Ирина Потанина - Пособие для начинающих шантажистов [litres]

Мои намерения каяться и извиняться моментально улетучились.

– Ты продаешь форд?!

– Уже, считай, продал. Сегодня, если б ты не пропала, все бы уже оформили. Я даже задаток получил.

Я все еще не верила услышанному.

– Знал, что ты расстроишься. – Шурик рассеянно смотрел в сторону. – Что поделаешь, пришло время покупать новую. Нельзя так долго ездить на одном и том же автомобиле. Коллеги, и уж тем более начальство, не поймут. Новую машину я иногда тоже буду тебе давать покататься.

Такого удара со стороны своего второго бывшего мужа я никак не ожидала. К старенькому форду, несколько раз покалеченному в мелких стычках с себе подобными и неизменно спасаемому знакомыми автомеханиками, у меня выработалось совершенно особое отношение. Во-первых, это была первая машина, в которой я разъезжала самостоятельно, без чуткого надзора инструкторов, мужей или просто друзей. Во-вторых, во времена покупки этой машины Шурик, хотя уже и находился в статусе бывшего мужа, все еще был в меня влюблен. Посему мое мнение сыграло не последнюю роль в выборе именно этого форда. В-третьих, я просто любила эту машину.

Я всегда испытываю затруднение, когда меня спрашивают, к примеру, кого я люблю больше – кошек или собак. По сути ни тех, ни других. То есть существуют, конечно, безмерно любимые мною особи и среди кошек, и среди собак, и среди хомяков, и даже среди людей. Но люблю я их не за принадлежность к некоему классу – ты кошка, значит, я тебя люблю, – а непосредственно за индивидуальность конкретного индивида. Точно так же я обожала форд, посему заявление о том, что следующую машину иногда тоже будут отдавать мне в эксплуатацию, утешением не служило.

– Я могу как-то повлиять на твое решение? – сдавленным голосом спросила я.

Когда бывало очень больно, я непроизвольно выдавала себя: голос становился чуть хриплым и тихим, лицо каменело, глаза превращались в пустые оптические приборы. Я ругала себя за неумение скрывать это состояние, но поделать ничего не могла.

– Кэт, брось! – Шурик дружески хлопнул меня по плечу, пытаясь поддержать. – Послушай, это всего лишь машина.

– За сколько ты продаешь форд? Я найду деньги и дам больше!

– Не выдумывай! – Шурик начинал всерьез раздражаться. – Не нужно так трагично все воспринимать и ставить меня в идиотское положение.

– Сколько? – одними губами прошептала я, сама уже прекрасно понимая, что веду себя по-детски и некрасиво.

– Это не те деньги, которыми ты сможешь бросаться! Перестань!

На этот раз пришлось считать до пятнадцати.

– Хорошо, я понимаю, извини, – сказала я, успокаиваясь.

– Договорились. – Шурик, терпеливо дождавшийся окончания моего внутреннего счета, казался мне теперь героем. И как он умудрился так долго со мной прожить?

Я наконец попрощалась и, глотая снежинки вперемешку с вдруг появившимися слезами, пулей влетела в свой подъезд. Надо заметить, что плакала я вообще-то редко. Причем всякий раз, когда это все-таки происходило, найти какую-либо вразумительную причину подобному состоянию не получалось. Тесная клетка лифта, обитая стандартным тускло-желтым пластиком, казалось, была сегодня особенно вонючей. Я размазала рукавом куртки косметику, впилась, не видя ничего перед собой, ключом в замочную скважину, ввалилась в однокомнатную хрущевку, которую снимала вот уже полтора года, и, сбрасывая все с себя на ходу, кинулась в ванную. К счастью, этой зимой горячую воду почти не отключали.

«Ну не из-за форда же я, в самом деле, так убиваюсь? – я лежала в теплой воде, тупо таращилась на потолок и, даже не пытаясь прекратить реветь, копалась в собственном настроении. – В конце концов, в других руках машинке, может, лучше будет. Нет, дело не в форде. Жалею, что снова связалась с Викторией? Хочу есть? Да что ж со мной такое, черт побери? Просто устала?…»

Мозгу почему-то дико понравилась последняя фраза.

– Устала, устала, устала… Как же я устала от всего этого! – совершенно непроизвольно зашептали губы, повторяя вычитанную у кого-то из великих фразу.

«От чего такого „этого“, интересно? – Самоирония, которую одна моя знакомая Ирина именовала не иначе как „самоИриния“, нагловато заявила о своем присутствии. – Устать ты, милая, могла только от безделья! Внештатный журналист развлекательного еженедельника – тоже мне тяжелая работенка! Копирайтер, не умеющий ловить заказы на бирже и перебивающийся случайными просьбами от знакомых, – тоже мне карьера! Иди работай, как люди! Тогда хоть честный повод уставать появится! Правда, времени на распускание соплей не останется…»

«А может, мне просто жалко Вику?» Я продолжала напряженно разбираться. Но этот вариант казался наименее правдоподобным.

И тут меня осенило. Я, как-никак, женщина! А значит, не может быть у меня других настоящих трагедий, кроме неудач в личной жизни. Значит, стоит мне привести в порядок эту самую жизнь, как все вернется на круги своя. Действительность снова обретет смысл. Появится человек, с которым можно будет делиться миром, на которого можно будет спихнуть большую часть всех текущих хлопот… Наличие которого, в конце-то концов, вынудит меня собраться и не распускать слюни.

Я вспомнила все свои предыдущие серьезные отношения с противоположным полом и еще больше приуныла. Ничего подобного вышеописанной картинке в них не наблюдалось.

«Это все потому, что вместо семьи ты искала какую-то эфемерную любовь!» – вовремя вмешался здравый смысл.

«Правильно, правильно, – подключилась совесть. – Вспомни, как только острые чувства испарялись, ты моментально хоронила всякие отношения. А между тем счастье ведь не в страсти! В уюте, в покое, в надежности, в стабильности…»

– Достали! – громко заорала на них давно уже не ревущая я, выбивая себе возможность сосредоточиться.

Первый мой брак и браком-то всерьез назвать нельзя. Замуж я шла из желания жить отдельно от родителей. Подобная степень свободы прельщала, как выяснилось, не зря. Неудивительно, что спустя полгода замужней жизни мне захотелось большего. То есть захотелось жить отдельно вообще ото всех. Первый супруг был намного меня старше. На мою вечную преданность, я так понимаю, он не рассчитывал изначально. Поуговаривал остаться, разумеется, но затем спокойно смирился с тщетностью своих попыток. Еще несколько месяцев мы поддерживали легкие приятельские отношения, а потом, ввиду отсутствия общих интересов, почти перестали общаться. Несколько лет назад первый бывший муж обрадовал меня сообщением о своем скором отъезде на ПМЖ в Германию, предложив поехать с ним. Я, будучи тогда снова замужем, любезно поблагодарила, но отказалась. Он распрощался и уехал, женившись попутно на моей старинной подруге, которая как раз грезила отъездом за границу. Все эти события происходили мирно, без напряжения, по обоюдному согласию и трагичного характера не носили.