Дарья Калинина - Осторожно: карантин!

— Я помню, отец говорил, что чаще всего фальшивые монеты изготавливают литьем или литьем под давлением. Но отличие литья от чеканки в том, что при литье невозможно дать такие же четкие формы, как при чеканке. Все мелкие детали становятся как бы размытыми. Конечно, такое на монете плохой сохранности возможно и от долгого хождения по рукам, но отец предпочитал брать монеты лишь хорошего или даже отличного качества. Так что линии там должны быть четкими, углы острыми, а мелкие детали должны быть прекрасно видны.

— Посмотрите сами, видны они или не видны.

Дядя Петя подсел к Полине.

— На мой взгляд, монета выглядит неплохо. Разве что волосы на бороде у императора какие-то смазанные, но это могло случиться от того, что монетой расплачивались, она много раз переходила из рук в руки, а золото все-таки очень мягкий металл. И такие тонкие детали, как волосы, попросту стерлись.

— Значит, это все-таки тот самый альбом, который принадлежит Эльзе Константиновне?

— Нет. Альбом другой. А вот монеты похожи на настоящие. Хотя меня смущают вот эти царапины. Такое впечатление, что кто-то зачищал тут какие-то неровности, а потом попытался скрыть царапины под полировкой. Но при многократном увеличении царапины все равно видны.

— Что за царапины? Отец монету уже покупал с царапинами, или они появились позднее?

— Возможно, он такую и взял.

— Так подлинная эта монета или нет? — требовательно спросил дядя Витя.

Дядя Петя лишь развел руками:

— Я не эксперт. Чего ты от меня хочешь?

— Все! — возмутился дядя Витя. — Мне это надоело! Рита, тащи свою кислоту! Раз монета все равно поцарапана кем-то, плеснем на нее кислотой, и все дела!

Кислоту плеснули с избытком. Монета буквально утонула в ней. По комнате тут же распространился едкий запах, отчего все зажали носы. Саша заметил, что бедный Барон, изнывая от вони, скребется у закрытой двери, и выпустил собаку. Пес пулей вылетел вон из провонявшего испарениями кислоты помещения. Саша немного подумал и пошел за ним.

Ему не давала покой мысль, что же произошло с тем альбомом, который он спрятал в ящик письменного стола. Оставшиеся в комнате родственники тоже недолго выносили создавшуюся атмосферу. Первым не выдержал Мишель, который кинулся открывать окно нараспашку. Именно он и заметил припаркованную на улице машину.

— Кажется, к нам еще гости, — сказал он брату.

Дядя Витя нахмурился:

— Я больше никого не жду.

— Это машина медиков.

— Наверное, они привезли назад маму! — обрадовался дядя Петя. — Надо им открыть!

Медиков впустили, они вошли в дом и тут же стали подозрительно принюхиваться.

— Чем это у вас тут пахнет?

— Немножко кислоты пролили. Хотели монетку почистить, а жидкость пролилась.

Врач пожал плечами.

— Вы бы поосторожней с кислотами. Впрочем, в создавшихся условиях — это даже хорошо, что вы нашли себе хоть какое-то развлечение, потому что я вынужден вам сообщить крайне неприятное известие.

Вид у него был при этом такой скорбный, что все немедленно вообразили себе самое худшее.

Со всех сторон раздались полный скорби возгласы:

— Мама!

— Бабушка!

— Эльза Константиновна!

— Она умерла!

Врач поморщился.

— Нет, нет, не надо слез и стенаний! Ваша старушка пока что в порядке.

— Где же она?

— Мы поместили ее в палату интенсивной терапии. Но перед этим мы сделали экспресс-тест. И увы, вынуждены вам сообщить, что у вашей бабушки подтвердился первоначальный диагноз. Она больна атипичной скарлатиной. Заболевание крайне заразное, а потому вы все помещаетесь мной в карантин.

— Что? Какой еще карантин?

— В течение недели вам нельзя покидать это место, нельзя контактировать с другими людьми, нельзя принимать у себя никого, кто мог бы заразиться от вас. Другими словами, вы должны находиться тут и никуда не перемещаться.

— А как же вы, дорогой доктор? Вы не боитесь заразы?

— Я уже переболел этим заболеванием. У меня выработался иммунитет.

— Но мы все прекрасно себя чувствуем. Ни у кого из нас нету ни малейших симптомов заболевания.

— В том-то и коварство этого заболевания. Первоначальных симптомов нет, но зато когда они проявляются, то болезнь моментально расцветает махровым цветом.

— Но мы здоровы!

— Очень рад за вас. Если за семь дней никто из вас не заболеет, то карантин будет снят.

— А если… заболеет?

— Тогда карантин будет продлен еще на семь дней. Вы меня поняли? Но в ближайшие семь дней никто из вас не может покинуть это место под страхом уголовного преследования. За нарушение карантинных мер предусмотрена ответственность вплоть до заключения.

— Но это же абсурд! У нас у всех работа. Дети учатся. Всем нужно быть по делам в разных уголках страны.

— Боюсь, что на ближайшее время единственным и самым важным для вас занятием будет как раз то, как не разнести эту заразу в разные уголки страны.

— Нет, это просто невозможно! — воскликнул дядя Витя. — Официально заявляю, что никто из нас не собирается выполнять ваши идиотские требования! Ни я, ни мои родные ничем не больны. А потому и никакой карантин нам не нужен!

Врач кивнул.

— Я предвидел, что ваш ответ будет именно таков. Всегда происходит одно и то же. Очень редко можно встретить ответственного и сознательного гражданина. По большей части люди реагируют именно таким образом. Потому должен вам сообщить, что вашего согласия никто и не требует. Я ставлю вас перед фактом, что будет именно так и никак иначе. Вы должны находиться в изолированных условиях карантина ровно семь дней.

— А если мы не согласимся? Вы что, нас в тюрьму отправите?

— Зачем же так сразу и в тюрьму? Но если вы вздумаете покинуть пределы этого дома, то об этом обязательно узнают. И сначала вы отправитесь на принудительную изоляцию в условиях специально выделенных областью стационаров, а затем под суд, и да, дальше вы отправитесь в тюрьму.

— Да это же произвол! — завопил дядя Витя. — Я не собираюсь слушать ваш бред!

Но врач был невозмутим.

— Чтобы вы не вздумали куда-то исчезнуть, всем вам будут выданы специальные электронные браслеты, которые будут следить за вашим пребыванием в этом доме. А чтобы избежать недопонимания, прямо сейчас всем присутствующим будут надеты эти устройства.

Поднялся гул возмущенных голосов, который перекрыл голос медика.

— Если будете возражать, то последствия будут крайне неприятными для вас. Браслеты вам наденут уже в полиции, предварительно выписав каждому из вас штраф в размере от пятнадцати до пятидесяти тысяч. При повторном отказе от помещения в карантин предусмотрена уже уголовная ответственность.

Услышав про драконовские меры, которые могут быть к ним применены, все притихли и призадумались.