Николай Свечин - Удар в сердце (сборник)

– М-да…

– Кстати, Алексей Николаевич, а чьи подписи были на фальшивых купюрах? – спросил из угла начальник сыскной полиции. – Тех, из мешка, который развязался.

– Кассира Саладилова, старшего кассира Парфенова и самого де Лятура.

Рыковский с Лебедевым переглянулись, и коллежский советник хмыкнул:

– Попался!

– Ничуть, – парировал Лыков. – Скажет, что доверился кассирам. Он не специалист, чтобы отличить фальшивые билеты от настоящих. А во время обмена их столько приносят, что нет никакой возможности уследить!

– Расколоть кассиров! Перекрестные допросы с утра до ночи! Запугать, заставить выдать главного виновника!

– Владислав Рудольфович, а если они не расколются? Спугнем. Нет, надо ловить всю шайку на новой махинации, тепленькими. И с нашим агентом внутри, – возразил Лебедев.

– А вот вам и агент, – кивнул Алексей на своего помощника. – Юрий Ильич Валевачев.

Лебедев молча покачал головой.

– Чем не годится? – встревожился надворный советник.

– Больно казистый он для артельщика. Образование выпирает.

– Какого еще артельщика?

Рыковский мягко пояснил:

– Мы с Василием Ивановичем и так пробовали, и сяк. По всему выходит, что агент должен попасть в банк на место артельщика.

– Какие артельщики в банке? Вы имеете в виду служителя?

– У нас в Москве это называется артельщик.

– У вас в Москве все не как у людей, – съязвил Лыков. – Но почему не кассиром, не писцом?

– В банке Кречетова всего три кассира, – опять взял слово Лебедев. – Кроме уже упоминавшегося Саладилова есть еще Титкин и Омелюстый. Ну и старший, Парфенов. Все кассиры служат под начальством Парфенова много лет, у них спайка. Если устранить одного, оставшиеся двое его заменят. Чужого не возьмут.

– А канцеляристом?

– Таких семь человек, но к обмену купюр они отношения не имеют. Если даже мы сумеем устроить туда господина Валевачева, он ничего с такой должности не узнает. Учет векселей, выдача кредитов, оценка залогов… Нам это зачем?

– Ну, в маленьком банке всегда можно что-то подслушать и подсмотреть! – не сдавался Лыков.

– В этом нельзя. Московский промышленно-купеческий банк так устроен.

– Поясните, Василий Иванович!

– Контора банка занимает два этажа. На первом кассиры (четыре вместе со старшим), служащие кредитного и вексельного отделов и оба директора, Котлубай и Желтобрюхов. Ну и артельщик первого этажа. Все самое интересное происходит на втором этаже, куда снизу никто не ходит. Там сидит сам де Лятур, рядом кабинет Кречетова, особая касса, хранилище и комната для заседаний. На входе дежурит охранник. Все крупные суммы кассиры в течение дня носят в хранилище. Важные клиенты, внесшие эти суммы, тоже обслуживаются наверху. Переговоры с Лятуром ведутся там же. Как и опечатка мешков со старыми купюрами…

– Понятно! – остановил Лебедева надворный советник. – Согласен, нам нужен человек, вхожий на второй этаж. Но кто это? Артельщик?

– Да, единственная возможность для внедрения – провести агента в артельщики второго этажа. Каким-то образом устранив на время нынешнего. Создать искусственно вакансию и толкнуть туда Юрия Ильича. А он, извините, лицом для такого места не вышел…

Валевачев хотел что-то возразить, но начальник дал ему знак помалкивать.

– Лицом не вышел… Ну, эта проблема решается. Сделаем из Юрия Ильича сына крепостного бастарда, внука блудливого помещика. Труднее с манерами. Играть вчерашнего крестьянина Валевачеву много сложнее, чем разночинца. По роду воспитания, по жизненном опыту. Но, если нет другого выхода, будем его готовить. Вместо одного дня у нас уйдет три. Я начну ходить с ним по всяким темным местам: портерным, чайным, торговым баням. И учить, как правильно там себя вести, как правильно говорить, реагировать, расплачиваться, скандалить…

– Даже скандалить? – не поверил Валевачев.

– Скандалить по-простонародному тоже надо уметь, – строго ответил ему Лыков. – А сколько стоит помыться в бане, знаешь? Не в дворянском номере.

– Нет…

– Вот и стану тебя образовывать.

Все четверо какое-то время молчали. Было заметно, что москвичам идея Лыкова не нравится. Они не верили, что за три дня потомственного дворянина и универсанта можно переделать в обывателя. Потом надворный советник спросил:

– Кто сейчас артельщик второго этажа?

– Отставной ефрейтор Избышов, – прочитал с листа Василий Иванович.

– Как он добился такой службы? При Лятуре и всех его тайнах. Кого попало туда бы не поставили.

– Избышов работал на фабрике Кречетова, проявил себя как надежный и неболтливый. Опять же, медаль у человека за подавление польского мятежа. Представительный.

– И… как мы его подменим? У Юрия Ильича тоже есть медалька, кстати. За труды по переписи населения. Сгодится?

– Очень даже! – обрадовался начальник сыскной полиции. – Это объяснит и его интеллигентную наружность. Из крестьян, но пообтесался среди господ…

– Насчет подмены, – обратился Алексей к Лебедеву. – Как сунуть туда Юрия Ильича, я знаю; а вот как дедушку отодвинуть на время?

– Избышов любит лечиться, – ответил титулярный советник. – Прямо маньяк какой-то! Каждую неделю таскается по врачам, изводит их. Но долго болеть старику в банке не дают. День-два, не больше. А мы подговорим доктора, чтобы он уложил ветерана в больницу, с подозрением на серьезную хворь. Недели на две. Тут-то и появится вакансия. Но вы сейчас сказали, что знаете, как сунуть Юрия Ильича…

– Да, это просто. Вице-председатель правления Поляков похлопочет перед Кречетовым за своего родственника. Чтобы взяли артельщиком на время, пока старик болеет. И присмотрелись, не годится ли он для более серьезной службы, например канцеляристом.

– И Поляков согласится? – недоверчиво спросил коллежский советник.

– Еще как согласится, – уверенно ответил Лыков. – Банк, в котором он участвует, пойман на обмене фальшивых билетов! Это бросает тень и на Ивана Кондратьевича.

– Сильный ход, – кивнул Рыковский. – Уж своему вице-председателю Кречетов отказать не сможет. Тем более принять на время, без обязательств и на служительскую должность…

– Это еще одно объяснение, почему Юрий Ильич так интеллигентно выглядит, – поддакнул Лебедев. – Хоть и дальняя, но родня самого Полякова!

Москвичи повеселели. Не так плохо все получается! А столичный гость подлил им воды на мельницу:

– Знаете, как Поляков сделал карьеру?

– Нет!

– Эх, а еще здешние сыщики! В молодые годы Иван Кондратьевич служил сторожем на воротах при фабрике Викулы Морозова. Тот долго искал человека, который может читать Священное Писание по-старославянски. Чтобы четко и с выражением! Ему и посоветовали послушать сторожа… Парень прочитал так, что хозяину сразу понравился. Викула Алексеевич велел устроить его на маленькую должность, но уже в самой фабрике. И тот пошел, пошел в гору… и дорос до директора. Так что наличие у Полякова родственника из простого сословия никого не удивит.