Николай Свечин - Туркестан

Они сели втроем в гостиной. Чай им подала сама госпожа Перешивалова, а кухарка с мужем были отправлены за ворота погулять.

Когда вдова вышла из комнаты, Иван Осипович стал рассказывать осведомителю последние новости. Говорил он подробно. Видимо, капитан считал, что его агент должен знать, с чем ему предстоит столкнуться. Что ж, это верно, мысленно одобрил Лыков. Когда полицмейстер изложил последние показания Муллы-Азиза, Уралец заерзал.

– Так, – сказал он. – Я должен найти этого стервеца. Правильно?

– Да, но не только найти, но и выяснить, кому он теперь служит.

– Понятно. Разрешите потратить на это пару червонцев. Придется угощать людей…

– Конечно! – ответил Скобеев, протягивая осведу [60]банкноты. – Здесь тридцать. Сколько тебе понадобится времени?

– Несколько дней.

– Ну, с Богом!

Закаменный удалился так же, как пришел, – через сады. Но Иван Осипович не спешил допивать чай. Спустя десять минут дверь распахнулась, и в комнату шагнул пожилой сарт в зеленой чалме. Седобородый, с хитрыми глазами; одет в халат из серо-голубого константинопольского сукна. Серьезный дядька! Аксакал прижал одну руку ко лбу, вторую к сердцу, потом протянул обе руки капитану, сказав приветствие. Затем взялся за бороду и сотворил про себя молитву. Лишь после этого сарт повернулся к Алексею.

– Господин Лыков – чиновник самого генерал-губернатора, – пояснил гостю полицмейстер. – А это мой тамыр [61]Карымдат-ходжа Шамсутдинов. Он арык-аксакал Шейхантаура и очень уважаемый человек. Ак-суяк, «белая кость»! [62]Его род ведет свое начало от халифа Усмана, зятя Мухаммеда!

Ходжа посмотрел на сыщика и одобрительно проворковал на чистейшем русском:

– Господин Лыков быстро соображает и метко стреляет. Злодея Еганберды он уложил, не утруждая себя беготней.

Алексей с Иваном Осиповичем не скрыли удивления: откуда аксакалу это известно? Но тот лишь отмахнулся:

– Ташкент – маленький город, все новости сходятся на базар.

– Вот и хорошо, тамыр, – обрадовался полицмейстер. – Меня интересует один человек. Помоги мне его найти.

– Как его зовут?

– Его зовут Исламкуль.

По лицу аксакала пробежала точь-в‑точь такая же судорога, как совсем недавно у Скобеева.

– Сын шайтана! Вы до сих пор его ищете? Говорят, участникам бунта обещана вскорости амнистия…

– Рядовым – да, их вот-вот простят. И даже из ссылки вернут. Но этого негодяя мы разыскиваем по другому делу. Я слышал, что Исламуль снова в городе.

– И натворил тут новых дел?

– Да. Он был связан с шайкой локайцев, которую мы недавно побили.

– Вот как! – воскликнул Карымдат-ходжа. – Где кровь, там всегда этот черный человек. Ты знаешь, что после холерного бунта он убежал к инглизам?

– К англичанам? – удивился Иван Осипович и со значением поглядел на Лыкова. Тот молча кивнул: мы на верном пути!

– К ним.

– Вот почему мы тогда его не поймали…

– Именно, – подтвердил аксакал. – Его укрыли за горами. Сначала те же локайцы, а потом он перебрался в Индию. С тех пор я ничего о нем не слышал.

– Исламкуль уже в Ташкенте, уважаемый ходжа. И опять творит зло. Поможешь мне?

Туземец встал, взял себя за бороду.

– Конечно, Иван-тюря. Русские и сарты должны жить в мире и согласии. А такие люди, как Исламкуль, нам мешают. Как только я что-то узнаю, сразу сообщу тебе.

Уже на пороге аксакал повернулся к Алексею и ткнул в него пальцем:

– Будь осторожен. Твои враги будут тебе мстить.

И ушел.

Ивана Осиповича очень встревожили последние слова Карымдата-ходжи. Лыков отнесся к ним спокойнее. Он уже привык, что его постоянно хотят убить… Но как быть с Ольгой? Безопаснее для вдовы, если сыщик съедет с квартиры. Однако Скобеев так не считал.

– Посмотрите в окно, – сказал он. – До крепости с ее гарнизоном сто саженей. На Махарамском проспекте пост городовых. Кто сюда сунется?

Обедали они у капитана на квартире. Его супруга сварила щи с говядиной, каких в этом городе нигде не поешь. По комнате величественно гуляли бухарские кошки – очень красивые, редкие и дорогие. Лыков думал, не купить ли ему пару таких на обратном пути. Пятьдесят рублей его не смущали, но как их везти? Да и обрадуется ли новым жильцам Василий Котофеевич Кусако-Царапкин? Котище, перешедший к Лыковым по наследству от Благово, постарел. Он уже не тиранил детей, а молча лежал весь день на брюхе и неохотно ел. Вот-вот помрет… Нет, пусть последние месяцы его жизни пройдут без потрясений, решил сыщик.

После чревоугодия сели за чайный стол. Хозяин сказал:

– Теперь надо ждать. Мы зарядили двух очень сведущих людей. Они в Ташкенте найдут хоть черта лысого, если таковой водится в этом городе. Особенно я надеюсь на аксакала. Мудрый человек и свой для сартов – ему скажут все. Опять же, «белая кость». У Карымдата-ходжи даже жена особенная. Она биби-хальфа. Знаете, что это такое?

– Женщина-мулла, образованная мусульманка. Большая редкость среди туземцев!

– Истинно так. Все семейство ходжи склонно сотрудничать с властью. Поэтому надо подождать.

– Можно ждать, но не бездельничать, – возразил Алексей.

– Ну-ка? Что вы предлагаете?

– Я все думаю: почему убили именно Тринитатского? Он просто подвернулся под руку или тут другое? Возможно, штабс-ротмистр чем-то мешал нашим злодеям-интендантам. И они заказали его курбаши.

Иван Осипович сник.

– Странно, что я сам не задался этим вопросом раньше… Эх, лучший сыщик Туркестана! Возле вас, Алексей Николаевич, я чувствую себя младенцем.

– Иван Осипович! Вы офицер, не ваше дело было жуликов ловить! Скажу без лести: я впервые встречаю военного человека, настолько способного к сыскной службе.

– Ну ладно… – утешился капитан. – Относительно вашей догадки: надо спросить у господ из штаба округа. Кстати, у нас сегодня встреча с ними по поводу английских происков.

Сыщики переступили порог кабинета генерала Хорошхина в шесть пополудни. Было уже безлюдно, немногочисленные золотопогонники валом валили на улицу. Генерал поднял трубку телефонного аппарата, сказал в нее одно слово. Вскоре явились двое. Первым зашел чернобородый сосредоточенный полковник. За ним как-то боком, словно смущаясь своего незначительного чина, проскользнул артиллерийский поручик с калмыцким желтым лицом.

Генерал представил их:

– Начальник отчетного отделения, Генерального штаба полковник Галкин. Прикомандированный к отделению поручик… – тут Хорошхин замялся.

– …Корнилов, – хором подсказали вошедшие офицеры.

Впятером они расселись вокруг обширного стола начальника штаба округа. Полковник разложил карту Памира, взглянул на генерала. Тот пояснил:

– Господин Нестеровский просил ввести вас в курс дела насчет происков англичан. Так?