Станислав Шат - Авантюристы и аферисты

Всё кончилось также мгновенно, как и началось. Он стоял перед джипом, двигатель которого, кстати, тихо работал, и ни что не подтверждало общение с потусторонними силами.

Запрыгнув в салон автомобиля с проворством молодого бабуина, Тимофей Юрьевич включил скорость и надавил изо всех сил на педаль газа. Лакированный «японец» рванул в сторону границы.

Но через пятьдесят километров всё повторилось снова. Двигатель заглох, кто-то толкнул Тимофея Юрьевича в бок и в голове прозвучал голос:

— Устал родимый? Засиделся? Немедленно размяться, немедленно! Сейчас малость потанцуем, кровь прильнёт ко всем твоим членам, особенно к голове, и можно опять будет ехать без риска, что ты заснёшь за рулём.

Тимофей Юрьевич застонал. Он понял всё. Машину ему продали в нагрузку вместе с привидением, потому так было и дешево. Теперь ему отчётливо вспомнилось, каким счастьем светилось лицо предыдущего хозяина после оформления документов, и как насвистывал он вальс, развалившись на лавке в парке около полицейского отделения, игриво махая на прощание рукой в след уезжающему джипу с новым владельцем. Дурак!!! Какой же он был дурак! Ведь он сразу понимал, что эта машина и за такие смешные деньги — это шкатулка с сюрпризом. И как оказалось — ещё и с музыкальным, и с потусторонним.

— Ну? Что сидишь, как при запоре на унитазе? Вперёд — «танцор — синие уши»!

И Тимофей Юрьевич снова танцевал вокруг машины с невидимым партнёром или партнёршей, и одна лишь мысль на этот раз тревожила его: «А, знает ли этот проклятый дух, современные танцы? Например: нижний брейк?»

Добравшись до границы, Тимофей Юрьевич чувствовал себя, как весь кардибалет, вместе взятый, после месячных гастролей. Пограничник, увидев лицо водителя и фотографию на загранпаспорте, долго сличал их, пытаясь найти хоть какие-то сходные черты. Так и не убедив себя в том, что человек предоставивший документ и человек на фотографии, один и тот же гражданин, он вызвал начальника смены. Два часа, «погранцы» и какие-то люди в штатском, идентифицировали Тимофея Юрьевича, задавая ему всякие каверзные вопросы, снимали у него отпечатки пальцев и отправляли всё это потом куда-то по факсу.

В конце концов, нехотя отдав паспорт и запуская его на территорию Родины, они, всё же посоветовали Тимофею Юрьевичу, путём пластической операции, вернуть себе прежнее лицо.

— А может мне, проще, паспорт поменять? — Ехидно поинтересовалась жертва «пограничного изнасилования».

— Нет, не проще! — Спокойно отвечали стражи нашего мирного сна. — С такой рожей, ты должен лежать в гробу, а не шастать по заграницам.

— Так выглядят трупы оккупантов в своих окопах. — Добавил седой человек в штатском, с выправкой ветерана-наёмника локальных войн.

— Гаишников жалко. — Сказал один из пограничников в след удаляющемуся джипу. — Поздний вечер, и вдруг такая рожа из окна автомобиля даёт тебе свои документы. Минимум — истерика с обильной диареей.

И вся таможня весело заржала, предвкушая, что завтра в утренних газетах, они прочитают о найденной на дороге мумии работника ГАИ, и как медицина тщетно будет пытаться вернуть ему разум.

А, Тимофей Юрьевич, ещё долго поглядывал на себя в зеркало заднего обзора, тщетно пытаясь увидеть полностью своё лицо. Он понимал, что пережитое в дороге отразилось не только на его психике но и на внешности.

Добравшись ночью в свой родной город, он спрятал джип в гараж тестя, где раньше хранилась гордость сталинской эпохи — машина «ЗиС», и поехал домой на такси.

Жены и детей дома не было, они отдыхали на море. Не умываясь с дороги и не кушая, Тимофей Юрьевич, только сняв обувь и кинув сумки, в изнеможении упал на диван и туже заснул. Поспать, правда, ему удалось всего часа два. Толчок в бок, а потом сильный подзатыльник, привели его в вертикальное положение, а сон пропал, как ему показалось, до конца его дней.

— Я что-то не понял. — Прозвучал в голове всё тот же голос. — Хватит спать — будем танцевать, и конечно кататься по ночному городу.

— Что тебе нужно от меня? — Прошептал Тимофей Юрьевич обессилевшим голосом.

— Он так ни чего и не понял… Ты наверное думал, что всё то, что было, это короткометражный фильм ужасов? Да нет, Тимофей Юрьевич, — этот «механический романс» у нас с тобой надолго.

— Послушай, кстати, как тебя зовут?

— Мирское имя не помню. Да и зачем это? Разговаривать мне с тобой особо не о чем, а ты должен слушать и выполнять. Это главное условие безболезненного владения моим автомобилем. Понял? Всё…. Поехали кататься. И давай, без моего рукоприкладства.

В таком кошмаре прошло три дня и три ночи. Тимофей Юрьевич лихорадочно искал избавления от этого чокнутого «барабашки». Первая счастливая мысль осенила его в очередное ночное катание по городу, когда он наматывал круги по старому центру города возле костёлов и православных церквей. Служитель церкви, то есть Бога, вот что ему нужно. Нужен обряд изгнания привидения. Озарение так потрясло Тимофея Юрьевича, что он готов был ломится в церковные двери прямо сейчас. Но, всё взвесив, он взял себя в руки.

Утром, разобравшись со своей принадлежностью к церковной епархии, Тимофей Юрьевич отправился искать местного экзорциста изгоняющего нечистого с механическим уклоном. Проникшийся верой в служителей церкви, хозяин джипа с привидением, шел по служебным коридорчикам храма, к шефу этого культового строения. Белый, узкий коридорчик уткнулся в древнюю, деревянную дверь, которая была слегка приоткрыта. Сквозь небольшую щель было видно простой, коричневый стол и сидящего за ним священника лет шестидесяти с аккуратной, седой бородой. Водрузив круглые очки себе на нос, он читал, какую-то книгу в ветхом переплёте.

— Добрый день, отче. — Поздоровался Тимофей Юрьевич.

— Храни Вас Бог! — Ответил священник, посмотрев на гостя поверх очков, ложа книгу на стол.

— Мне нужна ваша помощь. Или подскажите, кто может помочь.

— Смотря в чём.

Сбиваясь и перескакивая с события на событие, но в очень ярких красках, Тимофей Юрьевич объяснил, за каких-то десять минут, свою автомобильную проблему.

— Вот и вся правда. — Подытожила жертва привидения.

— До сих пор о правде известно только то, что в ногах её нет. Садитесь сын мой.

— Благодарю. — Вымолвил Тимофей Юрьевич и дрожащие, от волнения ноги, опустили его на стул стоящий возле стола.

— Значит так. Дело хлопотное и сопряжено с огромным риском. — Поучительно сказал священник.

— Понимаю. — Кивнул Тимофей Юрьевич и полез рукой во внутренний карман за деньгами.

— Не понимаете. Хотя твой порыв, сын мой, очень похвальный. Но об этом после. — И пальцы его правой руки начали отбивать по столу такт, по-видимому, какого-то праздничного псалма. — А, кто ты по профессии, сын мой?