая?

— Что вы, — с ревнивой злостью возражает Изотова. — Да на нее и взглянуть-то страшно. Тощая, колченогая — кожа да кости!

— И кто же это вам дорогу перешел? Откуда такая?

— Вам и это надо знать? Ну, пожалуйста — Нинка Завьялова. Такая пигалица!

— Она учится где или работает?

— Учится. В театральном… Тоже мне — артистка нашлась… Было бы на что поглядеть!

— И что же — давно она с ним?

— Да с год, наверное.

— А почему с вами он лететь надумал?

Изотова поднимает голову, горько усмехается.

— Надоела она ему. Да и я его от себя никогда не отталкивала. — Изотова нервно дергает головой. — Вы Эдика видели? Глаза его, брови, ресницы? — неожиданно переходит она в наступление. — Нам, бабам, мужская красота вообще-то необязательна. Но у Эдика она особенная. Взглянешь на него — и млеешь, как дуреха… Все тогда готова простить ему, оправдать… Вы — мужчины, и то порой голову теряете из-за какой-нибудь куколки в юбке. Что же с нас спрашивать?

— А где эта Нина живет — знаете?

— Да зачем она вам? — теперь уже вяло отзывается Изотова. — Не знаю и знать не хочу. Эдик что натворил?

— Подозревается в разбойном нападении на фирменный магазин «Бирюза»: Может, слышали что?

Изотова подавленно кивает.

— Эдик рассказывал?

— Ну что вы!.. Он меня до своих дел и забот не допускает… Откровенно говоря, он лишь о себе высокого мнения, других и в грош не ставит. А что касается «Бирюзы»… Ходят же слухи по городу.

— Билет на самолет он вам купил?

— Он.

— И эти сережки?..

— Тоже.

— А вы и не спросили — отчего он вдруг такой щедрый? Где столько денег взял?

— Не спросила. Довольна была, что хоть с собой пригласил.

— Как же так можно, Света?..

Изотова вдруг опускает голову на стол и заливается плачем. Бросаюсь к графину и, пока Изотова пьет воду, вызываю по телефону Громова, отвожу его к окну и коротко, вполголоса бросаю:

— Я тебя вот о чем попрошу… Позвони-ка в адресное, узнай — где живет некая Нина Завьялова, студентка нашего театрального, и живо к ней.

— Та самая? Что была с Камиловым?

— Она, больше некому.

— Что искать?

— Перчатку. Черную шелковую перчатку. И туфли. Изъять надо все ее туфли. У нас ведь есть один отпечаток. Вот и проверим!

— А постановление на обыск и изъятие?

— Я подготовлю. Ты мне адрес, адрес давай!

— Ясно!

— Ну, действуй. Жду!

Громов исчезает, и я возвращаюсь к успокоившейся Изотовой. Теперь с ней можно вести и официальный разговор, закрепить, так сказать, ее показания. Ведь все, что мне нужно было узнать от нее, я узнал, и Изотовой уже нет смысла отмалчиваться. Она это тоже хорошо понимает. Вскоре, внимательно изучив протокол допроса, без единого замечания соглашается с текстом и размашисто подписывает бланк.