Николай Свечин - Удар в сердце (сборник)

– Что еще известно?

– А больше ничего! – развел руками начальник отделения. – Обер-полицмейстер рвет и мечет, газеты склоняют меня на все лады. Так что, Алексей Николаевич, помощь мне действительно нужна. Хоть и горько в том признаваться. Я, знаете ли, бывший следователь по особо важным делам. Насмотрелся всякого. Но дознание… Однако учусь, учусь!

– Какие меры приняты?

– А это вам сейчас Войлошников доложит, – Рыковский указал на сыскного надзирателя. – Я завел временные группы, ведущие расследование однотипных преступлений. Специализация и все такое… Александр Иванович – старший по разбоям и убийствам. Поэтому и едет с нами.

Войлошникову на вид было чуть меньше тридцати. Серьезный, собранный… Он толково сообщил:

– «Безносый» расценено нами как особая примета. Ведутся поиски всех сифилитиков, проверяем по спискам поименно, кто лечился. И городские больницы, и частные. Проверено более восьмидесяти человек. Пока не нашли, но найдем! Сифилис – болезнь особая, требует учета. Вскроем мерзавца!

– Еще где ищете? – спросил Лыков.

– Другая версия, что у злодея фамилия содержит слово «нос». Носов, Безносов, как-то так.

– Успехи?

– Успехов пока никаких. Все люди с похожими фамилиями – простые обыватели. Подозрительных нет. Отыскался лишь один Безносюк, но он карманник, а не головорез.

– Понятно. Другие направления поисков?

Надзиратель удивился:

– Какие еще могут быть направления?

– То есть ваша версия ограничена сифилитиками и созвучными фамилиями?

Теперь удивился и Рыковский:

– Алексей Николаевич, вы, кажется, не поняли. Именно при сифилисе проваливается нос, очень даже часто.

– Я знаю.

– Так чего же вы хотите? Где еще искать нам безносого человека?

Лыков стал терпеливо объяснять:

– Во время войны с турками у нас в Кобулетском отряде было два случая. Там местность такая, что лугов нет, и сена, стало быть, тоже нет. Еще нет дорог, никаких. Лошадей приходилось кормить овсом. А доставка из-за бездорожья очень была затруднена. Лошади часто голодали. И у казаков однажды голодный конь сошел с ума и откусил хозяину нос.

– Впервые слышу! – поразился Рыковский. – От злости?

– Да, нервы сдали. У лошадей тоже ведь есть нервы.

– И что казак?

– Отослали в госпиталь. Больше я его не видел.

– Сильно откусил?

– Как ножом отрезал! Только две дыры и остались.

– Ну и ну… А второй случай?

– То уже в бою. Прилетел шрапнельный стакан… Знаете, что это такое?

– Слышал.

– Вот. Разорвался в цепи, которая лежала в поле. И подпоручику из нашего батальона отбил нос. Сам стакан – это такая тяжелая стальная чушка. Ударил сбоку, и готово!

– А шрапнели?

– Осыпало, но не задело. А стакан задел.

– И что с подпоручиком?

– Тоже в лазарет.

– Хм… Войлошников! Что вы на это скажете?

– Господин надворный советник прав. А мы не подумали! Надо расширить круг поисков. Военная травма… да и вообще любая. Мало ли что в жизни случается? Пьяная драка или на заводе в механизм угодил…

– Выполняйте! А вам, Алексей Николаевич, спасибо за первую подсказку.

Так за разговорами они прибыли в Сокольники. Перед проездом Камер-Коллежского вала толпились зеваки. Городовые не пускали их в рощу. В воротах возвышался рослый красивый офицер с выразительным лицом.

– Это пристав Четвертого участка Мещанской части поручик Лебедев, – пояснил Владислав Рудольфович. – Присмотритесь к нему. Способный!

Завидев сыскных, пристав махнул рукой. Зевак оттеснили, и пролетка въехала в парк. Лебедев ловко вскочил на подножку и приказал кучеру:

– Давай в круг!

– Где убитый? – близоруко сощурился коллежский советник.

– Прямо в круге лежит, за летней верандой.

– Наш?

– Ваш, Владислав Рудольфович. Удар в шею, как всегда.

Сокольнический круг – знаменитое место. Это пространство диаметром в двести саженей обнесено забором испокон века. Внутри – фонтан и летнее кафе. В пространство рощи от круга расходятся семь дорожек-лучей. Тут всегда людно, даже зимой. А уж в начале мая… Как в таком шумном месте совершили убийство? Наверняка имеются свидетели!

Они подъехали к веранде, сошли, и Алексей увидел тело. Тщедушный мужчина в подбитом сюртуке и слишком ярком жилете лежал на спине. Глаза смотрели в небо с театральным удивлением. Мертвый словно вопрошал: эх-ма, чего это? Голова повернута набок, в шее короткий разрез. И большая лужа крови вокруг.

– Документы при нем? – спросил Рыковский у пристава. – Личность установили?

– Никак нет, Владислав Рудольфович, – ответил Лебедев. – Карманы я обшарил, но осторожно. Чтобы не менять положение тела… Пусто во всех карманах.

– Обчистили, кто резал. А по виду, Василий Иванович? Что скажете? Кажется, похож на бразильянца?

– Думаю, он и есть. Приехал погулять, и не повезло.

Рыковский поймал недоуменный взгляд Алексея и спохватился:

– Ах да! Вы же не владеете здешним жаргоном. Бразильянцами у нас в Москве называют провинциальных жуиров. Их много наведывается сюда. Повеселиться, приударить… Это целый тип: при деньгах, неразборчивые, жадные до развлечений.

– Вы сказали, Безносый охотится на картежников, – начал Лыков. – Но здесь, в Сокольниках… Начало мая, летнее кафе только-только открылось. Разве в нем разрешены азартные игры?

– В корень смотрите, ваше высокоблагородие, – почтительно согласился Лебедев.

– Для вас Алексей Николаевич.

– Благодарю-с. А я буду Василий Иванович. Так вот. Игры в кафе, конечно, запрещены. Но тело-то здесь! Я тоже первый вывод сделал, что держатель кафе дозволяет тайную игру. Непорядок! Я хочу его припугнуть. Может, он со страху, что патента лишится, что-нибудь и вспомнит? Кто вертелся возле игравших, кто у входа караулил… А пока извольте пройти в заведение. Покажу, что я там нашел.

Все трое зашли внутрь, и Лебедев предъявил начальству веские улики. Прямо на столах лежали не убранные с ночи карты, на зеленом сукне белели написанные мелом цифры. Игорный притон!

– Где управляющий? – рассердился коллежский советник. – Закрыть чертово логово на все лето! Сегодня же подам рапорт обер-полицмейстеру!

– Владислав Рудольфович, дозвольте возразить, – тихо, но твердо остановил его поручик. – Нам много выгодней простить нарушение, но сделать управляющего осведомителем. Прошу разрешить это.

– Что? Вы требуете от меня санкции на нарушение закона? – вскричал поляк. – Да что же будет тогда твориться в Москве? Ежели мы сами начнем поощрять преступления…

– Владислав Рудольфович, а ведь пристав дело предлагает, – осторожно сказал Лыков. – Тайные игорные дома манят жуликов как магнит. А здесь край города, близко разбойная Марьина Роща! Такие персонажи могут заходить! Свой человек ох как нужен.