Дарья Калинина - Осторожно: карантин!

— Во-первых, как бы он успел? Он бывал у бабушки Эльзы, но исключительно по особым случаям. Как гостя одного его без внимания не оставляли ни на минуту. Но допустим, каким-то образом дядя Витя изловчился, стянул очередную монету, но после его ухода это бы обязательно заметили! Бабушка Эльза первой бы и забила тревогу.

— Наверное, Витя тут же подменял монету копией.

— Невозможно! Ведь копии изготавливались с оригинала, проходило какое-то время, прежде чем дядя Витя мог бы вернуть монету обратно. А бабушка Эльза просматривала альбом каждый вечер. Это у нее было своеобразным ритуалом перед отходом ко сну.

— Витя мог перед визитом к матери приобрести где-нибудь совсем уж дешевую реплику, даже не из серебра или золота, а просто из какого-нибудь металла. Ваша бабушка не сидела с лупой каждый вечер, думаю, она ограничивалась визуальным поверхностным осмотром коллекции.

— Да, такое могло быть, — согласился Саша. — Но тут возникает второй момент: для изготовления чекана, с помощью которого чеканилась новая партия монет, нужно специальное оборудование. Нужен специальный лазерный станок, на котором изготавливали сам чекан, нужен печатный станок, в который этот чекан потом вставляли. Иначе качественного отпечатка на заготовке не добьешься. Ну, допустим, для совсем уж древних монет — это и не так важно, но для европейских монет последних столетий, извините, все должно было быть четко.

— И что?

— А то, что все это оборудование должно занимать место. Я осмотрел весь дом, ничего подобного тут не наблюдается.

— Сообщник?

— Да, но кто он такой? Как нам его найти? А найти необходимо. Без этого сообщника и без оборудования для чеканки фальшивых монет все наши догадки не более чем пустой звук.

Увы, Саша не знал, куда ему двигаться дальше. И что хуже всего, он совершенно не представлял, как вся та информация, которой он разжился за последние часы, поможет ему обелить доброе имя Толика и доказать его невиновность в совершении двух убийств. А ведь это и было главным в проводимом Сашей расследовании.

К счастью, в этом Саше вскоре помог тот самый следователь Васильев. Впрочем, справедливо будет сказать, что следователь действовал в интересах собственного расследования, когда вновь появился на пороге. В этот раз следователь хотел получить ответ на вопрос, принимает ли кто-нибудь из проживающих в доме препарат под названием «успокоин».

Тетя Рита тут же шагнула вперед:

— Ну, допустим, я принимаю. А что тут такого?

Следователь просверлил ее своим суровым взглядом и произнес:

— Извольте проследовать за мной!

— Да в чем дело? — пожала плечами тетя Рита. — Препарат разрешен к свободной продаже. Это хорошее снотворное, которое помогает мне быстро заснуть.

— Где это лекарство сейчас?

— Я не знаю. Оно у меня пропало.

— Пропало?

— Да, — кивнула тетя Рита. — Пропало. Вы мне не верите? Спросите у остальных! Я еще сегодня утром за завтраком жаловалась, что всю ночь не сомкнула глаз. Кто-то накануне вечером стянул у меня это лекарство. Оно всегда лежало на тумбочке рядом со стаканом с чистой водой. А вот вчера вечером, когда я захотела выпить лекарство перед отходом ко сну, стакан с водой стоял на своем месте, а тубы с лекарством рядом не было.

При этих словах Саша вздрогнул. И рука его сама собой потянулась к карману, в котором лежала пустая туба, найденная Бароном в лесу на месте убийства Олега. Незаметно от следователя Саша извлек тубу из кармана и прочитал название на ней. Так и есть, «успокоин»!

Но Саша не стал спешить признаваться в своей находке, опыт подсказывал, что сначала лучше послушать, что скажут другие. А они не стали молчать. Поднялся целый хор голосов, которые подтверждали слова жены хозяина дома. Да и сам дядя Витя не остался в стороне.

— Ритка всю ночь провертелась с боку на бок. Я бы и хотел уснуть, да не сумел. Утром на нее смотреть было жалко, ночь без сна совсем доконала ее.

Тетя Рита кивнула:

— После такой ночи голова у меня просто раскалывалась от боли. Я еле-еле вышла к завтраку, заварила себе чай и…

Договорить она не успела, следователь перебил ее:

— Собирайтесь, проедем в отделение.

— Да зачем?

— Запишем ваши показания.

— Неужели следствию больше нечем заняться, кроме как разыскивать какое-то лекарство?

— А если я вам скажу, что это не какое-то там лекарство, а что именно этот препарат был найден в крови погибшей в вашем доме девушки?

— Вероника?..

— Да! — произнес следователь и строго оглядел всех присутствующих. — Она была буквально напичкана этим «успокоином». Может быть, кто-нибудь видел, как потерпевшая незадолго до смерти принимала какие-нибудь таблетки?

Все дружно покачали головами. Нет, никто не видел.

— Что же получается, это Вероника стащила мое лекарство? — удивилась тетя Рита. — Но зачем оно ей понадобилось? Вероника той ночью не спала, а развлекалась с Толиком. Зачем ей понадобилось мое снотворное?

— Говорите, лекарство хорошее?

— Отличное!

— И действует быстро?

— Лично я засыпала после его приема в течение считаных минут.

— Значит, можно предположить, что кто-то дал этот препарат Веронике, желая погрузить ее в сонное оцепенение, чтобы легче и проще было бы с ней справиться. Она выпила, заснула, и убийца справился с ней без всякого труда.

При этих словах следователя Саша вспомнил, что родственники говорили о том, как Вероника провела свои последние минуты в этом мире. Девушка тихонько сидела на свежем воздухе и дремала в своем шезлонге. А что, если она не дремала, а крепко спала. И когда убийца подкрался к ней, Вероника даже не успела понять, какая опасность ей грозит. Она не успела ни закричать, ни позвать на помощь.

— Она даже проснуться не успела и умерла во сне, не оказав преступнику ни малейшего сопротивления.

Внезапно все услышали громкий плач и, обернувшись, увидели Аню, которая рыдала так, что стены тряслись. Присев на корточки, девушка закрыла голову и лицо руками, словно защищаясь от ударов. Но ее никто не бил. И все же рыдания не только не стихали, они становились все громче и отчаянней.

— Ты чего ревешь?

— Анька, в самом деле, чего за истерика?

— Кто тебя обидел?

Все были в недоумении. Что происходит? Не могла же Аня так переживать из-за смерти Вероники, которая была ей чужой. Но оказалось, что дело как раз в этом.

— Это я виновата! Но я не хотела! Я не знала, что так получится!

— Ну-ка признавайся! В чем дело?

— Дяденька полицейский, меня теперь посадят?

— За что?

— Это же я дала Веронике снотворное!

— Ты? Зачем?

— Я не знала! Я не хотела! Это вообще по ошибке получилось!

Но объяснить толком, что случилось, Аня не смогла из-за душивших ее рыданий. У нее началась форменная истерика, девушка задыхалась, и сколько бы ни умывали ее водой, сколько ни поили каплями, она не приходила в себя. От слез у нее началась сильнейшая икота, но при этом слезы все так же продолжали течь из глаз девушки. Аня всегда была натурой впечатлительной, а тут с ней случилось нечто и впрямь серьезное, что и вызвало такой приступ отчаяния.