Маргарита Малинина - Самба на острове невезения. Том 2. Разоблачение Шутника

— Затем, чтобы… — Я почесала макушку, обдумывая ответ. Он должен быть неистинным, но правдоподобным, и более или менее мягким, чтобы меня не убили сразу.

— Давай, скажи им правду! — злорадствовал Маврикий, потирая ручонки. Ладно, ты у меня еще получишь! Если я успею отомстить, конечно. До голосования три дня.

— Затем, чтобы сплачивать всех против кого-то одного и вынуждать избавляться от него на голосовании.

— Но для чего? — не мог взять в толк Витя, и остальные тоже.

— Для того, чтобы оставить в проекте тех, у кого выше рейтинг. Симпатии зрителей могут не совпадать с вашими, правильно? Работники отдела статистики канала ведут учет половозрастной категории и делают соответствующие выводы. Там, на большой земле, проводят голосования в интернете, и если, допустим, добрая половина страны влюбилась в какого-нибудь участника, мне дают установку оставить его как можно дольше, иначе кто будет смотреть передачу?

Вроде вышло складно. По крайней мере, мне поверили.

— Кого могут любить зрители, если был только один выпуск, который, возможно, еще даже не успели показать? — приставал Витя к моей уже отлаженной и отполированной версии, отыскивая новые трещинки и заусенцы. Ну зачем, а? Спроси еще, почему трава зеленая, блин!

— Моя основная роль нацелена на будущее. Шоу будет длиться долго, более сорока дней. Сейчас пока разминка. Еще вопросы будут? — Не дожидаясь ответа, продолжила: — Нет? Отлично. Тогда я за кокосами.

Развернулась и ушла в джунгли.

Остров, день 8-й

Под утро меня разбудила Анька. Чтобы никому не мешаться, я устроилась на ночлег неподалеку от лагеря, под той самой пальмой, которую облюбовал пару раз Генерал, на случай, если пойдет дождь. Ее крона не спасет от урагана, но от грибного дождика укроет. Никто, конечно, не возражал против моего дистанционного нахождения, со мной вчера вообще никто больше не разговаривал и мои кокосы не ел. Но это временно, утешала себя я. Проголодаются — еще как налетят!

И вот я даже сквозь полудрему не могла понять, зачем кому-то меня будить, если со мной никто не разговаривает. Наконец открыла глаза, увидела Аню и пропела:

— О, приветик!

— Не пойму, чему ты радуешься! — проворчала она. — А ну, объясняй, пока все спят, что произошло!

— Ты все слышала, — хмыкнула я и повернулась на другой бок, прикрывая глаза.

Коллега опять стала меня трясти. Я повернулась к ней:

— Ну что?

— Это ты через оператора общаешься со спонсорами? Я видела, как ты передавала записку ему!

— Ну да, пойди и расскажи всем! Пусть порадуются.

— Прекрати паясничать! — как будто бы обиделась приятельница на мои подозрения. — Никому я не скажу. Слушай, а можно мне тоже пойти работать на спонсоров?

С меня сон как ветром сдуло.

— Ты че удумала?

— Мне пора замуж выходить! А в моем окружении нет никого. Ты же слышала, что я со своим хоккеистом рассталась? Вот, я одна теперь.

— Нет, а я что сделаю?

— Уговори! Скажи, будем вместе работать на камеру! Придумывать там какие-нибудь любовные истории, ты у меня увела — я у тебя увела! И так далее. Помнишь, как ты с оператором пыталась?

— Увы, не могу ничем помочь. Я не знаю никаких спонсоров, — пришлось признать мне.

— Ага! — чему-то безмерно обрадовалась Анька. — Вот ты и попалась. Теперь объясняй, откуда ты взялась в этом шоу.

— Аня, я не могу тебе ничего рассказать. Поверь, это запрещено.

— Но какая у тебя цель? Марик правду сказал, это ты специально объединила всех против него?

— Да, это правда.

— Но как у тебя получилось?

— У меня особый дар, — хмыкнула я.

На пару минут знакомая призадумалась. Затем до нее что-то начало доходить, и в следующую секунду ее лицо изобразило смесь нескольких негативных эмоций: гнева, презрения, досады и стыда.

— Тот случай с купальником… Марик клялся, что не он крал, хотя купальник был на нем застегнут… Но он спал…

Я решила сознаться:

— Да, это была я. Прости, Ань, мне нужно было настроить вас против него. Он должен был уйти. Я не могла поступить иначе, я просто не знала, как еще добиться результата. Мне искренне жаль.

— Тебе жаль?! Тебе жаль?! — завопила она, всплеснув руками. — Да как ты… Ты не представляешь себе, через что я прошла, когда брела к лагерю вдоль берега, обмотанная лопухами! И как над нами с Любой все потешались! А главное, ты манипулировала мной и моими чувствами! Повернула все так, как хотелось тебе!

— Господи, Аня, ты же спокойно купалась голышом в море с малознакомой теткой! Так что, извини, конечно, но ты ни через что особенное не прошла!

— Но в лагере были мужчины! К тому же я из-за тебя набросилась на невиновного человека и вычеркнула его на голосовании!

— Да, и не только ты.

Лебедева из-за этой фразы распсиховалась еще больше:

— Я не понимаю твоего цинизма! Ты так спокойно это делаешь… И эти твои слова «чтобы добиться результата»… Пойми, цель не оправдывает средства! — Ого, она даже мои собственные слова использует. Однако не подозревает, насколько я с ней согласна. Или не согласна?.. Я ведь поступила против своих принципов. Что же, я врала Санычу, когда утверждала это? — Нельзя использовать людей! — продолжала орать коллега. — Ты ведешь себя как Олег! О да, вы под стать друг другу, потому сошлись и общаетесь до сих пор! Знаешь, Катя, я была не права, когда назвала тебя ангелом. Ты не ангел, ты самый настоящий монстр!

Выплеснув эти слова прямо мне в лицо, она развернулась и убежала обратно в лагерь — туда, где никто не выставит ее на посмешище перед народом. А я вспомнила свою ссору с Кожуховым перед голосованием, когда мы считали, что деда хотят исключить. Я тогда называла его теми же словами, что сейчас были употреблены в мой адрес. По-моему, это называется «чья бы корова мычала»… Да, Григорий Николаевич, ты был прав, ты настоящий знаток своего дела. Ты знал, что собирать коалиции — моя стихия, вот и послал меня на остров. А я еще с тобой спорила, дуреха. Говорила, что это аморально и что это не по мне. Ты знаешь меня лучше, чем я сама.

Подумав об этом, я снова улеглась под кроной пальмы, повернулась на бок и закрыла глаза. Мне даже удалось повторно уснуть.

Остров, день 10-й

Вот и настал роковой день второго голосования на проекте. Вчера особо ничего не произошло, потому я не стала заострять на том дне внимание, просто добавлю, что никто со мной по-прежнему не общался. Вообще, это несколько странно, учитывая, как один человек дважды едва не совершил убийство, но его только хотели отчислить с проекта, да и то думали об этом в течение часа, затем как-то резко обо всем забыли и приняли в свои ряды, а я… Наверно, из-за того, что убить пытались как раз меня, и поскольку в число соплеменников, по мнению многих, я уже не вхожу, стало быть, и злиться на Олега уже нечего. Из «своих» он ни на кого пока не посягал. А то, поди, и медаль ему в итоге дадут за то, что отомстил злостному шпиону, едва не скинув в обрыв (последовательность событий ради такого случая запросто можно подзабыть, получится, якобы он знал мою тайну еще тогда, потому-то и обрезал веревку). Слава ему и хвала.