Маргарита Малинина - Самба на острове невезения. Том 2. Разоблачение Шутника

— Он соврал. Спросите у Саныча.

— Что ж, я полагаю, что этот момент не стоит того, чтобы создавать опросный лист и бегать по всем собирать подписи, а потом вести учет голосов.

— Это вы так шутите? — едко осведомилась я.

— Это ты так грубишь? — удивился он. — Напрасно. Пойдем, я покажу кое-что.

Делать нечего. Я отправилась за ним.

Олег Владимирович шел очень быстро, мастерски обходя коряги и уклоняясь от лиан, я же еле за ним поспевала, иногда переходя на рысь, притом что постоянно обо все спотыкалась, пару раз чуть не свалилась в овраг, а лицо исцарапала себе всеми ветками подряд.

— Вы военный, да? Я вижу по выправке, — решила я кое-что уточнить.

— Так точно.

— В каком звании? — спросила-таки я, рассчитывая услышать в ответ «генерал» и похвалить себя за проницательность, но услышала вот что:

— Капитан первого ранга.

— ВМФ? — почему-то это меня удивило. Я видела его среди окопов в форме болотного цвета, но никак не на корабле. — А какое звание выше, капитан первого ранга или второго? — спросила я, чтобы что-то спросить, хотя дыхания на это уже почти не хватало.

— Конечно, первого.

— А дальше кто идет?

— А дальше уже идет высший офицерский состав. Контр-адмирал, вице-адмирал, адмирал и адмирал флота. Вот мы и пришли. — Остановился он посреди кучи деревьев, совершенно не отличающейся от всех иных куч, присутствующих на данном милом острове.

— И что? — моргнула я.

— М-да, прятать вы со своим Санычем вообще не умеете. Я видел ваши старания и решил помочь.

— Помочь? — Чтобы Олег решил помочь — это было странно. Может, и отрезав мне веревку, он помог тем самым?

— Да. Если уж вы решили продемонстрировать кое-кому, что нашли его сокровище, то перепрятать надо было так, чтобы собственность не вернулась к владельцу.

— А владелец бы нашел на том месте, куда спрятали мы? — спросила я, уже сомневаясь во всем и сразу.

— Несомненно.

— Хорошо, давайте оставим все как есть. Здесь — значит, здесь.

— Не хочешь взглянуть? — клянусь, детская обида прозвучала в его голосе. Наверно, у меня уже глюки.

— Не хочу. Зачем? Меня здесь скоро уже не будет, и это все теперь меня не касается. Разбирайтесь сами со своими топорами, как хотите.

— Почему же не будет? Всегда есть выбор. Альтернатива, Катя. Понимаешь?

Честно говоря, в тот момент до меня так и не дошло, на что намекал этот странный человек. Но уже через пару часов я вспомнила правила игры, в которую по своей собственной опрометчивости угодила. Да, Юлька была права, не стоило воровать анкеты со стола Бориски. Но что сделано — того уж не воротишь. А раз я здесь, стало быть, я буду бороться. До последнего.

Наступило время голосования. Когда девять человек разместились на коврике, а ведущий произнес вступительную речь, я, поймав одобрительный взгляд Олега Владимировича, подняла руку.

— Да, Любимова?

— Я взываю к своим правам.

Почему-то с русскими всегда так: стоит кому-то заявить о своих правах, как его сразу одаряют таким взглядом, точно он является затейливым гибридом, выведенным ради эксперимента каким-нибудь неадекватным ученым и выставленным на всеобщее обозрение. В развитом социуме Соединенных Штатов не заявить о положенных правах считается чем-то постыдным, у нас же все наоборот. А для кого, спрашивается, законы пишут? И правила составляют? Необъяснимое явление. Вот и сейчас все участники игры одарили меня загадочным взором, этакой смесью любопытства и изумления, а ведущий скуксился, как будто его заставили работать сверхурочно, да еще и без доплаты.

Все-таки это была его обязанность — соблюдать правила игры, и в связи с этим он их знал очень хорошо, поэтому скучно произнес:

— Ну?

— Перед голосованием любой участник может вызвать на дуэль другого участника, верно?

— Да, но в этом случае проигравший уйдет и никакого голосования не будет! А выигравший получит иммунитет для следующего голосования.

— Такое положение вещей меня устраивает. Я вызываю на дуэль Любовь Поликарповну.

Да, я рискнула! Терять мне было нечего.

Та совсем не удивилась, только приглушенно фыркнула, зато весьма и весьма изумился Марик и обратил ко мне негодующий взор, дескать, ах, значит, меня ты не считаешь достойным противником, да?

На самом деле, да. Не считала. Марик уже выдал мою тайну и далее был неопасен. А в плане личной мести использовать такой шанс глупо. Насколько я помню, вызов на дуэль возможен лишь раз за всю историю шоу.

— Гражданка Иванова, — обратился к Любови ведущий, — по правилам игры вы обязаны принять вызов. Если вы отклоните его, то будете дисквалифицированы, и никакого голосования на этой неделе не будет.

— Зачем же я буду упускать такую возможность получить иммунитет, да к тому же избавиться раз и навсегда от наглой шпионки? Принимаю, конечно.

Голос соперницы дрогнул, очевидно, Любовь не была уверена, что победит, и боялась соглашаться на сомнительную дуэль. Но, как и сказал ведущий, у нее не было выбора. Честно говоря, мы обе в тот момент не имели ни малейшего представления, в чем она заключалась, сия дуэль. Она могла быть интеллектуальным сражением, могла быть спортивным, а могла и вовсе состоять из зрительского голосования. Так или иначе, вся моя надежда была именно на дуэль. Ну либо еще на чудо, что большинство людей просто не найдет бумажку с моим именем в корзинке, чтобы бросить в Страшный Чан! Интересно, мог ли Борис такое организовать? Но опять же, это были лишь мечты, всерьез я не могла на это рассчитывать, я могла полагаться только на саму себя, на собственные силы.

— Ну хорошо. Только, я надеюсь, вы в курсе, что так просто это не делается? Дуэль надобно подготовить, сегодня этим займутся наши сотрудники, а завтра с утреца…

— Завтра? — расстроилась Любочка. Ей не терпелось как можно скорее выставить меня из своего племени.

Кожухов сейчас бы хихикнул, подслушав мои мысли. Впрочем, пускай она думает, что является единственным лицом, которое что-то здесь решает. Пускай считает, что племя принадлежит ей.

— Да, а вы как думали, уважаемая? — с раздражением изрек Попугай. — Когда Пушкин стрелялся с Дантесом? — Все замолкли, так как никто точно не знал время.

— Насколько я помню, — сказала я в тишину, — это было после обеда.

— Неважно! — сразу отмахнулся Попугай. Он умел быстро прекращать спор, когда это было ему выгодно. — Завтра рано утром, на рассвете. А сейчас отбой.

— А че мы эту палатку собирали тогда? — со вздохом пробурчал недовольный Скелет, но все его замечание проигнорировали.

Поздно вечером я отправилась к кромке воды и, наблюдая закат, подводила итоги проведенной, но пока не завершенной работы. Итак, на острове имеется Шутник либо его сообщница, которые слали записки угрожающего характера следователю по особо важным делам города Москвы. Шутник намерен в прямом эфире взорвать всех, кто будет в тот момент находиться на острове (и в Москве, кстати, аналогично, на другом шоу, где сейчас Юлька), себя вроде бы тоже. А может, и нет — у психов своя логика. Если, конечно, он псих (вспомним результаты экспертизы).