Далия Трускиновская - Труп-невидимка

Голубая тень покачнулась.

Я остановилась, недоумевая – надо же, как меня качает, а я и не замечаю! Наверно, Запердолин прав – не мешает подлечиться. И если там, в глубине коридора, установлено зеркало – то не скрывается ли за тем зеркалом что-нибудь полезное? Какой-то поворот к желанному выходу?

Голубая тень опять покачнулась. Тут мне показалось странным то обстоятельство, что я – природная блондинка, а у тени голова какая-то черная. И к тому же я не держусь за стенку! Я устремилась навстречу и увидела восточного мужчину, усатого, смуглого, но очень бледного.

Я подбежала е нему, желая оказать помощь, но услышала короткое и злобное:

– Ышак-ханум – сыктывкар-ылды!

– Ага-а! – протянула я. – Данияр-бей! Ишак-оглы! Колотун-бабай!

И вовремя отскочила.

Но восточный мужчина почему-то был слишком слаб, чтобы за мной гоняться. Он еще что-то прошипел и сполз на пол. Я опять подошла и опустилась на корточки.

– Слушай, мужик, ты по-русски хоть слово понимаешь?

– Понимаешь… – пробормотал восточный мужчина.

– Ты как сюда попал?

– Привезли, – вполне внятно сказал Даниял-бей. – Позор, позор! Мужчина, джигит – в ханум-халат!

– Ну так сними, – посоветовала я.

– Другой позор будет!

Тут я обратила внимание, что кисть левой руки у него забинтована.

– А это еще откуда? – удивилась я. Когда он совершил налет на особняк, повязки вроде не было.

– Совсем ышак, – ответил восточный мужчина. – Лизка! Убивать будым! Когда поймайм!

Разговор получался крайне содержательный.

– Ну, ты посиди, а я врача найду, – и я поспешила обратно.

Коридоры клиники были пустынны. Но если сперва это меня радовало, то теперь – не очень. Данияр-бей, хоть он и скотина, явно нуждался в помощи.

Наконец я набрела на комнатку, где пили чай молодые симпатичные санитары. Глядя на них, я сразу подумала про свою старшую свекровь. Нужно будет записать адрес клиники на случай, если она опять прищемит дверью палец…

Я достала из декольте банкноту, и прежде, чем идти за Данияр-беем, мне объяснили ситуацию.

– А его на Маленковской подобрали, – сказал санитар. – Прошлой ночью.

– То есть как – на Маленковской? – в душу мне вкралось страшное подозрение. Что, если с убийством Елизаветы все не так просто?

– Очень даже просто. Он в «скорую» позвонил и там же, на тротуаре, рухнул.

– В него стреляли? – удивилась я.

– Да кому он нужен? – еще больше удивился санитар. – Он, дурилка, вены себе резал. Куда-то забрел, чиркнул по левой руке, а потом сам испугался и выскочил наружу. И «скорую» вызвал сам. А потом вырубился. Они там увидели, что иностранец, обшарили его, нашли документы. Там шофер – Колька, мой сосед. Он нам позвонил, говорит – богатенький клиент нужен? Я говорю – что за вопрос! Они его привезли, им дежурный врач пятьсот рублей дал, и все довольны. Мы его раньше чем через две недели не выпустим!

– Данияр-бей резал себе вены? – это звучало примерно так же, как если бы сказали, что книги Яши Квасильевой утратили популярность. Да этот восточный мужчина сам кому хочешь вены порежет!

– Не верите – его спросите! – обиделся санитар. – Знаете, сколько он крови потерял? Нормальный человек давно бы загнулся, а этот – только глазами ворочает и шипит, как змей!

– Что шипел-то?

– Что? – и тут санитар очень похоже передразнил Данияр-бея: – «Ышак-ханум-ышак-ханум!»

Мимо по коридору прокатили носилки с Данияр-беем.

– Крови, значит, много потерял?

Где-то я уже видела недавно огромную лужу крови!

Поспешив к себе в палату, я отыскала мобилку и позвонила Запердолину.

– Леонардик! Помнишь квартиру Шишкиной? Где ее зарезал Раймондюкас?

– Еще бы!

– Леонардик, а чем он ее зарезал?

– Кухонным ножом, которым накануне резал копченое мясо, – тут же доложил полковник.

– А труп еще не нашли?

– Нет, не нашли.

– И что говорит Раймондюкас про оба трупа?

– Ничего не говорит, руками кренделя рисует! Извини, работа.

Он отключился.

Ну вот, обиделась я, работа у него! А у меня что, развлечение? Да я за свои расследования получаю больше, чем он!

Сев на край постели, я крепко задумалась. В конце концов, время шло, а новый детектив застрял на самой серединке. А издатели-то волнуются! А издателям-то дважды в месяц роман подавай!

Так, сколько у меня сейчас трупов? Раз, два… Стоп! Считать ли труп, который еще не найден, настоящим полноценным трупом? Может, он и вовсе живым окажется?

Эта парадоксальная мысль заставила меня вздрогнуть.

Обычно я, встревая в очередное приключение, сперва пытаюсь сосчитать будущие трупы. Если получается меньше семи – вообще за дело не берусь. Я, Яша Квасильева, по мелочам не размениваюсь. Кроме того, ненавижу сомнительные трупы. К финалу у меня должен быть полный порядок, мертвые – в морге, живые – по домам. Мой принцип – труп должен лежать в морге. И я никогда не позволяю себе оставить читателя в недоумении: так жив персонаж или помер?

Кроме всего прочего, я имею неплохие проценты с двух похоронных контор, которые примерно раз в месяц снабжаю свежим товаром. Они регулярно звонят мне и спрашивают, как продвигается работа над очередным детективом. А поскольку погибают у меня главным образом люди обеспеченные, потому что убивают их из-за денег, то и похороны бывают обычно супер-класса, с духовыми оркестрами и венками в две метра диаметром. А гробы из красного дерева с бронзовыми накладками?! А поминки в лучших ресторанах?!

К сожалению, московские кладбища переполнены, но я веду переговоры о покупке хорошенького земельного участка в районе Лосиного острова. Но тут нужно действовать с размахом. За год у меня набирается покойников примерно на гектар, а писать я буду еще долго.

Если посчитать трупы, которые будут именно в этом расследовании, то что получается? Два пропавших – труп Лены и труп Елизаветы. И коллекция Раймондюкаса!

Первая жена Элечка с любовником, которые по официальной версии сгинули в болоте. Вторая жена Сонечка, утонувшая в озере и предположительно похороненная браконьерами. Третья жена Машенька, которая взорвалась вместе с автомобилем…

Итого – два плюс четыре. Маловато. Зато есть великолепная лужа крови и обязательный удар тупым тяжелым предметом по затылку. Это мои читательницы любят.

Но неужели Данияр-бей резал себе вены кухонным ножом?

Я неплохо знаю мужчин. У них бывают странные причуды. Очень часто они руководствуются коротким словечком «западло». Так вот – этому восточному принцу было бы западло перерезать вены лезвием, предназначенным для копченого мяса.

Ведь почему он пытался сбежать из дорогой частной клиники? Потому что его нарядили в голубой махровый халат, который показался ему дамским! Сам же бурчал – ханум-халат, ханум-халат! Очевидно, под этим одеянием на нем вообще ничего не было, иначе он бы избавился от позорного халата.