Дарья Калинина - Осторожно: карантин!

— Каких еще брата и сестру? — побледнела тетя Рита. — Разве еще кого-то убили?

— Только тех, кого вы уже знаете. Молодого человека в лесу на полянке и молодую девушку у вас на лужайке.

— Вероника и Олег. А при чем тут какие-то брат и сестра?

— А разве вы не знали, что убитые являлись друг другу близкими родственниками? Впрочем, откуда бы вам это знать? Я и то случайно в полиции услышал разговор. Представьте себе, Олег и Вероника Савельевы. Родные брат и сестра. Следователь уже и с близкими убитых ребят связался. Те в шоке. Но сказали, что Олег за свою сестру в огонь и в воду готов был лезть. Любил ее без памяти. Куда она, туда и он. Наверное, он и сюда следом за своей сестрой приехал. А вот зачем, это вопрос. И что они двое тут затевали, сказать трудно. Только какой бы ни была их затея, она-то их и погубила, потому что незадолго до этого Олег своим родным хвастался, что скоро они с Вероникой сказочно разбогатеют. Нашла, дескать, Вероника золотое дно, откуда черпать и черпать без устали. Наверное, сюда ребята тоже приехали, чтобы «почерпать», а не выгорело у них.

Доктор давно ушел, а Саша все не мог выбросить из головы его слова. Выходит, Олег приехал сюда вовсе не из-за Ани? Выходит, он не был в нее влюблен? Выходит, у них с Вероникой было какое-то дело? Но при чем тогда Аня? Каким образом Олег оказался ее ухажером? Случайность? Или парень специально влюбил в себя молоденькую дурочку, чтобы иметь доступ в их семью?

Но тогда получается, что дело, от которого Вероника с Олегом планировали разбогатеть, оно касалось непосредственно кого-то из членов их семьи? А где именно собирались черпать свое золото Вероника с Олегом? Что они хотели сделать? Украсть коллекцию драгоценных монет? Похитить кого-то из членов семьи? В одном можно было даже не сомневаться: братец с сестричкой планировали что-то преступное. Только преступление может дать много денег и сразу. Возможно, они планировали кого-то шантажировать. Но кого? И чем? И, самое главное, кому его тайна была так дорога, что ради ее сохранения он готов был пойти на убийство?

Удивительным образом, но общие несчастья сплотили семью. Если в первый вечер никто и не помышлял о том, чтобы поужинать вместе, то уже на следующий день общие трапезы становились все более и более многолюдными. А сегодня за ужином и вовсе собрались все, кто мог присутствовать.

Разумеется, ужин проходил без Толика и Вероники. И на глаза Этель, когда она обращала взгляд на пустое место, где совсем недавно сидел ее сын, наворачивались слезы. Мишель в сторону опустевшего стула Вероники смотреть избегал вовсе. А вот дядя Витя смотрел. И всякий раз после косого взгляда на ее опустевшее место мужчина мрачнел. Не радовали его ни свиной шницель с поджаристой хрустящей корочкой, ни приготовленный из замороженных ягод малины душистый морс, ни даже любимое картофельное пюре, которое громоздилось на его тарелке настоящим Эверестом с кратером на вершине, состоящим из растопленного сливочного масла и майонеза.

Дядя Витя лишь оживлялся, когда приходил его черед поднимать тост. Но выпив виски, он вновь погружался в задумчивость и нехотя ковырял вилкой в своей тарелке, так что каждому было видно, что даже такая вкусная еда не представляет для него ровным счетом никакого интереса.

Наконец он вовсе оставил это занятие, грохнул кулаком по столу, так что подскочили и люди, и приборы, и грозно прорычал:

— Ну не мог Толька прикончить эту девчонку!

Этель радостно встрепенулась:

— Не мог он, Витенька! Правильно ты говоришь!

Но дядя Витя и глазом в ее сторону не повел.

— Я же все время с ним был. Толик у меня под боком крутился весь день. Извинялся за исчезнувший ночью в его утробе коньяк. Про любовь свою рассказывал, что не знает, как ему быть. Девица вроде как замуж за другого собирается, а Толик ее вроде как сам полюбил. Теперь понимаю, про Веронику речь шла. Он мне все уши про нее прожужжал, как он ее любит, то да се, сопли-слюни. Но ни словечка про то, что хорошо бы ему было ее убить. И потом, если он куда от меня и отлучался, то не более чем на несколько минут. Как репей пристал!

— Так ты скажи это в полиции!

— И скажу! Мог бы поехать, прямо сейчас бы рванул! Но мало обелить Толика, нужно еще настоящего преступника изобличить.

И дядя Витя взглянул на Мишеля:

— Как ты думаешь?

Мишель пожал плечами.

— Двух мнений тут быть не может, нужно изобличить. Но как?

— Есть у меня одна мыслишка, — продолжал дядя Витя. — Слышал я, как Вероника с одним человеком спорила. Он ее в неблагодарности обвинял, а она его в скаредности. Вот я и думаю, а не мог ли тот человечек часом Вероничку-то и придушить. Очень уж много девчонка про его подлости знала. А родной братец девчонки ей в этом деле помогал, вот и сам тоже поплатился.

Мишель вторично пожал плечами:

— Если такой человек есть, ты должен сдать его полиции.

— Думаешь?

— Не сомневаюсь. Это твой долг.

— Я так и сделаю, — сказала дядя Витя. — Но я считаю, что нам с вами нужно поговорить и о более насущных делах.

— О каких?

— Коллекция! — снова грохнул дядя Витя кулаком. — Где она? В доме ее нет, тут лишь жалкие копии, которые кто-то притащил в этот дом.

— Коллекция пропала. Смирись.

И Мишель пожал плечами в третий раз. Мол, ничего тут не поделаешь.

— Нет, я так не согласен! — заявил дядя Витя. — Я найду вора! Если тебе, Мишка, родительское добро не нужно, то я наследство своего отца кому попало не отдам! Отец эту коллекцию всю жизнь собирал. И где она теперь? Петя, может, ты нам скажешь?

— А я-то чего? Я ничего не знаю. У матери спрашивать надо было. Да теперь уж поздно.

Мишель сдержанно усмехнулся, потом повернулся к брату Пете и произнес:

— Все забываю у тебя спросить, как дела у тебя на работе?

— Хорошо. Не жалуюсь.

— Поправь меня, но ты же пару лет назад ушел со своей стройки?

— Ушел. Тяжело по стропилам в мои годы лазать.

— И куда устроился?

— В одну фирму.

Дядя Петя был явно не расположен говорить о своей работе. Стеснялся, наверное. В отличие от братьев, он не получил высшего образования, с трудом окончил профтехучилище. Но Мишель, кажется, совсем не замечал настроения своего брата.

Как ни в чем не бывало он продолжал:

— Я тут на днях проезжал мимо твоих гаражей, зашел к тебе, да не встретил. Зато с твоим соседом по гаражу имел разговор. Приятный такой мужчина, работает медальером. Много рассказывал мне о своей работе. Даже похвастался, что приобрел собственный станок, да такой, что стоит в компьютер загрузить любую картинку, станок ее тут же хоть на дереве, хоть на пластике, хоть на металле вырежет. Да так четко и быстро, что впору диву даваться. Скопирует любой узор вплоть до самой крохотной последней завитушки. Интересно, правда?