Маргарита Малинина - Самба на острове невезения. Том 2. Разоблачение Шутника

Бордовая и я рьяно бросились покорять пальму, каждая свою — ту, что была ближе. В процессе я думала про себя, насколько они мне надоели, и знала бы я заранее, как все обернется, может, согласилась бы на обычное голосование! Совсем не факт, что большинство написало бы мое имя.

Да ладно, хватит врать — это факт! Большинство написало бы меня. Но, может, это и к лучшему. Чем сейчас повторять эпизод с добыванием бананов, сидела бы дома на диване, смотрела телевизор и трескала шоколадки.

Пока я так думала, руки и ноги сами собой повторяли не единожды уже совершенное действие. Только сейчас было проще: когда я забирала карту памяти из камеры и резала ножом бананы, страховки никакой не было!

Итак, мы обе забрались на пальмы, себе во славу скажу, что я быстрее, но каково было наше удивление, когда оказалось, что смысл соревнования был отнюдь не в этом — мистер Фокс давно отложил секундомер и даже, казалось бы, на нас не смотрел. Он вел переговоры с какими-то двумя бугаями. Наконец те согласно кивнули и направились к нам с просто-напросто озверелыми лицами!

«Нас щас будут бить», — пискнула я мысленно, однако тут же вспомнила, что нахожусь несколько выше, и успокоилась, понимая теперь, что чувствует кошка, прячась от собаки на дереве. Собственно говоря, рано! Рано я успокоилась…

В следующий миг бугаи встали возле стволов пальм, на которых мы сидели, и начала нас трясти! Невероятно мощными движениями!

Дежавю… Вспомнив ту страшную минуту, когда я срезала тесаком бананы с ветки, а Олег Владимирович тряс мою пальму, я как можно сильнее вцепилась руками и ногами в пластиковый ствол. Это продолжалось недолго. Я, стиснув зубы, слышала, как вопит Любовь Поликарповна, и хотела ей даже подсказать, чтобы она не тратила силы на крик, но не могла, так как сама боялась открыть рот, но тут раздался какой-то шлепок, и все прекратилось.

Отсчитав полминуты, я открыла глаза. Я все так же сидела на пальме, но меня никто уже не тряс. Люба была внизу, рядом с Попугаем. Последний манил меня пальцем, но я отказывалась слезать. А как я могу слезть? Там же сумасшедший капитан первого ранга Кожухов, он поджидает меня внизу с ножиком и зажигалкой. А на голове у него лежит связка бананов! Это на случай, если я стану убегать, он ими швырнет в меня, как гранатой.

Поняв, что ждать, когда игрок сам спустится, — дело неблагодарное, мне под нос подставили раздвижную лестницу, и поднявшаяся по ней ассистентка уговорами заставила меня спуститься.

— Итак, Катерина, я вас поздравляю, вы победили! — торжественно произнес ведущий, пока камера брала крупным планом мое испуганное с выпученными глазюками лицо, и почему-то только сейчас я заметила, что он был в бордовом костюме. Рубашка, брюки и даже галстук — все идентичного цвета, только берет черный. Надо же, для первой (и последней) дуэли хотя бы оделся прилично.

Ой, погодите… Что-то не пойму… Я победила?! Я?!

— Но это еще не все! — остановил меня Попугай, так как мои губы уже вовсю тянулись в разные стороны. — Любовь может потребовать реванша, если, конечно, в ней все еще кипит жажда борьбы.

— Я требую! — завопила та и затопала ногами. Лицо по цвету сравнялось с волосами, купальником и костюмом ведущего. Одна я не в тему — белая майка и синие джинсовые шорты. — Я хочу отыграться! А то этот раунд был для молодых и спортивных, это нечестно!

— А отчего вы считаете, что следующий будет, м-м, чем-то иным?

— Я имею право! Я требую!

— Но вы же сильно утомились! Посмотрите на себя…

Фокс, конечно, не жалел ее на самом деле. И не хотел, чтобы я выиграла, тоже. Ему был по фигу исход поединка. Просто это было элементом шоу и даже, если хотите, его стезей, его хобби — выводить людей из себя для показухи перед камерой.

— Я справлюсь!

— И никакого перерыва между раундами не дается!

— Все равно!

— Итак, третий раунд. Но новая ничья приведет Екатерину к победе. А вот если выиграете вы, тогда игра продолжится. Что ж, наша маленькая команда проводит вас к следующему испытанию.

Мы пошли вперед. Шли долго, наконец деревья расступились, открыв нашему взору живописную поляну, посреди которой кто-то водрузил целую стену (описанную мною ранее). Когда нам всучили костюмы для альпинизма, а сверху, со стены, спустили тросы, мы поняли, что нам предстоит: подъем в пятнадцать метров!

«Что ж, и это мы уже проходили!» — подмигнула оптимистка внутри меня. Да, спасибо убийце Кожухову…

После короткого инструктажа мы принялись за дело. Почти сразу Люба отстала и, когда я поднялась метров на пять-семь, она сорвалась. Это я поняла по крику. Конечно, она не упала, как я в тот раз! Страховка плавно опустила ее на землю. Впрочем, и без нее самого страшного не случилось бы — она поднялась в лучшем случае на высоту в один этаж.

Что ж, полной и неоспоримой победительницей я вернулась в родные пенаты.

Остров, день 12-й

Некоторые искренне поздравили меня с победой, в частности сам Олег Владимирович, благодаря которому я и решилась на этот шаг и благодаря которому я, в общем-то, говоря по правде, и выиграла. Все эти страшные вещи, что он творил со мной, оказались полезными для выживания. Сказать, что больше не держу на него зла, я не могу. Просто буду чаще теперь к нему прислушиваться, вот и все.

Теперь нужно вернуться к насущным проблемам. Сегодня или завтра Тараканов привезет мне ответ от Акунинских. Они уже давно должны были просмотреть все записи, что я им отсылала, ведь прошло шесть дней с того момента, как я выкрала карты памяти. И убийство Анны, и происхождение следов — все это будет стопроцентно раскрыто. А мне остается разгадать, связано ли это с Шутником, и если нет, то вычислить уже его самого.

Допустим, убийство Анны — дело рук именно Шутника. Тогда каков был мотив? Предположим, она что-то выяснила… Но почему не сказала остальным? То есть я-то, если б не была сюда приставлена как раз с целью спасти остров и людей, находящихся здесь, от взрыва, узнав, что готовится что-то подобное, в первую очередь оповестила бы участников проекта и ведущего. А она вела себя странно. И все время ошивалась возле того поля, про которое Кожухов сказал, что это конопля…

Тут меня словно током пронзило. Юлькино письмо! Если принять за аксиому, что из оставшихся женщин никто к Шутнику не причастен, что могло означать ее письмо, где какой-то мужик сообщал телефонному собеседнику, якобы у него на острове баба? Значит, этой бабы уже нет. Анна!

То есть этот Юлькин мужик — Шутник, а Анна была его напарницей?

Нет, чушь… Иначе бы его давно схватили, а меня забрали отсюда, и дело было бы закрыто. Значит, следователи посчитали, что этот дядя ни при чем. Но если он не врал, то только Темникова могла быть с ним связана. Неужели дело в конопле? Что ж, пришло время покопаться в этой конопле! Хм, нет, звучит не очень, будто я наркоманка какая-то… Изучить поле. Вот, так лучше.