Дарья Калинина - Осторожно: карантин!

— Начистить бы тебе харю!

— Негодяй!

— Моральный урод!

— Выгнать его, да нельзя! Карантин!

— Ну, Петр, не ожидал от тебя такого. От кого, от кого, но не от тебя.

— А еще тихоней прикидывался!

— Наш Петенька дурачок, не везет ему в жизни, давайте его пожалеем, скинемся ему на новые колеса, а то на старых уже одни дырки. А он всех нас сделал!

Дядя Петя сидел красный, словно вареный рак.

Ему было стыдно, но он все же пытался оправдываться:

— Но что я вам такого сделал? Коллекция в целости и сохранности находилась у мамы. Я всегда возвращал оригиналы монет на место. Никакого убытка никто из вас по моей вине не понес.

— После такого всплеска фальшивок, которыми ты наводнил рынок, поди попробуй продать теперь коллекцию. У нас ее просто никто не купит! Люди будут думать, что и эти монеты тоже фальшивые!

— И того хуже, если поймут, что монеты подлинные. Мигом смекнут, из чьей коллекции поступали монетки для изготовления фальшивок! Это же скандал! Уголовщина! Из-за тебя все мы угодим под подозрение!

Ефим Петрович кивал своей круглой, словно дынька, головой.

— В последнее время у меня были подозрения, что фальшивки изготавливают именно на базе коллекции Юрия Семеновича. И чем больше фальшивок появлялось в продаже, тем крепче становилась моя уверенность. К сожалению, я не представлял в полной мере, что именно хранилось у Юрия Семеновича. И поэтому я долгое время не мог собраться с духом, чтобы поделиться своими догадками с владелицей коллекции. Чтобы пойти к Эльзе Константиновне, нужно было иметь стопроцентную уверенность, а у меня ее не было. И сильней всего меня мучил вопрос: а вдруг она была в курсе? Но все раскрылось, когда Эльза Константиновна сама позвонила мне и сказала, что ей кажется, кто-то берет монеты из коллекции. Видимо, Петр был не всегда аккуратен. Некоторые монеты он клал в ячейки не совсем так, как они лежали прежде. И острый глаз Эльзы Константиновны подметил это несоответствие. Она спросила, не знаю ли я что-нибудь об этом. И мне пришлось сказать ей правду. Что рынок наводнен фальшивками, некоторые из них, я точно знаю, являются отличными копиями монет из коллекции ее мужа.

— И как она это восприняла?

— Мне кажется, она не удивилась. Сказала, что знает, кто виновник случившегося. И еще добавила, что у нее есть план, как ей вывести воришку на чистую воду.

— Какой у нее был план?

Но Ефим Петрович лишь развел руками. Этого он не знал.

— Все это хорошо, — произнес дядя Витя. — Но совершенно не объясняет, где сейчас находится настоящая коллекция. Мама привезла ее с собой. Это факт. А теперь мать мертва, а коллекция пропала. И это тоже факт.

— А кто был рядом с ней, когда ей стало плохо? — произнес Мишель. — Кажется, Сашка?

И все родственники взглянули на Сашу. Вид у них был такой, что юноша понял, дольше тянуть с признанием попросту опасно. Вон какие глазюки у тети Этель. Жадные, алчные! Уже и про своего Толика забыла. Думает лишь о том, как бы ей теперь урвать долю вместо вышедшего из доверия дяди Пети. На дядю Витю вообще страшно смотреть. Лучше всех держится Мишель, но и его улыбка ничего хорошего не сулит.

— Мать отдала коллекцию тебе?

— Да. Коллекция у меня, — стараясь говорить спокойно, произнес Саша. — Она все это время находилась в этом доме, в тайнике, куда я ее спрятал. Это была не моя прихоть, таково было пожелание Эльзы Константиновны.

— Вранье!

— Ложь!

— Мальчишка просто решил захапать монеты себе!

— Как не стыдно!

— Вырастили на свою голову!

Примерно чего-то в этом роде Саша и ожидал услышать от своих родственников.

— Монеты я вам верну, когда достигнете справедливой договоренности, как их нужно поделить. Лично я считаю, что их нужно разделить поровну между тремя наследниками — тремя сыновьями.

Поднялся страшный шум. Кто-то доказывал, что Мишель не имеет права на коллекцию, потому что он не родной сын, а приемный. Кто-то кричал, что из числа претендентов нужно исключить не только Петю, но и всех его отпрысков. Их отец и так достаточно поживился за общий счет. Кто-то даже намекнул, что и Сашу надо гнать в три шеи, небось в коллекции уже и так не хватает самых ценных экземпляров.

Но общий гвалт перекрыл голос Ефима Петровича. Каким образом маленькому старичку с его негромким голосочком удалось привлечь к себе внимание всех собравшихся, так для Саши и осталось загадкой. Но Ефим Петрович заговорил, и все его услышали.

— Вопрос, где и у кого будет храниться коллекция, решен Эльзой Константиновной еще до ее кончины. На этот счет ею оставлены четкие указания. Коллекция будет передана мне для окончательной описи и оценки.

Дядя Витя нахмурился.

— Не подумайте, что мы вам не доверяем, уважаемый Ефим Петрович. Но вы человек немолодой, вдруг с вами что-то случится? Как мы тогда вызволим назад свои монеты?

— Напрасно вы думаете, что умирают только старики, — усмехнулся нумизмат. — Молодой возраст вовсе не стопроцентная страховка от смерти. Но, так или иначе, есть письменные указания владелицы коллекции — вашей матери. Разумеется, если вы пойдете против ее воли, то я не смогу вам помешать. Но в таком случае вы рискуете потерять коллекцию вовсе.

— Почему это?

— Среди вас есть некто, кто хочет завладеть коллекцией единолично, — спокойно объяснил Ефим Петрович. — Тот заботливо приготовленный фальшивый альбом, он ведь появился в этом доме неспроста. Кто-то хотел подменить настоящий альбом на фальшивый. Вот для чего был приобретен похожий альбом, и вот зачем он был забит точными копиями оригиналов монет.

— Но мама бы сразу же заметила, что альбом не тот. Подняла бы шум!

— Вот именно! Шума не должно было быть. Эльза Константиновна не должна была увидеть второй альбом. И к тому же пока она была жива, то и альбом оставался бы у нее. Она же с ним ни на минуту не расставалась. Поэтому готовилось еще одно убийство, а именно физическое устранение Эльзы Константиновны.

— Не может быть!

— Увы, может, — печально произнес нумизмат. — Наша дорогая Эльза Константиновна считала, что кто-то из ее близких хочет ее убить. И возможно, если бы судьба не распорядилась таким образом, что болезнь унесла Эльзу Константиновну, то женщину и впрямь убил бы кто-то из ее близких.

Это было уже последней каплей, которая переполнила чашу общего терпения. После слов Ефима Петровича поднялся такой шум, что расслышать отдельные слова и фразы становилось просто невозможным. Перепуганный Барон полез под диван, а сам Саша сильно пожалел, что не может сделать того же.

Страсти кипели до позднего вечера. Постепенно все выдохлись. И скандал в благородном семействе пошел на убыль. Все сказали друг другу, что никак этого не ожидали, на этом и примирились. Коллекцию было решено оставить в банковском сейфе, вход в который мог быть осуществлен лишь в присутствии всех четверых участников сделки — трех братьев и Ефима Петровича. Ключ от ячейки было решено оставить нумизмату, как лицу наименее заинтересованному.