Кэролайн Данфорд - Смерть в сумасшедшем доме [litres]

– Ай, но я же не мог бросить тебя одну, верно?

Тем не менее я не могла избавиться от чувства вины и тяжкой ответственности, и к тому времени, как мы прибыли в Лондон, это бремя уже так немилосердно давило на мои плечи, что я боялась не удержаться на ногах.

До гостиницы мы добрались, когда время вечернего чая уже миновало, но до ужина было еще далеко. После путешествия на поезде я чувствовала себя грязной, от одежды пахло сажей. В таком растрепанном виде нельзя было предстать перед мистером Бертрамом, поэтому я предложила Рори оставить для него на стойке у портье записку о том, что мы вернулись и ждем встречи после ужина.

– Хорошая идея, – усмехнулся Рори. – Мистер Бертрам точно разозлится, а если при этом он еще будет голодным, мы потеряем последний шанс заставить его выслушать нас от начала до конца.

– Лучше я сама с ним поговорю, – сказала я.

Рори покачал головой:

– Нет, уж лучше вдвоем. Все-таки не каждый день приходится кому-нибудь сообщать, что у него есть незаконнорожденная сестра.

– Мертвая незаконнорожденная сестра, – уточнила я. – Надеюсь, он нам поверит.

Одним из главных преимуществ жизни в гостиницах, независимо от того, насколько дорогой номер тебе достался, является горячая вода, предоставляемая по первому требованию, и лишь погрузившись в нее по самый подбородок и чувствуя, как расслабляется изнуренное тело, я поняла, что страшно голодна. После ванны я телефонировала обслуге и попросила принести мне в комнату омлет и салат. Заодно спросила, не оставлял ли кто для меня записки, но мне ответили, что нет.

Я почти расправилась с омлетом, оказавшимся таким легким и воздушным, что им могла бы гордиться и миссис Дейтон, как вдруг входная дверь распахнулась без стука, и на пороге возник мистер Бертрам с бутылкой вина и двумя бокалами в руках. Я хотела подняться со стула, но он жестом велел мне сидеть на месте.

– Не трудись вставать, Эфимия. Ты, судя по всему, решила, что больше на меня не работаешь, поэтому предлагаю отпраздновать твои новые перспективы. Вот, вино принес. Позволишь пожелать вам с мистером Маклеодом счастья?

Я сразу поняла, что это не первая бутылка, которую он открыл за вечер.

– Пожелание счастья будет несколько неуместным, – осторожно сказала я. – И я от всей души надеюсь сохранить за собой должность вашей экономки. Кроме того, мне нужно сообщить вам кое-что чрезвычайно важное. Сразу прошу прощения, что не смогла рассказать вам все раньше, но вы были слишком заняты подготовкой похорон бедной мисс Уилтон.

Мистер Бертрам уселся напротив меня, и хотя комната была не слишком маленькая – здесь свободно разместились стол, два кресла и прочая мебель, потребная для спальни, – у меня возникло ощущение, что сразу сделалось тесно. Он поставил бокалы на стол и залихватски наполнил их из открытой бутылки, расплескав часть содержимого.

– И где это служанок вроде тебя учат так изъясняться? – полюбопытствовал мистер Бертрам. – Ричард уверен, что ты куртизанка высшего разряда, отчего-то решившая сменить область деятельности. При этом он питает надежду, что твоя истинная натура все-таки возобладает и ты откажешься от пути праведного. Но, сдается мне, ты девственница. Я прав?

– Господь милосердный! Мистер Бертрам! Как вы можете задавать мне такие вопросы?!

– А что? – Бертрам облокотился на стол, пьяно поблескивая глазами. – Почему бы мне и не задать пару нескромных вопросов девице, которая угнала мой автомобиль и каталась по округе в компании слуг моего брата, что с точки зрения любого приличного человека совершенно безнравственно.

– Мы всего лишь одолжили ваш автомобиль, а не угнали, и в этом не было ничего безнравственного. Даю слово. – Я постаралась отогнать подальше воспоминание о том, какое приятное чувство охватило меня, когда Рори накрыл мою руку своей. По сравнению с тем, что мне предстояло поведать мистеру Бертраму, это было в высшей степени несущественно.

– Я всегда был готов тебя выслушать, разве нет? До твоего появления в Стэплфорд-Холле в нашей семье все было хорошо. Отец был жив, кузен Жорж был жив, нашим гостям и в голову не приходило, что под этой крышей может произойти убийство. Мы с братом и сестрой отлично ладили. Мать со мной разговаривала. Известно ли тебе, Эфимия, что со дня своего отъезда в Брайтон мать не желает со мной общаться? Она заявила, что я обзавелся дурной компанией, которая совратила меня с пути истинного. И знаешь, кого она имела в виду? Тебя.

– Я попрошу принести кофе. – Говоря это, я старалась сохранять спокойствие, хотя была в ярости. Но мистер Бертрам откровенно искал ссоры, и в таком состоянии с ним связываться было нельзя. – Мне многое нужно рассказать вам, и лучше вам выслушать это на трезвую голову.

– Жду не дождусь! – Бертрам вольготно устроился в кресле. – Твои россказни достойны бульварных романов.

– Что вы такое говорите? – вспыхнула я от возмущения. – Все не настолько ужасно!

– А ты не позовешь на подмогу Рори Маклеода?

Мне очень хотелось, чтобы Рори был рядом и помог мне все объяснить, но я боялась, что его присутствие лишь подольет масла в огонь, поэтому, поколебавшись немного, ответила:

– Нет. Думаю, сначала нам с вами нужно разобраться между собой.

– Так что же все-таки происходит на этот раз, Эфимия?

– Я подожду, пока вы выпьете кофе, – сказала я ледяным тоном. И принялась ждать, не обращая внимания на его пьяные реплики, которые теперь даже не стану вспоминать.

Мой отец никогда не питал пристрастия к спиртному и часто предостерегал меня против злоупотребления вином. Он любил повторять, что вино делает несчастного человека еще несчастнее, обостряя его внутренний разлад с самим собой и заставляя направлять злость вовне, на невинные жертвы. Я вспоминала эти его слова, вместо того чтобы прислушиваться к потоку мерзких комментариев Бертрама, – передо мной был человек, глубоко удрученный смертью женщины, которую он сопровождал в поездке и потому считал, что отвечает за нее. Если уж я чувствовала себя в неприятном положении, то уж он и подавно.

Я молчала до тех пор, пока Бертрам не допил третью чашку кофе. К тому времени он уже начал хмуриться, и я расценила это как знак, что он постепенно осознаёт свое безобразное поведение.

– Прошу прощения за то, что взяла без спросу ваш автомобиль, – заговорила я. – Нужно было съездить в дом умалишенных, находящийся в другом графстве. Мистер Эдвард прислал мне адрес телеграммой, не уточнив, однако, что это за место и что именно там искать. Впрочем, он мог и не знать. Написал только, что ваш отец до самой своей смерти делал щедрые пожертвования этому приюту.

– Я догадывался, что ты нарушила мое распоряжение не обращаться к мистеру Эдварду, – угрюмо буркнул Бертрам. – Но вот любопытно, зачем моему отцу понадобилось тратить деньги на какой-то приют?