Наталья Бессонова - В рабство – на экскурсию

— А кто знает? Ты знаешь, кляча недорезанная? — Костя переключил внимание на Надежду.

— И я не знаю, — не моргнув глазом, выпалила она.

— Арслан, врежь-ка им! Не умею я с этим бабьем серьезный базар вести! Мне сразу их замочить хочется. А с дохлых-то какой спрос? — трезво рассудил Китаец.

Арслан несколько раз ударил Надежду по лицу, потом то же самое проделал с Ириной. Отработанный удар в солнечное сплетение применять к сидящим женщинам ему было не совсем удобно, да он и не старался.

Ира громко рыдала, Китаец орал на нее, стоя рядом со сжатыми кулаками, в одном из которых был зажат нож. Надежда думала о том, сколько еще времени осталось продержаться до прихода Юрия.

— Костя, а может, это Шамиль и Батуркан брал валюта? — высказал предположение турок. — Они же толко там рядом оставался…

— Заткнись ты! Не взяли бы они! Они знают, что с ними за это будет!

— Тогда кто брал? — недоумевал Арслан.

— Да эти шалавы и взяли! Колитесь лучше здесь, заразы, потом будет совсем другой базар! — пригрозил Китаец. — Думаете, что обули серьезных людей, так теперь вас в покое оставят?

Не дождавшись ответа, мужчины уселись на кровать Надежды и теперь курили в ожидании своих людей.

— Фу, гадость какую курят! — возмутилась Надя, поморщившись. — Хоть окно откройте! Идиоты!

— Сиди, кляча, не выпендривайся! — Китаец, как обычно, особой вежливостью не блистал.

Зазвонил телефон Надежды. Ответить она, естественно, не могла. Наверняка, звонил Юрий.

Минуты через три телефон снова заиграл мелодию вызова. «Хоть бы он догадался подняться, подойти к двери!» — подумала она.

— А ты, гадина, как же ты меня тогда по башке-то приложила! — не то с удивлением, не то с возмущением проговорил работорговец, не обращая внимания на звонки. — Это ведь ты? Не эта же шмакодявка мелкая!

— Ну, я! А что, я должна смириться с тем, что нас кто-то продает и покупает? Двадцать первый век на дворе! Рабства давно нет!

— Хо-хо-хо-о, — противно захихикал Китаец, — рабство е-е-есть! Только ты еще, кляча малахольная, этого не знаешь! Это тебе сюрпри-из!

— Это дикость — людей продавать, — пытаясь сохранить спокойствие, заявила Надежда.

— На-адо же! А государству ты за гроши продаешься — это ничего? Ты кто? Училка?

— Я преподаватель!

— И много ты там напреподавала? Преподава-атель! — веселился Китаец, играя ножиком и приближаясь к Надежде. — Сколько заработала-то? Шлюхи, небось, портовые больше получают! Чё ты там преподаешь-то?

— Ты все равно не поймешь, чмо малограмотное!

— Ну, ты, потише! Зашибу! — разозлился Костя и замахнулся. — Грамотная! Надо же, как башка трещит… из-за тебя… Ну, за это мы с тобой по полной… сочтемся! Не до того сейчас… Но с тобой такое проделают, что тебе и не снилось! Зараза! Вот повеселимся-то! — злорадно усмехался Китаец. — Уж там вы все расскажете! Оттуда не удерете! Оттуда вам — одна дорога!

Он не уточнил, куда ведет эта «одна дорога», но Надежда понимала, что совсем не в светлое будущее.

Раздался стук в дверь: это был характерный сигнал Юрия. Китаец сделал знак Ирине и Надежде, чтобы они молчали, а сам замер на месте. Стук повторился. Ира закричала.

— Молчи, тварь! — рявкнул Китаец и ударил ее по голове кулаком, отчего девушка закричала еще громче.

— Юра! — громко позвала Надежда, а стоящий рядом Арслан изловчился и ударил ее в солнечное сплетение, после чего кричать ей расхотелось.

В ту же секунду последовал удар в дверь, полотно с треском вывалилось из проема и рухнуло на пол, а в номер ворвался Юрий с пистолетом в руке.

— Стоять, не двигаться! Оружие на пол! Стреляю без предупреждения! — громко скомандовал полковник металлическим голосом, совсем не похожим на тот мягкий баритон, который так нравился Надежде. Холодный блеск его глаз не оставлял сомнений в том, что это не пустая угроза.

— Ладно, ладно, — Китаец бросил нож на пол.

— Карманы выворачивайте, — приказал Юрий.

Арслан медленно вынул спрятанный под просторной рубахой нож, положил его на пол рядом с собой, поднял руки вверх.

— Ну, здорово, Китаец! Вот ты и попал! Теперь надолго загремишь, торговец ты наш законопослушный, — пообещал полковник, — теперь-то не отвертишься! Благодетель всей женской половины человечества…

Внезапно в руке у Кости откуда-то возник пистолет, и он направил его в голову Надежды. Она не успела опомниться, как прогремел выстрел и послышался вопль Китайца. Тот выронил оружие, пошатнулся и, потеряв равновесие, плюхнулся на пол. Раненный в плечо, он сидел, прислонившись спиной к кровати, и стонал. Ярко-алое пятно расплывалось на его светло-бежевой рубашке.

— Сказал же, что без предупреждения выстрелю! Сам виноват, — спокойно сказал Юрий, — снимай ремень! — распорядился он, обращаясь к Арслану.

Турок послушно исполнил приказ, и полковник связал ему руки за спиной.

— Кто вас бил? — спросил Юрий у Надежды.

— Да оба! — ответила она. — А этот, — кивнула она в сторону Арслана, — и в подвале, где меня держали, допрашивал… с пристрастием.

— И меня! — рыдая, пролепетала Ирина. — Он всех девушек бьет и заставляет оказывать… интимные услуги всякие… посетителям! Гад!.. Он у них как надзиратель, — сбивчиво заговорила она, едва сдерживая рыдания, — он всех бьет очень больно, но так, чтобы следов не оставалось. Говорит, что нельзя товарный вид портить.

— А мы ему сейчас самому подпортим товарный вид! Ишь ты, мразь! — Юрий подошел к Арслану и с чувством ударил его по лицу. Тот не удержался на ногах и упал, что-то бормоча на своем языке. Из его носа тонкими струйками текла кровь.

— Что ты там мямлишь? — спросил полковник, а глаза его выражали такие чувства к этим двоим, что Надежде стало страшно за них.

— Нычего, нычего, — пробормотал Арслан, кое-как поднимаясь, а Юрий опять нанес ему сокрушительный удар по лицу, и тот рухнул рядом с Костей.

Полковник подошел к Китайцу.

— Встань! — приказал он ему.

Работорговец послушался, и Юрий ударил его тоже.

— Раненого бьешь!.. Все равно, что лежачего!.. Мусор… позорный, — корчась от боли, покряхтел преступник. Потерял равновесие, повалился на кровать.

— Ты у меня сидячим скоро будешь, падаль! И надолго!.. Убил бы гада, — прорычал полковник. Он поднял Китайца за грудки с кровати и с чувством ударил еще раз. Тот вскрикнул и повалился на кровать.

— А говорят… что ты правильный мент, честный… а ты… раненого… Такой же мусор, как… другие…

— Ну-ну! Поговори еще!.. Что, не нравится? Только с женщинами воевать умеете! — Юрий еле сдерживал себя, чтобы не ударить кого-то из них снова. — Не страдай, пуля навылет прошла. Вон, в стенке застряла…

Юра подошел к Надежде. Во взгляде его читалась боль и тихая нежность. Разрезал веревку на ее руках, погладил по волосам. Надя беззвучно плакала. Ей совсем не хотелось, чтобы он видел ее такой.