Александр Сидоров - Шкипер Юша. Зверские детективы из зоопарка

— Ага, — подтвердил я. — Птенцом разродились. Говорят, пацан.

— Орланы говорят?

— Не, Амалия Аскольдовна.

Ляпнул — и понял, что зря. Амалия, начальница ветеринарного отдела, — тайная любовь Анатолия Ефимовича. А раз тайная, значит, неразделенная. Иначе чего таить-то? Да и дело не в любви.

Юша с ходу что-то прочувствовал. В этом месте шкипер меня наверняка бы сурово поправил:

— От же ты рогомет. Чувствуют только хрен в дырке и мелочь в кармане.

Скажем так: шкипер что-то уловил. То ли в голосе моем, то ли срисовал по лицу.

— И как Амалия? — мрачно поинтересовался он.

— Да потихоньку… — робко соврал я.

— Потихоньку я тебе в рыло кактусом въеду! — зарычал Юша, указывая на воинственный строй кактусов в горшочках, украшавших больничное окно. Кактусов было штук пять. Особенно мне не понравился большой, с несколькими отростками, покрытый толстыми шипами. Если шкипер решит в рыло въехать, точно его выберет. — Я тебя как шурика спрашиваю: что случилось? Считать до одного или сразу мордой в унитаз?!

— Да все, все! — взмолился я. — Че вы так… радикально. Ну, вчера ее вызвали в полицию…

— Амалию — в мусарню?! — возмутился шкипер. — И чего шьют? Аборт красноухой черепахе?!

Вот откуда у него такие фантазии? Красноухая черепаха у нас в зоопарке, конечно, есть. Но почему Юша вспомнил именно ее?

— Да ничего не шьют, — успокоил я. — У нее дядя пропал. Полицаи вызвали ее на опознание в морг. Оказалось, труп — совсем не дядя. То есть, может, и дядя, но не Амалии. А с ней все равно обморок случился. Пришлось в больницу везти.

Я хотел утешить Юшу и добавить, что из морга в больницу — лучше, чем из больницы в морг. Но вовремя язык прикусил. А то попадешь под горячую лапу шкипера и на холодный стол патологоанатома.

Юша закашлялся и присел на постели. Новость его крепко шарахнула по непробиваемой лысине.

— Че, Ефимыч, подруга твоя эта Армания? — сочувственно донеслось с соседней койки.

— Глохни на минуту, шоб не вышло насовсем, — зло огрызнулся шкипер.

Койка на всякий случай умерла.

— Сегодня не получится навестить… — бурчал себе под нос Юша. — Но рвать когти надо. Костюмчик у меня «Пума», кроссы вон в углу стоят.

— Вас же еще не выписали!

— Усохни! Макарыч, — обратился шкипер к мертвой койке, — если чего, я по продолам [1] Продол — коридор. гуливаню. Ну, типа, вечерний променад. Уловил?

— Уловил, Анатолий Ефимович, — уважительно отозвался Макарыч. — Лимонад так лимонад. А…

— А команду глохнуть никто не отменял, — напомнил шкипер.

И мы удалились на вечерний «лимонад».

Мы упали в первую попавшуюся «тачку» и понеслись в зоопарк. Я плюхнулся сзади, Юша — впереди. Недалеко от звериной обители водила резко тормознул: наперерез на красный вылетело спортивное авто и скрылось в легком сумраке, игриво мигнув задними фарами.

— Ссука, насосала на тачку и носится, как в дырку трахнутая! — завопил водила.

Я хотел удивиться, как он успел разглядеть, что за рулем женщина. Но вместо удивления заорал вслед за водителем: какая-то мохнатая тварь спрыгнула мне на шею, потом — на колени. Видно, прежде она дремала между сиденьем и задним стеклом.

— Ты что?!! — взревел шофер.

— Хрен в манто! — громыхнул Юша, заглушив нас обоих. И рявкнул на водителя: — Ты чего так тормозишь?! Я чуть кумполом стекло не высадил.

— Пристегиваться надо! — огрызнулся тот. И, обернувшись ко мне, спросил: — Какого черта орешь? Вроде нам в зад никто не въехал.

— Будешь гавкать — въедут, — мрачно пообещал Юша. — И в зад, и в рот.

— Ты, отец, попутался совсем?! — возмутился водила. — За базаром следи!

— Захлопни ковш, — грозно посоветовал Юша. — Нас всех чуть не поубивал да еще Шурика напугал.

Но я уже успокоился. Животное оказалось мягкой игрушкой, которую я принял за мелкого хищника.

Хозяин машины расхохотался, забыв о перепалке со шкипером.

— Дурень! Это же енот плюшевый! — весело пояснил он мне. — А я чуть от ужаса в штаны не наложил…

— Я тоже, — неожиданно признался Юша. — Ты, Шурик, орешь хуже потерпевшего. Че, киндерам чучелко везешь? — спросил он водилу.

— Не, это талисман, — пояснил хозяин тачки. — Машина у меня «Ниссан Нота», ее «енотом» называют. Вот я сзади игрушечного енота и пристроил.

— Разумно, — кивнул Анатолий Ефимович. — Спереди — Николай-угодник, сзади — полоскун-хранитель.

В зоопарке Юша семимильными шагами понесся к зданию администрации, успев, однако, почесать бороду тибетскому яку Фиделю — своему старинному приятелю. Подруга яка ревниво захрюкала.

— Че раскудахталась, Нюшка? — цыкнул шкипер. — Мы что с Федей, гомики? К Вальке рыжей ревнуй. Валька, она до яков охочая — ууу…

И под это «ууу» мы поскакали дальше.

Пряничный домик администрации сиял огнями окон. Значит, и директор Гликман, и мадам Лисовская до сих пор на месте. Фанатики. Как говорит дядя Толя, их оттуда сраной метлой не выгонишь.

Когда мы ворвались в директорский кабинет (то есть Юша ворвался, а я следом юркнул), Гликман пронзал взглядом монитор, сидючи за письменным столом. Судя по отражению в оконном стекле за спиной директора, его танк крушил врага где-то у деревни Прохоровки.

— Опять балду гоняешь? — приветствовал директора Юша.

— Толя, что ты несешь?! — горестно мяукнул Гликман. — Тебя уже выписали?

— А ты думал, я «пятнашку» буду мотать? Лучше курсани меня насчет Амалии. Я почему последним узнаю? Тоже мне друг. Таких друзей…

Тут Гликман разглядел за Юшей меня, и очи его грозно пыхнули.

— Так вот кто у нас стукач! — шлепнул он по столу пухлой ладошкой. — Зачем больного человека с койки поднял?! Кто тебя за язык дергал? Пошел вон отсюда! Завтра же…

— Базар килма! [2] Базар килма (жарг.) — отставить разговоры. — оборвал Юша. — Сема, не доставай пацана и мою ранимую душу. А то завтра, оно наступит не для всех…

Гликман тихо застонал.

— Ну что ты его за собой таскаешь, как Христос блудницу? — жалобно вопросил он, ткнув пальцем в мою сторону. — Ему практику надо проходить, он же будущий биолог! А с тобой у него одно будущее — вагон столыпинский да стук колес. Пассажир с «Титаника»…

— Сказал бы — писюн тебе на язык, но мы ж интеллигентные люди… По крайней мере, я. Не бздо, дурному не научим. Будет Шурику и биология, и зоология, и патология.

— За патологию не сомневаюсь, — мрачно буркнул Гликман. — Словом, пусть выматывается, а мы насчет Амалии поговорим.

— Он же от меня все узнает, какая разница…

— Один скребет, другой дразнится! — неожиданно взвился Гликман. А с виду — культурный гражданин. — При нем ничего не скажу!

— Шурик, топай до дому, — отпустил меня шкипер.