Дарья Донцова - Вещие сны Храпунцель

– Это потому, что тебя дядя Володя, наверное, потом отправил туда, куда меня послал, – выдохнула Лена, – я не смогла выполнить его задание, а ему надо было дверь открыть. Небось он тебя и послал.

Сергей посмотрел на часы.

– Задание? Вы о чем? И о ком говорите?

Елена опустила голову.

– О дяде Володе Марксе. Он снимал комнату для своей больной матери. Работал в музее, названия его не помню. Один раз мы с ним столкнулись перед магазином. Мне тогда только-только тринадцать исполнилось. Я у него попросила денег. Владимир спросил:

– Зачем они тебе?

Я ответила честно:

– Хочу шоколадку купить, просто так ее не дают.

Он как топором отрубил:

– Просто так в жизни вообще ничего не получишь. Все надо заработать. Предлагаю договор: ты помогаешь моей маме. Приносишь ей воду, моешь посуду и получаешь заработанную плату. Я не поощряю лень, терпеть не могу захребетников, а из детей, которые клянчат деньги на шоколадки, вырастают никчемные взрослые.

Я обиделась, но спросила:

– Сколько я получу за свою работу?

Он назвал цифру, и мне она показалась огромной. Ну, конечно, я согласилась. Маму его звали тетей Ксенией, очень милая женщина, вкусно готовила, меня обедом кормила, чай давала с булочками.

Лена опустила голову.

– В школьные годы я почти всегда была голодной. Мать к плите не подходила, покупала бутылку и кирпич черного хлеба, ей этого хватало. Еще могла картошки наворовать и сварить. Алкоголики мало едят, для них главное выпивка. А у тети Ксюши были щи из квашеной капусты, котлеты из минтая, овощи тушеные, чай с вареньем. Добрая женщина.

Кисунина одернула кофту.

– Зимой ведра труднее таскать, чем летом, когда похолодало, я взяла в помощники Федю Круглова и Пашу Окошина. Их все считали хулиганами, но я знала: мальчишки отличные товарищи. Предложила им своими деньгами поделиться, они оба отказались, рассердились: «С друга ни копейки не возьмем». Вот так я осень, зиму и весну провела. Лето в том году рано настало, уже в мае стало жарко. Владимир после праздников беседу со мной завел, спрашивал, какие у меня планы на жизнь, потом поинтересовался:

– Хочешь получить свою квартиру в Москве, много денег, красивую одежду, вкусную еду?

– Конечно, – ответила я. – Только кто мне все это даст?

Сын тети Ксении сказал:

– Правильный вопрос. Никто не даст. Сама заработаешь мешок денег, и у тебя откроются большие возможности. Скоро получишь паспорт, купишь себе трешку, учиться пойдешь в платную гимназию, наймешь себе репетиторов. Или профессию престижную получишь.

Лена посмотрела на Макса.

– Когда у тебя мамаша шлюха и запойная алкашка, взрослеешь рано. Но все-таки сделайте скидку на возраст, я тогда была тринадцатилетней девчонкой с однобоким развитием. В вопросах продажной любви мне все тридцать исполнились, а кое в чем я была как детсадовка. Жила в ужасных условиях, спала на топчане без матраса, одеялом служила старая телогрейка. В избе холод, грязь… И такой девочке говорят про собственные хоромы, про деньги. Что я, по-вашему, ему ответила? Заорала: «Да!» Владимир засмеялся:

– Отлично. Надо выполнить одно задание, но сначала поклянись, что никому ничего не расскажешь!

Я пообещала молчать даже под самыми страшными пытками. Он рассказал, что надо выполнить. Пойти в лес, он объяснит куда, нарисует план, даст мне все необходимое…

Лена поежилась.

– Отправиться я должна была к холму, где делали атомные бомбы, исключительно одна. Сомневаюсь, что их там на самом деле делали, это очередные деревенские байки. Но всем ребятам родители внушали: «Не ходите в проклятый лес…»

Кисунина посмотрела на Вульфа.

– Можно мне чаю? В горле пересохло.

– Конечно, – улыбнулся Макс и вызвал администратора.

На сей раз Надя появилась в образе романтичной принцессы, она надела розовое платье фасона тюльпан, белые колготки, туфли цвета зари, а в волосы воткнула гребень, усыпанный стразами, как кекс сахарной пудрой.

– Принеси чаю.

– Слушаю и повинуюсь, – пропела красавица и испарилась.

– Проклятый лес место мрачное, страшное, – продолжала Лена. – Никто из ребят туда не ходил. Во-первых, недалеко от деревни, где я тогда жила, тоже ельник был, мы бегали туда за ягодами-грибами. А что в проклятом бору делать? Там ничего хорошего не росло. У нас в селе жила Вера, она была старше меня лет на десять. Я в первый класс ходила, а Морозова уже в выпускной. Школа у нас была небольшая, каждый ученик на виду. Вера осенью перестала посещать занятия, вернулась к учебе весной, ходила в косынке. Все недоумевали, почему она с покрытой головой. Потом Олеся Шишкина распустила слух, что Морозова ходит в церковь. Ну и на собрании Леська и ее подпевалы потребовали:

– Верка голову закрывает, в церковь, как бабка, ходит. Верит в бога. А всем известно, что его нет. Ее надо исключить из школы.

И Морозова сняла косынку. Е-мое! Все дар речи потеряли, девочка оказалась лысой. Совсем. Ни одного волоса! Бедняжка платок на пол бросила, заплакала и убежала. Примчалась директриса. Ой, как она орала! Обозвала Олесю мерзавкой, гадиной, сволочью. И объяснила:

– Вера тяжело больна, лечится в Москве, ей сделали несколько операций, теперь она лекарства пьет. Из-за них у девочки выпали волосы, но они вырастут. А у Шишкиной никогда не отрастет милосердие!

Морозова в школу больше не вернулась, родители стали возить ее в московскую гимназию. А с Олеси все, как с гуся вода, она говорила:

– Знаю, почему Верка заболела, ходила в проклятый лес! Там зараза везде. Дедушка мой работал у тех, кто бомбу делал, потом заболел, облысел и умер.

Рассказ Шишкиной стали повторять другие дети, даже некоторые учителя к ним присоединились, история обросла жуткими подробностями. Через год Морозовы продали избу и куда-то уехали. Уж не знаю кто через некоторое время соврал, что Вера умерла. Теперь понятно, почему ребята не хотели даже близко подходить к тому лесу? Кстати, Вера жива, стала доктором наук, занимается раком крови. Сама им в детстве переболела и решила стать врачом. Я ее недавно совершенно случайно в инстаграме нашла. Прекрасно выглядит, и волосы у нее очень красивые.

Лена перевела дух.

– Идти, куда велел Владимир, мне было страшно, аж жуть. Но очень хотелось получить много денег, свою квартиру в Москве. Вот же дурочка я была! Поверила Марксу.

– Нет-нет, солнышко, – возразил Энтин, – вы были маленькой девочкой с безответственной матерью. В силу возраста наивны, образованием не блистали, а из-за асоциального поведения матери вынуждены были сами о себе заботиться. Думаю, вы отправились в тот лес не одна, а позвали Федю и Пашу, несмотря на строгое предупреждение дяди Володи идти одной.