Станислав Шат - Авантюристы и аферисты

Приблизительно такое же потрясение пережил Тимофей Юрьевич, когда вместо «закордонного драндулета», стоимостью до трёх тысяч долларов, которые он мог себе позволить, ему за эти же деньги, была предложена «машина мечта». Рыночная стоимость этой машины, страшно даже было подумать, была равна стоимости в его городе одной должности губернатора, или двум квартирам типа «люкс», или трём поднятым рукам в Верховной Раде, или четырём высшим орденам родного Отечества и так далее и так далее. Огромный список равноценных по цене, вещей, событий и людей, пронесся в голове у Тимофея Юрьевича, как торнадо. Не купив ещё этот автомобиль, он уже мечтал, как продав его у себя дома и получив с продажи кучу денег, сможет купить много полезных вещей и будет спокойно ездить на простеньком заграничном драндулете, и спокойно спать в среднем буржуйском богатстве и достатке.

Быстро связавшись с продавцом автомобиля и ещё быстрее купив и оформив на себя документы, он теперь стоял один на один, лицом к лицу, вернее сказать — лицом к капоту, с чёрным лакированным «безобразием забугровой автомобильной роскоши» — джипом Тойота Ландкрузер. Причём, джип был «нулевый»! То есть, новенький и всего три месяца отроду. Правда, где-то подсознательно, так и не давала покоя одна мысль: «Почему же так дёшево?» Но, проверка и оформление документов на машину в местном полицейском отделении, не вызывали сомнения о честности сделки. А, бывший хозяин, пусть и не говорит, если не хочет, о причине продажи этого чёрного красавца. «Их разве поймёшь, этих миллионеров чокнутых?»- подумал тогда Тимофей Юрьевич. И с этой секунды, мысли его были заняты только вопросом безопасности перегонки «четырехколесной гордости Страны Восходящего Солнца».

И вот, прошло совсем мало времени на подготовку, сборы и прощания, и счастливый Тимофей Юрьевич нёсся по шикарному асфальту, на шикарной машине в сторону границы с его Родиной, где дороги особенно требовали джипов и вездеходов.

Солнечный воскресный день, практически полное отсутствие автотранспорта на дороге, всё радовало его в этом возвращении с заграничных заработков. Но вдруг, этот «крейсер шоссе», этот «лайнер автобанов», его родной джип, затих. Вернее сказать, двигатель мгновенно, без видимых причин, перестал работать, а машина, тихо шурша колёсами, продолжала нестись вперёд. Тимофей Юрьевич обмер. Тихо остановив джип у обочины, он попытался завести его снова и снова. Всё было напрасно. Двигатель не только не подавал признаков жизни, но и ни одна лампочка и ни один прибор в машине не работал. Джип превратился в «кресло-кончалку».

Тимофей Юрьевич находился сейчас в предынфарктном состоянии. Сам, один на трассе с умершим джипом — это было жутко. И лезть ему под капот, так же было глупо, как пробовать отремонтировать часы с помощью молотка.

Прошло несколько минут, и сидевший с вцепившимися в руль руками и вытаращенными вдаль глазами, словно он хотел там увидеть пограничные столбы своей Родины, Тимофей Юрьевич вдруг услышал голос. Вернее сказать, он подумал, что ему померещилось, что кто-то его спрашивает:

— Потанцуем?

Это была последняя капля нервного потрясения, и он громко и сильно заорал на всю глотку. Его «Ааааааа!», провибрировав по салону автомобиля, всё же вырвалось сквозь шумонепроницаемую обшивку, как думали себе японские инженеры фирмы «Тойота», и всколыхнуло отчаянием и страхом чужой ландшафт. Ещё сильнее вцепившись в руль и вертя головой по сторонам со скоростью миксера, Тимофей Юрьевич услышал, как что-то громко стучало и где-то практически рядом с ним. Прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что этот ужасный стук воспроизводят его собственные зубы. И сразу же, он снова услышал голос:

— Чего орёшь, словно переросток с хора венских мальчиков? Предложение было потанцевать, а не попеть.

От страха, Тимофей Юрьевич чуть не перекусил руль иномарки.

— Или танцуем, а потом едем дальше, или не танцуем и ни куда не едем. — Прозвучало в тишине салона этого «дурдома на колёсах».

— Ты кто?! — Сквозь зубную чечётку, не спросил, а прохрипел Тимофей Юрьевич.

— Какая тебе разница?.. Что предпочитаешь танцевать: вальс, танго, может фокстрот?

— Ты где? Я тебя не вижу.

— И не увидишь, олух ты этакий. Ты ехать домой хочешь?

— Хочу. — Твёрдо сказал Тимофей Юрьевич, сглотнув слюню. — Но…. ты где? И что вообще происходит?!

— Так, опять мне надо всё объяснять этим примитивным смертным.

— Кому?! — Прошептал, доведённый до сумасшествия, счастливый обладатель джипа.

— Значит, так… Объясняю коротко, один раз, ты молча слушаешь, не перебиваешь, потом немного танцуем и едем. Ты меня не видишь и никогда не увидишь, ты думаешь, что меня слышишь ушами, но это не так. Я не материальное существо и давно не живущее в твоём материальном мире. Эта машина, мой круг обитания. Можешь, считать, что — это мой дом, так тебе будет проще воспринимать. Для моего существования, мне необходимо духовное развитие. А духовно развиваться я могу только в танце. Почему в танце? Это и для меня не понятно. Так, что будем танцевать, милый?

— Милый? Никакой я вам не милый!.. Чёрт, я, наверное, сошёл с ума.

— Ты в полном анатомическом порядке…. А ну-ка, вылезай быстро из машины!

— И не подумаю даже. Это, что получается, со мной говорит «барабашка»?

— Сам ты — «барабашка с выпучиными глазками». Я духовная субстанция, которой и ты, может быть будешь, но только после своей смерти и прожив положенную тебе жизнь. А если не вылезешь сейчас, то придется твои сроки очень сузить…

Попытка запугать, произвела на Тимофея Юрьевича совершенно обратную реакцию. Он вдруг овладел собой, полностью справившись с шоком от пережитого.

— Минуточку. Так вы привидение?

— Ты на себя в зеркало смотрел? Вылазь говорю!

— Не понимаю… Машина иностранного производства, значит и этот «дух-извращенец», так же должен быть иностранцем. Почему же я его понимаю?

Тут же после этого риторического вопроса, Тимофей Юрьевич получил, неизвестно от кого и откуда, смачную пощечину. Мгновенно втянув голову в плечи и отмахиваясь от невидимого драчуна, он закричал:

— Не смейте меня бить!

— Выходи из машины! Быстро! И не зли меня!

И что-то очень сильное прижало «любителя иномарок» к дверке автомобиля так, что губы, нос и щёки Тимофея Юрьевича расплылись по стеклу, как оладье по сковородке.

С трудом нащупав рукой дверную ручку, Тимофей Юрьевич выпал на асфальт. Упав, он тут же вскочил на ноги, дико вращаясь всем телом на месте. Что-то невидимое обхватило его талию, а правая рука взлетела вверх, словно кто-то её держал в своей руке. В ушах зазвенела музыка и он начал крутится в вальсе вокруг своей машины. Попытки вырваться из невидимых объятий, ни к чему не привели, и он оставил всё как было. На третьем круге вокруг машины, Тимофей Юрьевич, словил себя на мысли, что эти танцы на асфальте, его полностью успокоили и даже вызвали какие-то давно забытые юношеские воспоминания.